Лорел Гамильтон - Обет колдуньи Страница 15

ГЛАВА 4

ОТВЕТ

Дверь открылась от легчайшего вздоха. Келейос замерла, думая об убийстве. В комнате стояла серебристая тьма. Фиделис спокойно спала на боку, разметав по подушке светло-каштановые волосы, полусомкнув на бедре изящную руку. Когда Келейос было шесть, она хвостиком ходила за Фиделис, за старшей, как теперь Алиса - за ней. Однажды ясным летним днем Келейос играла с котенком около водяного сада. Фиделис попросила его подержать. Келейос была так горда, что старшая се заметила. А Фиделис погладила котеночка, а затем, с чарующей улыбкой, так и не сошедшей с ее лица, сунула его под воду и держала, пока Келейос, плача, молотила по ее спине кулачками. От Фиделис она научилась ненависти. От нее Келейос узнала, что страх и гнев из-за убийства матери Харкией может во что-то перерасти. Страх уходит, гнев слабеет, но ненависть переходит в жажду мести. Месть дает какое-то удовлетворение. Когда Келейос стала чуть постарше, они с Белором избили Фиделис. До крови. Та спросила: - За что? - За утопленного котенка, - ответила Келейос. - Ты никогда не забываешь? - Я никогда не забываю, - сказала Келейос. Хочет ли Фиделис убить ее? Лучше быть осторожной. Сегодняшнее заклятие было явной попыткой, возможно, будут и другие - хотя Фиделис, будучи почитательницей Тени, предпочла бы прямой атаке нападение из-за угла. Келейос, пользуясь умением видеть в темноте, осмотрела комнату. Из открытых окон до нее донеслось дуновение прохладного ночного ветра. Он прошелестел бумагами на двух столах и волной прошел по висящим на стене травам. Она дала волю подозрениям и проверила комнату другим чувством, не подверженным обману серебристой мглы - даже ночное зрение имеет свои недостатки. Вдоль знакомых предметов шли потоки воздуха. Настенные полки были заставлены учебниками и бумагами, бутылками и кувшинами и странными предметами, которые, похоже, собирают заклинатели всех родов. В комнате было и зло, но опять-таки знакомое. Большая галлонная бутыль, тщательно выдутая и заговоренная, на третьей полке на стороне Фиделис. Тихо кружился демон, связанный магией и ненавистью. Ох, как ненавидят демоны, когда их используют! Ее внимание привлекла возня под кроватью Фиделис, и на нее уставились множество глаз-иголок. Это проснулся Фас, фамилиар Фиделис. Паук был величиной со среднюю собаку - маловат для паука желания, - но давал Фиделис мощь иллюзии. Ветер подул сильнее, и на столе Келейос зашевелились бумаги, стараясь вырваться из-под придавившего их, как пресс, черепа демона в свинцовой оправе. Голый белый череп был ее трофеем с Серого Острова. Это был один из младших демонов, но после встречи с родом дьявола вообще мало кто выживал. Для этого нужно было волшебное оружие и крупное везение - а ее меч дал ей и то, и другое. Теперь рогатый череп служил прессом для бумаг и напоминанием о том, как ей удалось почти невозможное. Рядом лежал кусок руды, ожидая превращения в то, чем, по мнению Келейос, он больше хотел стать. Травяной пресс излучал аромат чабреца и мяты. Она подумала, не забыл ли его вычистить один из учеников, но слишком устала, чтобы обращать на это внимание. Что-то зашевелилось в темном углу, но это была всего лишь ткань, закрывающая зеркало Фиделис - красивая вещь, в раме из полированного дуба с достающим до пола овалом безупречного стекла. У него была сила, как у всех заговоренных предметов, и она была злой. Фиделис стала закрывать его от Келейос с тех пор, как та сказала: - Я вижу тебя в комнате со светловолосым мужчиной. Даже лицо его почти вижу. - Как ты это делаешь? - спросила та, внезапно побледнев. Келейос улыбнулась: - Я ведь заклинатель, не забывай. И умею использовать зачарованные предметы куда лучше, чем иллюзионист-травник. - Это зло. У тебя не должно быть такой способности. Келейос пожала плечами: - Это демонская магия. И нравится тебе это или нет, я ею владею. - Дьявольское охвостье! - прошипела Фиделис. - И давно ты смотришь в зеркало? Келейос обдумала возможность соврать, заставив Фиделис попотеть от страха, но та была слишком опасной, чтобы с ней заводиться. - Не очень, Фиделис. Твои секреты я не раскрывала. А прежде чем обзываться, припомни, что мой альянс с демонами произошел случайно, а твой - нет. В общем, зеркало закрыли. Келейос села на край кровати, спиной к Фасу и Фиделис. Если это была травная ворожба, она не хотела бы подставлять себя под обвинение. Скорее всего нападение продолжится за стенами комнаты. На сегодняшнюю ночь она, вероятно, была в безопасности - или на завтрашнее утро тоже? По опустившемуся под ее тяжестью матрасу скользнул меч, Счастливец. Рукоять была вырезана просто для удобства, но камень в ней был не простой. Оранжевый талисман размером почти с ее кулак, закрепленный в торце рукояти и отозвавшийся на ее прикосновение пульсацией магии. Это было элементарное заклятие, первое, наложенное ею на оружие. Оно работало бы и в других руках, если знать как. В нем не было ни крови, ни связанного духа, и потому для использования его волшебной силы надо было его коснуться. Будь с ней сегодня Счастливец, она пострадала бы намного меньше или не пострадала бы вообще. Но в башню чуждую магию не вносят. Она погладила меч и отвергла заманчивую мысль вынуть его из ножен. Может быть, настало время носить оружие в открытую. Она зевнула, потянулась и положила меч на кровать так, чтобы он был виден. Она стянула с ноги сапог. В двери материализовалась кошка. Такое было между ними соглашение. Дверь была заговорена так, что внизу была проницаемой, но срабатывала только на прикосновение Поти. Келейос не хотела, чтобы в комнату могла пролезть любая тварь размером с кошку. Гилсторпотия, имевшая в школе много имен - в частности, Миссис Потия, или просто Поти, - подошла потереться об ноги. Келейос взяла кошку на руки. Руки сказали, что с кошкой все нормально. Поти не была ее фамилиаром, но она была и не просто кошкой и иногда чувствовала то, что мог почувствовать лишь фамилиар или другой чародей. Матерью кошки была заколдованная эльфийка, которая когда-то попалась в эту форму, как в ловушку. Красивая серебряноглазая кошка в конце концов нашла себе настоящего кота, и Пота была их первым и единственным потомком. Говорят, в таких случаях старая форма в конце концов забывается. Келейос надеялась, что это правда. Иногда что-то в этих серебряных кошачьих глазах ее пугало. Маме-кошке это было бы больно, но смешанная кровь дала Поти что-то магическое. Поти мяукнула, и Келейос взяла ее ладонью за мордочку. Она поглядела в глаза цвета старого золота. Они безмолвно общались несколько спокойных минут, пока кошка не замурлыкала протяжно и довольно. Слова были не нужны, но Келейос тихо сказала: - Я тоже рада тебя видеть. Она вздохнула. Слишком долго она была среди людей и привыкла разговаривать, даже когда не надо. Давно пора было бы навестить эльфийских родственников. Эльфы знали цену молчанию. Ее внимание привлекла тихая возня в углу. Проснулся Пайкер. Ободренный ее взглядом, щенок-дворняга подбежал поближе. Она улыбнулась, подумав о владельце, даже скорее хозяине Пайкера. Фельтан был самым молодым из необученных, кому удалось привлечь фамилиара, и он был из крестьян. Келейос сама привела их в школу. Если сон ее сбудется, Фельтан умрет. Она прогнала эту мысль, приучив себя не думать о предсказаниях смерти. Когдато она на этом обожглась. Пайкер жил у нее, поскольку в спальнях учеников животных держать не разрешалось. Если делать исключения, даже для фамилиаров, школа превратится в зоопарк - по крайней мере так говорил Торан, глава мужского отделения. Келейос считала, что Торан просто не понимает детей, не понимает, насколько им нужны животные. Фйделис тоже жаловалась, что их комната стала зоопарком. Лунный свет, проходя через клетку канарейки, начертил на полу толстую решетку. Келейос улыбнулась. Да, зверушек в комнате хватало. Фамилиар Фиделис, паук желаний Фас, попытался избавить комнату от некоторых жильцов. Однажды Келейос вошла в комнату как раз тогда, корда Фас охватил птичью клетку волосатыми лапами. - Фас! Фу! Цепь, крепящая клетку к потолку, щелкнула, стукнув паука и освободив птичку, которая тут же взлетела к потолку. Келейос готова была испепелить злобную тварь, но тут с криками вбежала Фиделис. Она уверила Келейос, что сама накажет паука. Келейос оставила дело так, потому что убить чужого фамилиара значило нанести кровную обиду. Про себя она думала, что Фиделис сама приказала пауку убить животных. Клетка с канарейкой снова висела на потолке, а Поти спала, где привыкла, и Пайкер спал в углу, и никто их не трогал. Кто мог видеть, замечал, что клетка, собачья подстилка и сама Поти излучали магию. Фиделис протестовала против суровости такой охраны. Потом Келейос в разговоре с Зельном признала, что, пожалуй, огненная защита пятого круга несколько слишком, но изменить это значило признать свою неправоту. А она не была не права - только перестаралась. У Фаса хватало сообразительности больше не лезть, и Зельн оставил все, как было. Келейос сидела на кровати, почесывая пса за ухом. Поти взобралась ей на спину и свернулась вокруг шеи. Странная поза для кошки, но Поти так любила, и ее мурлыканье отдавалось в спине у Келейос. Внезапно Келейос охватил озноб, и Поти с воплем спрыгнула. Пайкер тихо заскулил. - Что случилось? - сонным голосом спросила со своей кровати Фиделис. - Стража всполошилась. Право пророка. - Чего это они? Келейос повернулась посмотреть на заспанную Фиделис. - Я же тебе говорю: право пророка. - А пророк - это ты. - Да. Давай спи. Утром будем спорить, если захочешь. Фиделис хотела что-то сказать, передумала и снова завернулась в одеяла. Через несколько минут в комнате послышалось неровное дыхание. - Келейос потрепала собаку по голове и отправила ее на подстилку. Поти шла по одеялу Келейос, ища местечко устроиться поуютнее. - Мы в безопасности, - шепнула ей Келейос. Но, кончая раздеваться, она подумала, насколько можно считать безопасным это место, когда изменяемой внутри здания. Положив руку на прикроватную тумбочку, она пробудила заклинание. Оно запульсировало - слабая искорка силы. Келейос с облегчением откинулась на подушку. Все, больше на сегодня никакой магии, довольно. Около плеча свернулась черно-белым клубком Поти, пушистым хвостом почти касаясь подбородка Келейос. Она быстренько проверила, на месте ли наручные ножны, и, положив руку на Счастливца, позволила себе заснуть. Усталая, очень усталая лежала Келейос в тепле постели. Что-то слегка дергало ее за волосы. Она отмахнулась, но тихое прикосновение вернулось. Открыв глаза, она увидела размытый черно-белый силуэт. - Поти, чего тебе? - пробормотала Келейос. Потом она заметила, откуда падает солнечный луч. - Урлов горн, я опаздываю! Поти с удивленным мявом спрыгнула с кровати, когда Келейос резко откинула одеяло. Кошка потрогала ее лапой, аккуратно втянув когти. - Извини, и спасибо, что разбудила. Кошка сидела очень прямо, с видом, исполненным достоинства и терпения. Келейос со смехом взяла ее на руки. Поти попыталась сохранить невозмутимость, но не выдержала и довольно замурлыкала. Келейос положила ее на кровать и стала переодеваться. - Я уже сто лет так поздно не вставала. Она была жива, охрана нетронута, а Фиделис ушла. На снятой с вечера одежде была приколота записка. В ней говорилось: КЕЛЕЙОС, ПОСПОРИМ СЕГОДНЯ ПОЗЖЕ. У МЕНЯ СРОЧНЫЕ ДЕЛА. КОЛДУНЬЯ. Она улыбнулась. Уже два года они обменивались записками. Келейос подписывалась "полуэльфийка", а Фиделис - "колдунья". Улыбка исчезла, когда она подумала, что "срочные дела" - организация ее, Келейос, смерти. Разум почувствовал легкое прикосновение. Она открылась, и Аланна спросила, можно ли войти. Появилась она посередине комнаты. Как всегда, Келейос не могла не поразиться ее красоте. Она была героиней древней легенды, или должна была бы быть. Астрантийка, она была высока, изящна, прямые золотистые волосы спадали до колен. Глаза у нее были неожиданно голубые, как фиалки, а кожа, никогда не знавшая солнца, - белая и чистая, как у восковой куклы. Сегодня она была в голубом, и это подчеркивало все глаза, кожу, золотые волосы. Синяя накидка из узорчатого шелка с разрезом ниже талии, открывавшая бледно-голубое платье. Вокруг стройной шеи ожерелье из жемчугов и сапфиров. Аланна Золотоволосая, принцесса, ждущая своего принца, и сама Аланна лучше всех знала, как она выглядит. От такой красоты захватывало бы дух, не будь она столь тщательно продумана. Спектакль для себя самой, Свою фразу она начала с изящным движением руки: - Белор просил меня поторопить тебя. Келейос натягивала через голову платье: - А насколько я опоздала? - На час. - Каррик с меня кожу заживо сдерет. Невозможно красные губы шевельнулись в улыбке: - Вполне возможно. - Тебе забавно, а мне нет. - Келейос плеснула воды из кувшина в умывальник, поежившись от холода. Резко выдохнула. - Давай я тебе ее согрею, - предложила Аланна. - Да нет, спасибо. Аланна пожала плечами. Она растрачивала магию на мелочи вроде подогрева воды, не считая это потерей. - Прости меня, - сказала Аланна, - я знаю, что у тебя неприятности, но как ты могла предать себя на милость такого человека? - Какого - такого? - Келейос растерлась полотенцем. Аланна неловко поежилась: - Да ладно, ты же знаешь, о чем я говорю. - Нет. Расскажи. Аланна топнула ножкой, и шелк прошуршал по полу. - Он не волшебник, даже не травник. - Верно, но это не мешает ему быть лучшим мастером меча на всех островах. Это был у них старый спор. О людях без магических способностей у Аланны было вполне достойное астрантийки мнение. Человек без магии недочеловек, и именно эта мысль помогала столько лет держать в повиновении крестьян. - Когда у тебя кончатся заклинания, что останется? Ты ведь даже кинжалом не владеешь, не то что мечом. Что будет, когда у тебя кончатся заклинания? Та стояла расслабившись, опустив руки вдоль тела. - У меня не кончатся. Это было правдой - до некоторой степени. Дланна была, возможно, самым сильным чародеем Дстранты после Зельна и его сестры Сайлы. - Ты сильна, Аланна, но у каждого, каждого когда-нибудь кончаются заклинания - или по крайней мере способность их использовать. Бледное лицо оставалось надменным - мнение Дланны о своих способностях было весьма высоко. К сожалению, это мнение было оправданным. Она была одна из четырех, кто мог выйти на арену против Зельна и имел шанс остаться в живых. Келейос молча смотрела на Аланну. Спорить не имело смысла. Пока Аланну не вызовет кто-то сильнее ее, она будет считать себя непобедимой. Страшно подумать, но это могло быть правдой. Келейос вытащила из-под воротника волосы. - Может быть, ты особый случай, Аланна. Но мне с моими слабыми возможностями нужно больше. - Это у тебя-то слабые возможности? - усмехнулась Аланна. - Мой отец - всего лишь виконт, а твой был принцем, а мать - принцессой. - Это куда важнее в Астранте, чем в Райте. А семья моей матери считала меня бастардом. Аланна фыркнула: - Калтуаны - варварский народ, ты уж не обижайся. Твоя мать была намного выше своих соотечественников. Келейос, сама наполовину калтуанка, не могла точно сказать, комплимент это или нет, но на всякий случай ответила: - Благодарю, Аланна. - Я не утверждаю, что понимаю пути эльфов, но в Астранте ты не была бы среди низких. В окно вплыла фигура Белора, похожая на призрак, - сквозь нее были видны предметы. - Уже бегу, - шепнула Келейос. И стала натягивать сброшенный с вечера жилет. Изящные губы Аланны слегка покривились, и на лице промелькнула гримаска отвращения. Келейос остановилась с жилетом на вытянутых руках. Аланна имела основания кривиться. Она открыла сундучок и стала в нем рыться. - Я же еще даже зверей не покормила. - Я покормлю. - Не забудь канарейке покрошить петрушку. Будто в ответ, птичка испустила пронзительную руладу. Аланна сказала: - Я прослежу, чтобы собака попала к Фельтану, а Миссис Потия будет обедать на кухне под моим неусыпным наблюдением. - Спасибо тебе. Золотые длинные ресницы опустились и поднялись снова: - Поторопись - и это будет моей единственной наградой. Келейос стояла, держа в руках изрядно линялый бледно-зеленый жилет. Скорее тесноват, чем удобен, но сойдет. Других чистых, кажется, не было. Кошка вертелась у колен. Келейос подхватила ее и погладила. - Аланна тобой займется. Не возражаешь, Поти? Кошка не возражала, может быть, потому, что в Аланне самой было что-то кошачье. Они отлично ладили. Собаку она предупредила: - Не шали, а то Аланна превратит тебя в кролика. Пес вильнул хвостом, будто заранее извиняясь. Келейос опустила кошку на поли быстренько пробежалась расческой по волосам, потом стала заплетать косу. Аланна шагнула вперед: - Дай-ка я. Быстрые деликатные руки заплели темно-золотистые волосы в косу. Пальцы пробежались по слегка заостренным ушам. - Как было бы красиво, если бы ты носила серьги! - Спасибо за идею, но они и так хороши. Келейос схватила короткий меч с перевязью и пристегнула Счастливца. - Может быть, Келейос, ты пойдешь сегодня прямой - Прямо? - Она пододвинулась к окну. - Ты имеешь в виду левитацию? Я бы не стала. - Ну полно, Келейос, ты ведь подмастерье чародея. Конечно, ты смогла бы левитировать во двор. - Дело не том, могу или не могу. Я не хочу попусту тратить магию. Аланна фыркнула: - Я тебя сама телепортирую, если ты так дрожишь над своими заклинаниями. Келейос, вздохнув, отказалась. Она коснулась окна, снимая заглушающее звуки заклинание. На дворе сталь звенела о сталь. Желто-зеленая канарейка прыгала с жердочки на жердочку, и деревянная клетка мягко покачивалась. В ответ на вопросительное чириканье Келейос улыбнулась: - Будь хорошей птичкой, Шотцц, и тетя Аланна сделает тебе подарок. Астрантийка засмеялась, будто ветер пошевелил праздничные колокольчики. Чтобы так смеяться, она наверняка долго тренировалась. Келейос замялась, глядя вниз во двор, и у Аланны лопнуло терпение. С удивленным вскриком Келейос исчезла и появилась на мощеном дворе внизу. Увидев, как изящные руки закрывают ее окно, она поморщилась, но не посмела привлекать к себе внимание. Каррик не любил магических штучек около своей тренировочной площадки. Вздохнул летний ветерок, пошевелив ее волосы. Она стояла посередине одного из гигантских каменных квадратов. Эти глыбы доставили сюда магией и магией закрепили на месте. В центре каменной поляны была в разгаре тренировка. Большинство учеников сидели широким кругом, а внутри круга широкими шагами расхаживал Каррик, одетый в безрукавку и мешковатые штаны, заправленные в сапоги до колен. Это был крупный, мускулистый мужчина. С виду он казался медлительным, но впечатление это обманывало. Келейос слишком часто испытывала на себе его молниеносные удары. Мышцы прятались в бесформенном, казавшемся толстом теле. Волосы на лысеющей голове были острижены ежиком. Быстрые карие глаза ловили любую ошибку. И палка в его руке ныряла, тыкала, колола так, что каждый тоже тут же свою ошибку понимал. Двое бойцов танцевали друг вокруг друга. Вместо деревянных мечей у них в руках были тупые стальные - раза в три тяжелее обычного оружия. Один из сражающихся был Тобин, другой - светловолосый охранник. Тобин был невысок, но ему только-только исполнилось шестнадцать, и он еще не перестал расти. Волосы у него были цвета красной меди, и на коже вспыхивали золотые искорки. В роду у него были феи, что не редкость для мелтаанцев. Полотняная рубашка была выпущена поверх ярко-красных штанов. Черные сапоги ярко сияли, и, поскольку Зельн считал, что в обязанности слуг это не входит, Тобин их чистил сам. Он был наследником целой провинции в Феррейне. Он был принц и когда-нибудь станет королем. Охранник высился над ним, как башня, и доставал вдвое дальше, чем парнишка. И силы у него было неизмеримо больше. Но Тобин кружил вокруг него, маневрируя. Он широко раскинул руки, подставив Дариусу грудь и живот, как мишень. Дариус махнул длинной рукой - такой разрез должен был бы выпустить кишки. Но Тобин со змеиной быстротой просунул меч под рукой и ударил в сердце, на доли дюйма уйдя от смертельного удара. Это был эльфийский трюк, и Тобину много пришлось попотеть, наращивая нужную для него силу кисти. Быстрота была не эльфийская, но близкая к тому. Келейос подошла почти незаметно, только Белор бросил на нее быстрый взгляд. Она скользнула на свое место. Каррик не обратил внимания, когда она появилась и скользнула между Тобином и Белором. Медные волосы Тобина темным овалом окружали лицо. Он улыбался, сверкая глазами. Побеждать Дариуса ему до сих пор не случалось. Белор скривился в ее сторону. Он был готов что-то сказать, но не осмелился - мастер был слишком близко. Через пять человек слева от нее сидел Лотор, без рубашки, покрытый потом, и глядел на нее своими странными серебряными глазами. Она отложила в сторону Счастливца и волшебные кинжалы. У себя на тренировках Каррик не допускал заговоренного оружия. Владельцы такого оружия тренировались после полудня или вечером. Приходили охранники и смотрели, а потом стали сами кое-какое магическое оружие использовать. В конце концов Каррик согласился поручить Белленоре, своему заместителю, руководить этими занятиями. Следующая встреча завершилась быстро - один из охранников попался на прием и едва не лишился носа. Каррик, чернее тучи, повернулся к Келейос. Ей захотелось сжаться и юркнуть за чужие спины, но она сидела прямо и гордо встретила взгляд разгневанных глаз. Глубокий, насыщенный чувством голос хлестал каждым словом, как плетью: - Зельн заставил меня допустить ко мне на тренировки волшебников. Я говорил, что учить тех, кто не в страже, - пустая трата времени. Он тогда решил, пусть они будут стражами по совместительству. Он велел, я повиновался. Но я говорил, что заклинатели не бывают хорошими солдатами - их слишком легко отвлечь. Для них магия важнее стали. Но я воспринимаю вас, волшебников, всерьез. Я вас учу, и вы будете учиться. Вы у меня поймете, что тренировки важны и должны быть на первом месте. Он выкрикнул ее имя. Келейос встала. - Белленора, в круг! - позвал он. Белленора, высокая и широкоплечая, вступила в круг. В ее каштановой косе проглядывали седые нити, хотя ей еще и тридцати не исполнилось. Одета она была так же, как Каррик, в коричневую куртку без рукавов и штаны. На обнаженных руках виднелись шрамы. Лицо ее было обыкновенным, пока она не улыбалась, а тогда становилось красивым. Но светло-карие глаза смотрели на Келейос без улыбки. Каррик дал каждой щит и меч. Щит был укреплен для боя, а меч заточен. Заточенное оружие в качестве наказания не было необычным. Это был даже своего рода комплимент. На тренировке заточенное оружие давали только лучшим бойцам. Глаза Каррика блестели - он ожидал от Келейос протеста, просто нарывался на него. Но она смолчала, хотя Белленора и была лучшим бойцом. Они будут сражаться короткими мечами со щитами - любимое оружие Келейос, - и Белленора выиграет. Это должно было научить Келейос скромности. Каррик объявил: - До третьей крови. Царапина считается за рану. Когда они отвернулись, у Келейос перед глазами блеснуло, как резной алебастр, тело Лотора. Келейос помотала головой, отгоняя видение, и Белленора даже спросила ее: - Ты готова войти в круг? Келейос кивнула, и танец начался. Им уже приходилось встречаться, и Келейос даже выиграла два раза, но не с заточенным оружием и не в битве до крови. Даже с тупым оружием Белленора выигрывала девять раз из десяти. Урок был предназначен больше для других, поскольку Келейос не видела ничего обидного в поражении на тренировке, да еще от заместителя начальника стражи. И Каррик об этом знал, но таково уж было одно из его традиционных наказаний. Подходящего наказания для полуэльфийки он не нашел. Он знал, как ее рассердить, но привести к раскаянию не умел. Они крались по кругу, держа щиты вплотную к телу, прикрывая грудь и живот. Любимым оружием Белленоры был двуручный меч. Келейос знала только двух женщин, владеющих двуручным мечом, и Белленора была одной из них. Если на то пошло, то и среди мужчин мало кто умел хорошо работать двуручным мечом. Носили его многие, но лишь немногие обладали нужной силой, выносливостью и подходящим складом характера. Сначала они проверяли друг друга осторожными выпадами, из которых ни один не достиг цели. Потом Белленора усмехнулась, и Келейос тоже. Зазвенели клинки, и битва пошла всерьез. Белленора бросилась вперед, дугой сверкнул меч. Это было движение мастера. Келейос пропустила выпад, но ответила ударом щита по корпусу. Белленора покачнулась, но обрела равновесие раньше, чем Келейос успела пустить в дело меч. Келейос обнаружила, что, как бы они ни кружили, ее глаза притягиваются к Лотору. Она не могла отвести взгляда от его руки, поглаживающей плечо. Белленора оказалась рядом, вверху вспыхнул клинок. Келейос взбросила сталь вверх, мечи запели, рассыпая искры дождем. Бойцы отпрыгнули в стороны, но по лбу Келейос потекла тоненькая алая струйка. Острие коснулось ее. Она поняла, что это кровь, и порез стал саднить. И того хуже, кровь капала на левый глаз, мешая видеть. Клинок встречал клинок. Клинок ударялся о щит. Без помощи магии ей было Белленору не сдержать. Зная, чувствуя это, она рухнула вниз. Игра была крупная, и даже в битве за свою жизнь у нее могло бы это не выйти. Белленора покачнулась вперед, и меч Келейос ударил ее поперек живота. Эльфийская быстрота движений позволила ей откатиться в сторону и приготовиться для следующей схватки. Но каждый раз, когда она оказывалась лицом к Лотору, ее внимание рассеивалось. Что-то тут не то. Келейос решила, пока танец снова не повернет ее лицом к Лотору, испробовать еще один опасный прием. Это был способ обезоружить противника, популярный больше у эльфов, чем у людей. Клинки встретились. Келейос протолкнула лезвие вдоль клинка Белленоры и повернула острие вдоль рукояти. Это должно было порезать руку и выбить оружие, но за него держалась Белленора. Брызнула кровь, но меч она удержала. Кровь, текущая из пореза, скоро сделает рукоять скользкой. Келейос отодвинулась, стараясь выиграть время. Противница все поняла и удвоила напор. Келейос стряхнула кровь с левого глаза, но пока его не протрешь, он бесполезен. Ничто так не кровоточит, как поверхностная рана головы. Что бы ее ни отвлекало, Белленора это заметила и стала стараться повернуть ее в ту сторону. Это действовало, как чары. Глаза Келейос потеряли Лотора, и она поняла, что лежит на траве и острие меча Белленоры касается горла. Свой меч она не бросила. Острие дважды куснуло ее в шею два укола один над другим. Каррик вышел вперед: - Победа. Белленора протянула руку Келейос, и та ее приняла. - Что там было такого интересного? Келейос коснулась шеи и отняла окрашенные алым пальцы. - Точно не знаю. Она вернулась обратно и села возле Белора. Целитель, присутствовавший на сегодняшней тренировке, встал около нее на колени, прижал смесь трав к порезу на голове и стал очищать от крови лицо. Келейос мысленно связалась с Белором: "Белор, есть на Лоторе что-нибудь новое, выделяющееся? Кольцо, кусок веревки, ожерелье?" "Есть. Серебряная цепочка с большой шаровидной подвеской. Что-то магическое". Травы впитали кровь, и целитель стал втирать в рану мазь для снятия боли и скорейшего заживления. "Белор, я этого ожерелья не вижу". "Значит, это заклятие для тебя или против тебя". Келейос не отвечала - не было необходимости. Белор встал и пошел к Каррику. Тот отдал жезл тренера Белленоре, приблизился к Лотору и стал что-то тихо говорить. Белор вернулся на место. Лотор запротестовал. Келейос смотрела, как он вцепился в серебряный амулет, все еще для нее невидимый. Лотор нехотя поднял руки, отстегивая невидимую цепь, протянул ее Каррику, и для Келейос она стала видимой. Последние два бойца сели, и круг был пуст. Мастер оружия вышел в круг и объявил: - Один из наших гостей надел сегодня магический предмет, что запрещается правилами моих тренировок. Он утверждает, что это заклинание против необычайно холодной погоды нашего острова. Он дал цепи соскользнуть в свою массивную ладонь - серебряной лужицей. - Келейос, что это такое? - Он бросил ей цепь. Лотор прыгнул, но рефлексы стражей сработали молниеносно, и его перехватили. Келейос поймала цепь и чуть не задохнулась от ее близости. Пока Белор не опустился рядом с ней на колени, она не осознавала, что упала на землю почти без сознания. Ему пришлось отдирать ее пальцы от цепочки. Тут же около нее на коленях оказался Каррик, забыв свою злость. - Девочка, ты цела? - Да, мастер, - выдавила она из себя, - все хорошо. Белор осторожно разрезал шар из трав. Рядом лежал пустой металлический шар. Келейос позволила Каррику помочь ей сесть и смотрела, как Белор разбирает плетение трав и кладет их рядом аккуратным столбиком. Когда убрали все остальное, остались два локона. Один белый, как свежий снег, другой темно-золотистый. Лотор стоял выпрямившись, гнев окрасил его смертельно-бледные щеки. Он был окружен стражами, не уверенными, что он не пленник. Пребывание в школе черного целителя никого особенно не радовало, и все готовы были поверить, что он сделал что-то плохое. Келейос поднялась на ноги, отряхивая руки, которые так и чесались. Она прошла сквозь кольцо стражей и оказалась с Лотором лицом к лицу. - Я должна была бы спросить тебя, где ты это взял, но такое заклятие могли сделать только трое. Я этого не делала, Паула не стала бы. Остается Фиделис. Ты просил ответа - вот тебе ответ: нет. Нет, даже если бы ты был моей единственной надеждой вырваться из семи кругов ада. Его низкий голос прозвучал спокойно и зловеще: - Не говори во гневе того, о чем впоследствии будешь сожалеть. - Не пугай меня. - Келейос, что это за штука? - перебил Каррик. - Какое-то магическое оружие? - Не в том смысле, в каком ты думаешь, Каррик. Это приворотное заклинание. Он скупо засмеялся: - Так чем же оно тебе повредило? Ты упала, когда его коснулась. - Оно было сильным, слишком сильным. И сработало все сразу. Каррик махнул рукой стражам - вернуться на место. - Мужчины часто прибегают к магии, чтобы обеспечить благосклонность дамы. Это не преступление. Келейос была вынуждена согласиться. - Нет, но это основание для отказа. Лотор стоял один, рядом никого не было. Он медленно поклонился. - Ты отказала мне - хорошо. Я тебя вызываю. - Куда? - На арену. Кто-то судорожно вздохнул. - Если это тебя удовлетворит, Лотор, ты это получишь. Он улыбнулся, оглядел ее с головы до ног, раздевая глазами. - Не удовлетворит, но сгодится. Она подступила вплотную и почти прошипела: - Прекрати! - Что прекратить? - Смотреть на меня, как собака на кость. Улыбка стала шире: - Я даже как-то не заметил. Прошу прощения. - Ты фальшивый насквозь! Я как вызванная выбираю: срок - сегодня, сразу после заката, оружие - магия. Келейос повернулась, подобрала Счастливца, надела кинжалы и пошла вверх по главной лестнице замка. Белор и Тобин догнали ее в коридоре рядом с одной из классных комнат. Бормотание голосов выкатилось под своды коридора. Резкий всплеск магии и взрыв детского смеха сообщили, что кончилось какое-то заклинание, Белору пришлось перейти на рысь, чтобы не отстать от Келейос. - Куда ты? - В кладовую. Их догнал Тобин. - Ты же не собираешься вызвать и Фиделис? - Блестящая идея. - Она улыбнулась, но глаза оставались мрачными. Белор положил ей руку на плечо, но она не остановилась. - Келейос, ты не думаешь, что это слишком опрометчиво - два вызова в один день? По закону может получиться так, что тебе придется сегодня выйти на два поединка. И второй ты наверняка проиграешь. Она остановилась и обернулась к ним: - Я почти уверена, что Фиделис чуть не убила меня сегодня ночью. И мне надоело ждать доказательств, пока она плетет интриги за моей спиной. Хочу видеть своих врагов перед собой на песках. Стряхнув руку Белора, она направилась дальше. Белор попытался с ней поспорить, уже проходя под южной аркой, ведущей в сад замка. - Это глупо. Ты принимаешь решение под влиянием гнева. - Может быть, но эту ошибку делаю я, а не ты. Тобин спокойным голосом произнес: - Не делай этого, Келейос. Обычной насмешливой улыбки на его лице не было, оно стало серьезным. Сад трав отливал тысячей оттенков зеленого, от серебристо-серого до темно-лилового цвета листьев розмарина. Они прошли вслед за Келейос сквозь окрашенные в белое шпалеры в розарий. Аромат роз близкой сладостью наполнял летний день. Дорожки белого гравия скрещивались у фонтана, и каждая дорожка вела к воротам в изгороди. Белор сказал: - Ты знаешь, я не согласен с правилом Совета насчет необходимости ждать доказательств. Я говорил, что раньше тебя убьют - но два вызова в один день, Келейос! Это безумие. Дальняя калитка вела в сад целителей. Клумбы стояли за своими круглыми оградами, окруженные каменными бордюрами. Посередине сада солнечные часы из мрамора и золота напоминали: не следует терять времени зря. Вдоль дорожки валялись лопаты и грабли, будто садовники бросили их в спешке. Дальняя калитка открылась, из нее появилось трое учеников, среди них Меландра. Келейос не сразу заметила у нее под глазами темные круги. - Келейос, что случилось? Двое других - мальчик и девочка - молча смотрели круглыми глазами. Что-то стряслось. Мастер и два подмастерья прямо с тренировки - такое бывает не каждый день. - Мастер Фиделис в кладовой? Мелаидра не сразу кивнула, чувствуя, что поступает в чем-то неправильно. Ученики брызнули с дороги, как вспугнутые птицы, и последовали на почтительном расстоянии. Келейос обернулась: - Не ходите за нами. Ученики застыли. Меландра кротко ответила: - Как скажешь, Келейос. Когда они подошли к двери, Белор и Тобин навалились на нее с двух сторон. Они прыгнули сзади, зная, что из-за потайных кинжалов хватать ее в открытую - дело дохлое. Они боролись, и Белор сквозь сжатые зубы сказал: - Думай, Келейос, думай! Возьми себя в руки. Веди себя как мастер, а не как подмастерье. Она на мгновение застыла, глядя в небо. Дыхание было тяжелым, со свистом, но она перестала вырываться. - Отпустите меня. Они медленно поднялись и протянули ей руки. Она приняла их и сказала: - Я с ней объяснюсь, но вызывать не буду. Это вас устроит? Белор улыбнулся своей нежной улыбкой: - Очень. Они встали за ней, как почетная стража, и пошли следом. Вокруг здания сиял золотой свет, но внутри оно было прохладным и тенисто-сумрачным. В полумраке печи и светильники отбрасывали на пол светлые пятна. Воздух был напоен густым запахом трав. Пыльная сухость висящих пучков, влажный пар отваров - воздух просто густел от них. Как всегда, запахи кладовой напомнили Келейос о матери, но именно здесь она нашла колдунью. Фиделис стояла у мельницы и накладывала в нее травы. Простое серое платье облегало тело, почти скользило по нему, более соблазнительное, чем любой ворох нижних юбок. Единственным украшением служила одинокая нитка жемчуга. Ручку мельницы усердно крутил маленький ученик. Именно он их и заметил и побледнел - на белом лице карими островами остались глаза. - В чем дело? - спросила Фиделис. В раздражении она повернулась и увидела Келейос. На лице ее что-то вспыхнуло - страх, быть может, - но не совсем. Булькающий на огне горшок плюнул в пламя, и капля зашипела, а пламя полыхнуло. Мальчик подпрыгнул, и Фиделис сказала: - На сегодня все. Мальчик медленно прошел между ними двумя и, миновав Келейос, побежал. У стенки что-то зашуршало, и на свет неуверенно выступили две девочки. Келейос спокойно сказала: - Пошли вон. Они исчезли. - Мы теперь одни, Келейос, если не считать твоего эскорта и моего фамилиара. - Паук Фас защелкал с полки неподалеку. Белор и Тобин за спиной Келейос не располагали к нападению сзади. - Выскажи свое дело, полуэльфийка. - Ты написала, что мы можем подраться потом. Это потом наступило. Колдунья моргнула и улыбнулась: - Из-за чего нам драться? - Белор. Белор выступил и показал Фиделис снятую цепь. - Зачем, Фиделис, зачем? - Ах, ты из-за этого. - Она засмеялась так, что прислонилась к столу и закашлялась до слез. Они не знали, как поступить. Келейос предвидела почти любую реакцию, но не смех. - Это, по-моему, не смешно, колдунья. Фиделис кивнула, вытерла слезы пальцами. - Нет-нет. Ты спросила, зачем. - Она выпрямилась, но на губах попрежнему играла странная полуулыбка. - Черный принц хотел что-нибудь, чем тебя привлечь, а мне нужна была его помощь в заговорах. - Его помощь? Он ничего в травах не понимает. Чем он мог тебе помочь? Улыбка стала шире, длинные ресницы затенили глаза. - Помощь, которую может оказать любой мужчина. - Она подошла поближе, казалось, ее изящная фигура плывет над каменным полом. - Я просила мастера иллюзий, но он последователь Сиа и мне помогать не стал. Белор вспыхнул. - Я уже почти уговорила его, но под конец он сказал, что должен спросить твоего мнения, а я знала, каково оно будет. Тобин смотрел на нее прямо, сверкая янтарными глазами. - А Лотору было кое-что от меня нужно. Готовый к услугам мужчина в об