Ирина Дедюхова - Повелительница снов Страница 15

На второй раз директриса еще пристальнее рассматривала девчонок. Их уже била нервная дрожь, когда она остановила свой выбор на десяти хорошеньких девочках. Первой она кивнула на Варю. Белый мамин берет, так выгодно оттенял яркое южное личико девочки, что не заметить ее было невозможно.

Первых красавиц четвертых классов оставляли теперь после уроков и долго, нудно разъясняли им, кто такой Леонид Ильич Брежнев. Им нужно было явиться в школу в ближайшее воскресенье к десяти часам утра. "Варвара, если ты опять опоздаешь, пеняй на себя! И молчи ты, ради Бога, все время молчи!" — переживала за нее их классная руководительница.

В воскресенье утром Варя разбила градусник. Она сделала это нарочно, втайне от всех. У нее был аптекарский пузырек с пластмассовой крышкой, в который она аккуратно слила из градусника ртуть. Целый час она тихонько забавлялась, глядя, как в бутылочке бегают нежные ртутные шарики.

В Валькиной исторической книжке она прочла об одном китайском императоре, который, умирая, приказал похоронить его в огромной пещере с рукотворным ртутным озером внутри. Пришедшая проводить его погребальный корабль свита погибла вся от ядовитых ртутных испарений. Читая это, Варя неожиданно для себя вдруг удивительно ясно увидела это зрелище. Она именно не представила, а на какую-то долю минуты увидела освещенные факелами мрачные каменные своды, переливчатое колыхание ртутных волн, отплывающий в небытие пышный челн и умиравших в судорогах, пачкавших рвотными массами и испражнениями шелковые богатые наряды, людей. Сны стали вторгаться в дневную Варькину жизнь. Сидя на уроках, она слышала, как в возню класса, перешептывание детей, раздраженную речь учительницы вторгаются гортанные голоса, тянувшие странные мелодичные песни. В школу за девочками, преисполненными собственной важности, пришел настоящий автобус. Даже намного лучше настоящего, потому что там было просто здорово внутри. Варя сидела надувшись. Дававшая им последние наставления об исторических решениях партийного съезда Зоя Павловна, высмотрев, чем она занимается, отобрала и выкинула куда-то ее маленькое ртутное озеро. Девочкам дали в руки цветы и повезли на вокзал. С ними в автобус села красивая полная дама, которую подвезла до школы «Волга». Она внимательно посмотрела на девочек и небрежно кивнула подобострастно улыбавшейся Зое Павловне: "Молодец, Зоя!".

На вокзале автобус уже высматривали юркие телевизионщики. Оператор небрежно проехался камерой по их шеренге разом загоревшихся мордашек. Подошел московский поезд. На перрон молодцевато спрыгнула удивительно хорошо одетая симпатичная проводница и с улыбкой стала встречать выходивших пассажиров. Первым без вещей и без пальто вышел высокий полный лысоватый мужчина. Прощаясь, он снисходительно потрепал зардевшуюся проводницу по щеке и повернулся к вышедшей вперед даме из «Волги», Зоя Павловна опасливо переминалась сзади.

— С партийным приветом, девочки! У, какой вы цветничок для меня собрали! Ну, и какую же мне оставили?

— А мы для Вас, Михаил Юрьевич, себя оставили! — сказала дама, незаметно оттесняя полным задом его от испуганно сбившейся кучки девчонок. Из вагона показались нетрезвые заспанные мужчины, руки у всех были заняты связанными вместе объемными коробками. Варя поняла, что на съезде им дарили подарки, потому что, большинство коробок было с одинаковыми наклейками. У всех делегатов было по электрическому самовару, пылесосу, другие наклейки немножко различались между собой, очевидно делегаты побывали со шмоном на разных предприятиях. Цветы им всовывать совершенно было некуда.

Девочки так и стояли с цветками в руках, не зная, куда их девать. Вышел молодой подтянутый мужчина с чужим пальто в руках и такими же коробками, он подошел к Михаилу Юрьевичу и встал немного позади него. Варя уже ни о чем не могла соображать, потому что она заметила у всех делегатов одну и ту же яркую коробку. Она хорошо знала, что в ней — предмет грез всех девочек с их двора, огромная шагающая импортная кукла. Она стоила баснословные деньги, десять рублей! Но даже за такую цену они расходились только по большому блату. Варя ничего не могла с собой поделать, она должна была завладеть этим сокровищем! Она с вожделением уставилась на эту замечательную коробку в руках стоявшего за Михаилом Юрьевичем молодого мужчины. Вдруг она поняла, что сам Михаил Юрьевич пристально наблюдает за ней из-за полного плеча дамы.

— Не налегай, не налегай Лариса! — отстранил он ее от себя, — Что за девчонки-то хоть? — И, резко понизив звучный голос, спросил у толкавшей его дамы, — Они хоть сосать-то умеют?

— Ну, кто, девочки, поедет со мной? — повернулся он к ним от Ларисы, насмешливо дразня коробкой с куклой, принятой у почтительного зама. Варя решительно шагнула вперед.

— Ты что, Миш, рехнулся? Вечером все, вечером! ласково отпихивала его от девочек жирная Лариса. Она кинула быстрый тревожный взгляд Зое Павловне, та подскочила к ним, отобрала цветы и свистящим шепотом приказала: "Быстро по домам, дряни! На трамвай — быстро!".

Варя была разочарована до глубины души. Ну, зачем тогда вообще эти съезды, если кукол дарят только лысым дядькам? Чего они ее выгнали-то? Этот дяденька еще не слышал, как она читает стихи! А, кроме того, протезировавшаяся у ее мамы кассирша из кафе «Романтика» подарила им большую редкость — пачку пластиковых трубочек для коктейля. Варя ими сосала абсолютно все — от чая до жидкой манной каши. Они еще не знают, как она умеет сосать!

В РОДНОМ ГУРТУ И ГОВНО ПО НУТРУ

Только летом на хуторе Варя чувствовала, как с ее души падает еще непосильный для нее груз. Врать здесь не просили, наоборот, если Варька пыталась подвирать или льстиво подлащиваться ко взрослым, ее презрительно обрывали. Педагогические усовершенствования Варькиной натуры поэтому выветривались за пару дней. Она становилась обычной деревенской девкой, которой наряду с привычкой к работе старались привить трезвый взгляд на жизнь без идеологических залетов.

В дежурную очередь Ткачевых дед взял Варю в подпаски в общественное стадо. Это было хлопотное и нудное занятие. Животные так и норовили разбрестись, растеряться. В обед они подогнали стадо к хутору, и дед пошел перекусить и чуток передохнуть, а Варя осталась следить, чтобы скотина не потравила молодую сочную поросль кукурузы. Вдруг она увидела, что три овцы, отбившись от стада, стоят недвижно поодаль в канавке, жалобно блея. Неподалеку возвышался кирпичный остов выгоревшего когда-то длинного здания, похожего на коровник. Варя смело направилась в их сторону и вдруг с ужасом почувствовала, что под ногами у нее зыбкая пустота. Овцы же, по ее следам, с трудом подтягивая копыта, стали пробираться в ее сторону. Рядом с ней была твердая кочка, на которую они по очереди вскарабкались. Варя успела поворотиться и схватить последнюю овцу за хвост. Цепляясь за шерсть животного, она со звериным упорством выбиралась из засосавшей ее уже выше колен грязи. Выбравшись, отдышавшись, она отогнала стадо подальше от гиблого места, навсегда приметив обманчивую яркую зелень, пятном выделявшуюся среди остальной выгоревшей степной растительности.