Жюль Верн - Невидимая невеста Страница 15

— Ну что ж! Тогда спустимся и оставим замок в его феодальном одиночестве, которое мы нарушили на короткое время. Давайте вернемся, следуя линии бульваров; это позволит пройти по северной части города…

Через несколько минут мы прошли по закрытой галерее.

За благоустроенным кварталом, протянувшимся до городской стены Рагза, бульвары, общей длиной в пять километров, образуют три четверти круга, замкнутого Дунаем. Их названия меняются при пересечении с каждой широкой улицей. Бульвары засажены четырьмя рядами уже разросшихся деревьев — буков, каштанов и лип. С одной стороны, за бруствером со старинными куртинами, виднеется сельская местность. С другой — протянулись великолепные дома, и почти перед каждым — двор с роскошными клумбами цветов; а позади — тенистые сады, орошаемые проточной водой.

В этот ранний час по проезжей части бульваров уже пронеслось несколько экипажей, по боковым аллеям двигались группы элегантно одетых всадников и амазонок.

На последнем повороте мы свернули налево, чтобы спуститься по бульвару Телеки к набережной Баттиани.

Тут я заметил дом, одиноко стоявший в центре сада. По его печальному виду можно было предположить, что в нем уже некоторое время никто не живет. Закрытые ставнями окна, казалось, почти никогда не открывались. Фундамент покрылся мхом и зарос колючим кустарником. Дом этот странно контрастировал с остальными особняками, выходившими на бульвар.

Решетчатая дверь, у порога которой торчал чертополох, вела в небольшой двор, где росли два искривленных от старости вяза; через широкие трещины их стволов виднелась сгнившая сердцевина.

Дверь фасада утратила свою первоначальную окраску из-за непогоды — зимних ветров и снега. К двери вело крыльцо с тремя полуразвалившимися ступеньками.

Над первым этажом протянулся второй — с крышей из толстых брусьев и квадратным бельведером с узкими окнами, завешенными толстыми портьерами.

Складывалось впечатление, что в доме никто не живет, если он вообще пригоден для жилья.

— Чей это дом? — спросил я.

— Одного оригинала, — ответил капитан Харалан.

— Но это жилище портит бульвар, — сказал я. — Город должен был бы его выкупить и снести…

— Тем более, дорогой Видаль, что, если его снести, владелец покинет город и уберется к дьяволу, своему ближайшему родственнику, если верить кумушкам Рагза!

— Он — иностранец?

— Немец.

— Немец? — переспросил я.

— Да… пруссак.

— И его зовут?..

В тот момент, когда капитан Харалан собирался мне ответить, дверь дома отворилась. Вышли два человека. Более пожилой, мужчина лет шестидесяти, остался на крыльце, тогда как другой прошел через двор и вышел за решетку.

— Ах вот как, — тихо проговорил капитан Харалан, — он, значит, здесь… А я и не предполагал…

Незнакомец, обернувшись, увидел нас. Знал ли он капитана Харалана? Тут не могло быть никаких сомнений, ибо оба обменялись взглядами, выдававшими взаимную неприязнь.

Но и я, со своей стороны, узнал его и потому негромко воскликнул:

— Это он!

— Вы уже встречали этого человека? — спросил не без удивления капитан Харалан.

— Разумеется. Плыл с ним от Пешта до Вуковара на пароходе «Матиаш Корвин» и, признаюсь, совсем не ожидал увидеть его в Рагзе.

— Да, лучше бы его здесь не было! — заявил капитан Харалан.

— Вы, как мне кажется, — заметил я, — находитесь не в лучших отношениях с этим немцем…

— А кто мог бы относиться к нему хорошо?!

— И давно он обосновался в Рагзе?..

— Примерно два года, и, скажу вам, этот господин имел наглость просить руки моей сестры! Но отец и я отказали ему, причем так, чтобы лишить его всякого желания возобновить свое предложение…

— Как? Это тот человек!..

— Значит, вы в курсе?..

— Да, дорогой капитан, и я знаю, что его зовут Вильгельм Шториц и что он — сын Отто Шторица из Шпремберга!

VI

В течение последующих двух дней я посвятил все свободное время знакомству с городом. Подобно истинному мадьяру, я подолгу простаивал на мосту, соединяющему два берега Дуная с островом Швендор, и не уставал любоваться этой прекрасной рекой.

Должен признаться, что часто имя Вильгельма Шторица невольно приходило мне на ум. Значит, он обычно живет в Рагзе и, как я узнал, имеет единственного слугу по имени Герман, не более симпатичного, приветливого и общительного, чем его хозяин. Мне даже казалось, что этот слуга своей одеждой и походкой напоминал того человека, который в день моего приезда в Рагз следовал за мной и моим братом во время нашей прогулки по набережной Баттиани.

Я решил ничего не говорить Марку о нашей встрече на бульваре Телеки. Возможно, Марк встревожился бы, узнав, что Вильгельм Шториц, которого он считал уехавшим из Рагза, вернулся сюда. А омрачать его счастье даже малейшим беспокойством так не хотелось! Однако я сожалел, что этот отвергнутый соперник не покинул город, хотя бы до свадьбы Марка и Миры.

Утром 27 апреля я готовился к обычной прогулке, на этот раз намереваясь совершить экскурсию в окрестности Рагза, в пригородные деревни, населенные сербами. Я уже собирался выйти, когда в номер вошел мой брат.

— У меня много дел, Анри, — произнес он, — ты не обидишься, если я оставлю тебя одного?..

— Не беспокойся, дорогой Марк, — сказал я, — и не думай обо мне…

— Зайдет ли за тобой Харалан?..

— Нет… он занят… Я позавтракаю в каком-нибудь кабачке на том берегу Дуная…

— Но обязательно вернись к семи часам вечера!..

— Стол у доктора настолько хорош, что грех было бы опоздать!

— Какой же ты гурман… Через несколько дней намечается также вечер в особняке Родерихов и ты сможешь понаблюдать за высшим обществом Рагза…

— Вечер по случаю помолвки, Марк?

— О, мы с Мирой уже давно помолвлены… Мне даже кажется, что так было всегда…

— Да… С самого рождения…

— Вполне возможно!

— Тогда прощай, счастливейший из смертных…

— Подожди, скажешь это, когда моя невеста станет моей женой!

Пожав мне руку, Марк ушел, а я спустился в ресторан гостиницы.

Закончив первый завтрак, я уже собрался уходить, когда появился капитан Харалан. Меня несколько удивил его приход, ведь мы договорились, что сегодня утром я прогуляюсь один.

— Вы! — воскликнул я. — Ну что ж, дорогой капитан, это приятный сюрприз!

Может быть, я ошибался? Но мне показалось, что капитан Харалан чем-то озабочен. Вместо ответа он проговорил:

— Дорогой Видаль… я пришел…

— Как видите, я готов… Погода прекрасная, и если вы не боитесь потратить несколько часов на прогулку…