Игорь Денисенко - Дом Страница 15

Клавдия Ивановна, еще мгновение послушала гудки, и пошла осматривать квартиру.

То, что мебель и телевизор на месте было и так понятно. Главное были золотые сережки, кольцо и цепочка, что давно лежали в шкатулке по причине невостребованности. Шкатулка стояла у трюмо, то есть практически на самом виду. Быстрым движение откинута крышка. Как не странно, но все на месте. Ой! — всполошилась Клавдия Ивановна, не эти цацки главное… Главное были документы, пенсионное удостоверение, и деньги отложенные на похороны, что лежали под постельным бельем в шкафу.

Шкаф недовольно скрипнул дверцей и представил взору аккуратно сложенную стопку белья. Рука пролезла под стопку и извлекла на свет божий белый конверт, а из него неровную стопку купюр перетянутых резинкой от бигудей. Клавдия Ивановна стала считать. Но от волнения никак не могла сосчитать, постоянно сбивалась и забывала, сколько уже просчитала. То у нее выходило двадцать тысяч, то двадцать пять.

От расстройства и обиды, ощущения, что её где-то и в чем-то обманули тетя Клава, как её звали все соседи в подъезде, опять расплакалась.

Господи! Стыд-то, какой! Сейчас милиция приедет, а у меня не украли ничего. Как им в глаза-то смотреть…А у меня все-таки украли самое ценное, мою память. Неужели я так вот и незаметно сдала, — подумала Клавдия Ивановна. Ей стало страшно, при мысли, что ей теперь небезопасно жить одной. Она могла уснуть и забыть выключить газ, закрыть дверь…Какой кошмар. Хоть собирай вещи и иди в дом престарелых.

В размышления тети Клавы диссонансом вмешался топот, обутых в тяжелый ботинки ног, раздавшийся на лестничной площадке. Такое ощущение, что грозная и большая сороконожка идет на встречу с комаром. И по звуку было понятно, что бить его она будет не руками.

Сороконожка безостановочно протопала по лестнице, распахнула двери в квартиру и запустила первую пару ног по коврику в прихожей, по линолеуму, и по цветастому паласу, расстеленному в центре зала. Клавдия Ивановна посмотрела, как черный протектор армейских ботинок отпечатался на красном паласе, и подняла глаза. Следом подтянулись другие ботинки и туфли.

Рассерженная сороконожка выслушала сбивчивые объяснения гражданки Ишиковой, что-то недовольно забухтела разными голосами. Но все же, была рада, что дело заводить не придется. Оживленно заговорила сама с собой, объявила отбой, и устремилась на выход. Смущенная Клавдия Ивановна пошла, закрыть за ней дверь. И уже в дверях услышала, как один из полицейских сказал другому.

— За ложный вызов привлекать надо таких склеротиков, — недовольно высказался один.

— Да, ладно тебе, — отозвался другой, — Хорошо, что не еще один висяк в нашем районе, и со вчерашним головной боли хватит.

— Чего?

— Ты, что не в курсе? У этого дома вчера мужика газовым ключом по башке грохнули, среди бела дня и свидетелей нет.

В голове тети Клавы что-то щелкнуло, словно кто-то свет включил. И в этом свете возникла картинка — тело на асфальте, лежащее в большой и черной луже. Тело тут же заслонило острое, как ножом заточенное лицо, а змеиные глаза, не мигая, заглядывали ей прямо в душу.

— Кто такой Сеня? — спросили глаза.

И Клавдия Ивановна всё вспомнила. Первым её позывом было окликнуть милиционеров и рассказать им о происшедшем, но она вовремя остановилась. После сегодняшнего конфуза, милиция ей не поверит. Нужно что-то делать, озабоченно подумала Ивановна. Сеню нужно предупредить.

— Этого человека вчера убили по ошибке, приняв за Семена, — решила для себя эту загадку тетя Клава и стала собираться в дорогу. Семен жил где-то на даче.

Представшая перед взором Мухина картина, напомнила ему картину Иеронима Босха «Корабль дураков». Выпученные глаза, открытые рты, гротескные лица, сутолока, крик, гамм, разворошенное осиное гнездо. И все почему-то вспоминают самое дорогое — маму.

Только в несколько грубо-извращенном смысле. Та толпа народу, что стояла на улице толклась почему-то у красного домика ТэПушки. Электрики в синей униформе, полицейские в серой, санитары в белых халатах. Некие личности в штатском, которые пытались что-то выяснить и орали, давая указания электрикам и полицейским, мешая и тем и другим. Под ногами путались любопытные санитары. Мухин попытался проскользнуть незамеченным, поскольку среди людей в штатском он заметил начальника. А тот жутко не любил, когда на работу опаздывают. Сегодня же Мухин был явный опоздун. И только Мухин просочился в дверь, как навстречу ему по коридору выкатился с открытым ртом «Колобок». А рот у него был не маленький. Валерию Николаевичу даже на миг показалось, что тот кинулся на него с целью поедания его мозга, как это в фильмах про зомби показывают.

— Ты не представляешь, что у нас творится! — сходу заявил Колобок, — Твой труп пропал!

— Мой труп пока при мне, если ты не заметил.

— Тьфу, черт! Ну, тело твое вчерашнее пропало! — пояснил Сергей Иванович.

— А как тебе моё сегодняшнее тело? — кокетливо поинтересовался Мухин, — Лучше вчерашнего?

— Хорош ёрничать! Инопланетянин твой пропал.

Известие это Мухина не расстроило, поскольку он нечто подобное и предполагал.

— Утром я только пришел, сразу к тебе заглянул, а там Петя шлангом полы моет, весь пол в слизи какой-то был. Я этого урода чуть не грохнул! Сразу просек, что это за слизь. Поэтому 100 грамм я успел спасти. Теперь это твои единственные доказательства! Так, что с тебя причитается! — на одном дыхании выдал Колобок-Сергей Иванович, расплывшись на миг в улыбке. Судя по дыханию, 100 грамм он спас, сохранив в своем организме.

— Постой! Постой! Ты же все фотографировал?! Значит еще не все потеряно? — продолжил без остановки Колобок, — Есть что показать!

— Сережа, — вздохнул Мухин, — Цифровые фотографии доказательством не являются. При нынешнем уровне фотошопа, можно что угодно нарисовать.

— Но я, же твой свидетель!

— Что-то не припомню я тебя на своем бракосочетании. И вообще, ты разве не понял, что нет тела — нет дела. Фотографии и видео снежного человека давно существуют, но никто и никогда серьезно их за доказательства не примет. Надеюсь, ты про инопланетянина шефу доложить не успел? — спросил Мухин. И по тому, как моргнул Колобок, и очерченное под циркуль лицо вытянулось в эллипс, понял — свершилось непоправимое.

— Понимаешь, тут труп пропал, когда авария на трансформаторе случилась. Темень была несусветная. Кто-то походу дела, что-то там закоротил. Вот без света всю ночь и просидели, только что электрики починили, — переключился на другую тему Шубриков (так на самом деле была фамилия колобка). И с таким выражением, словно это он тут всю ночь сидел и самолично в темноте труп охранял.