Жозеф Рони-старший - Звездоплаватели Страница 15

Она неутомимо расспрашивала меня и хотела узнать все, а в ее глазах переливалось сияние, и они были наилучшими из наилучших глаз ее подружек. Трудно описать то чувство, которое притягивало меня к ней. Тут были и обожествление, и радость, что открываешь каждый день высшую красоту, и очарование в прямом смысле этого слова. Но очарование, которое охватило мифического Элиана, когда он увидел богинь, и нежность, не сравнимая с какой-либо другой нежностью – ни с нежностью любви, которая казалась невозможной, ни с нежностью приязни, для которой требуется большая духовная родственность, ни с нежностью, которую ощущаешь, когда видишь маленького ребенка – ни с чем нельзя было сравнить то чувство. Да я и не хочу его сравнивать с чем-либо!

Вспоминаю, как мы гуляли с нею в лесу, по берегу озера, по красным полянам. Я жил в каком-то сказочном мире, объятый тем высоким чувством, когда пропадает время, и тебя охватывает беспечная беззаботность ребенка или маленького животного.

Однажды мы долго сидели над озером. Настал вечер, прозрачный вечер на Марсе, где звезды гораздо ярче, чем у нас на вершинах гор.

Грация – так звал я ее – была захвачена описанием чудес нашей Земли, она относилась к ним с какой-то набожностью. Вдруг, в прозрачном воздухе мы увидели таинственное сияние воздушных светящихся созданий.

Некоторое время я смотрел на их удивительные движения, а потом просигнализировал (так как мы еще видели друг друга):

– Вот вам, Грация, доказательство, что Марс гораздо выше Земли.

Она ответила, и этот ответ удивил меня:

– Я бы этого не сказала.

– А почему вы этого не сказали бы?

– Не имею уверенности, что эта светящаяся жизнь выше нашей или вашей. Ни одного доказательства этого нет… Ни одного! И я думаю, что и у вас на Земле должно быть что-то подобное, только вы не замечаете, так же, как наши далекие предки не замечали этих светящихся созданий.

– А может, тогда их совсем не было?

– В таком случае, им довелось бы пройти очень быструю эволюцию, слишком быструю, чтобы быть высшими!

Мы смотрели в ночь. Глаза Грации сияли как созвездие Ориона и, казалось, нежным прикосновением ласкали мой облик.

– Если на Земле нет таких созданий, она родит их в будущем, и еще больше и красивее, чем у нас на Марсе. Ваша планета во всем должна быть лучше нашей!

Молчаливо шли мы по лесу, и мое чувство после этого вечера еще больше усилилось. Я полюбил ее, и в этой любви проявлялись новые оттенки. Какая-то удивительная связь укреплялась между нами, какая-то возвышенная внутренняя радость, и это было совсем не похоже на грубое чувство земных существ. Казалось, и она хотела быть чаще со мной. Однажды я спросил:

– Скажи, Грация, мы – люди, наверное, очень некрасивы на ваш взгляд?

– Сначала, да, вы казались уродливыми, – ответила она, – но ничего неприятного я не заметила в вас. А теперь я знаю, что и в ваших обликах имеется своя красота. Что же касается вас, то я и сама не пойму, но я всегда с нетерпением жду вас… в наших встречах есть какое-то неведомое наслаждение, и это меня удивляет.

– Приятно слышать то, что вы говорите. Милая Грация, вы меня пленили.

И, казалось, словно здесь в подсознании нарождался новый мир, и из его глубины возникали новые, неведомые существа, и таинственное сияние оживляло легенды прошлого, и все становилось возможным в творениях великой природы: я чувствовал, как крепнут связи между миром Грации и таинственным миром моих далеких предков.

Да разве можно описать мои чувства, если звезды замерцали в моем маленьком человеческом сердце! Те чувства, которые захватили меня всего, как бурные волны горного потока во время таяния льдов и сплошных ливней!

Война со звероподобными

Наши приготовления продолжались больше времени, чем мы думали, но, наконец, закончились. Мы обеспечили себя энергией, питанием и уведомили, что готовы к бою со звероподобными.

Приблизительно во второй декаде лета звездолет остановился на расстоянии трех километров от захваченных врагом территорий. Это была равнина с невысокими холмами. Трехноги хотели освободить ее, так как здесь было два озера и несколько каналов.

Мы изготовили для наших друзей множество лучеметов большой мощности. Кроме того, пять лучеметов было на корабле. Несколько раз мы облетели территорию: звероподобные еще не полностью захватили ее, но уже многих животных они убили, а другие убежали.

В своем наступлении плоские существа остановились перед широкой полосой земли, где когда-то текла река. Вся захваченная ими территория равнялась почти трем тысячам гектаров, но звероподобные, а они были разных размеров, задерживались на ней только несколько дней и отошли, а вместо тех, что отходили назад, приходило столько же новых.

Невозможно было заметить какой-либо порядок в этих перемещениях, так же, как и в движениях этих существ на занятой местности. Напрасно искали мы намек на какую-нибудь организацию, всюду виднелось только беспорядочное движение.

– Я был уверен, что открою у них какое-нибудь одинаковое стремление, – сказал Антуан. – Конечно, не такое, какое имеется в улье или муравейнике, но, хотя бы, такое, как у птиц во время перелетов. Но здесь, вероятно, имеет место только инстинкт наступления, полностью выраженный в этом движении до высохшего русла.

Кстати, оно не являлось преградой для них. Мы видели, как они преодолевали и большие преграды. От трехногое мы узнали, что так было всегда: после каждого продвижения звероподобных всегда была продолжительная пауза, и никогда они не шли дальше, пока не использовали захваченную территорию для своих потребностей. В этом была какая-то таинственная закономерность, которая и на Земле иногда наблюдается в развитии видов животных.

– Пауза нам не помешает, – сказал Жан.

– Да, лучше подготовимся к атаке, она будет тяжелая. Наверное, если мы поразим и сотню этих существ, то это будет лишь малая толика. Опасаюсь, что на их место придут другие.

– Кто знает. Может, инстинкт, который руководит ими в наступлении, также предскажет им неминуемую гибель… В общем, будем делать все по порядку. Сначала очистим ближайшее место, затратив как можно меньше энергии.

Мы оповестили друзей про наше намерение и расставили аппараты, которыми трехноги уже научились орудовать. Потом Жан обратился к тому, кто по молчаливому согласию трехногов был вождем в этом наступлении. Мы звали его – вождь Непобедимый.

– Ничего не делать, пока мы не дадим сигнала… Сейчас мы очистим устье речки.

Звездолет поднялся на незначительную высоту. Видно было, как звероподобные существа-гиганты сновали во всех направлениях по занятой земле, среди множества мелких и средних, что напоминало муравейник.