Герберт Уэллс - Статьи - 2 Страница 15

На этом я позволю себе остановиться несколько подробнее и напомню вам об одном явлении, постоянно наблюдаемом в экологии.

Вся история прошлого, в общем, говорит за то, что человеческий род не может выжить. В прошлом господствующие отряды, группы видов, как правило, исчезали с лица земли в период своего расцвета. Утверждение, что они были вытеснены соперниками, - старая экологическая ошибка. Они просто-напросто не сумели приспособиться. Первой их реакцией на изменившиеся условия было возникновение беспорядочных мутаций, иные из которых некоторое время просуществовали, но не помогли роду выжить. Нечто подобное произошло, например, с динозаврами и динотериями. Им пришел конец в самом расцвете.

Есть ли доказательства того, что существу, которое мы называем Homo sapiens, не грозит подобная же участь? Есть. Это его дар речи. Доказательство не единственное, но почти единственное. Человеку можно сообщать всевозможные сведения. Он обладает способностью слушать и учиться. Такой способности лишены все остальные живые существа. Он приспосабливается к новым условиям в тысячу раз быстрее любого другого животного. Ничто не мешает каждому новому поколению Homo sapiens'а изучить, каким образом приспосабливался ум его предшественников к изменившимся условиям. Изменив свое поведение, он может существовать в новых условиях, если они изменились не слишком сильно. Подчеркиваю, если они изменились не слишком сильно.

Таким образом, на протяжении нескольких десятков тысячелетий своего развития это своеобразное животное всегда шло в ногу с изменявшимися условиями. Изобретения и открытия также преобразили войну и экономику, способствовали расширению социальных групп, но все это произошло настолько быстро, что Homo sapiens не успел перестроиться духовно. Вплоть до 1900 года человечество умножалось, и его господство на нашей планете возрастало со скоростью, какой не знала ни одна предшествующая фаза эволюции животных. Миллион лет тому назад различные виды Hominidoe были группой редко встречающихся животных. За короткий период геологического времени один из этих видов вырвался из мрака неизвестности, чтобы стать, как говорится, "венцом творения". В самом зените и на вершине господства он с такой же быстротой посеял семена своего биологического краха.

Теперь позвольте снова вернуться к анализу событий последних сорока с лишком лет.

Во-первых, главным образом благодаря авиации, радио и вообще всем средствам сообщения и связи произошло то, что можно назвать почти полным уничтожением расстояния. Сейчас новости узнают чуть ли не одновременно на всем земном шаре. С добрыми или дурными намерениями люди могут за день или за день с небольшим перебрасывать с одного конца земли на другой бомбы, наркотики и любые товары. Расстояния не служат больше защитой суверенности отдельных государств. Теперь границы одного перекрывают границы другого. Мы живем друг у друга на пороге. Фактически человечество стало одной общиной. В 1900 году было бы физически невозможно управлять делами человечества как одной, всеобъемлющей мировой системой. Правительства могли сохранять мир на очень значительных территориях, но не в мировом масштабе. Уничтожение расстояния сделало это теперь не только возможным, но настоятельно необходимым, если учесть бомбардировочную авиацию и тотальный характер современной войны.

Перехожу ко второму пункту: за эти последние сорок лет поразительно выросло наше умение извлекать и использовать материальную энергию. Мир 1900 года был миром сравнительной несостоятельности человека. Для огромного большинства людей это был мир изнурительного труда, конкуренции и почти неизбежного социального неравенства. Сейчас это мир неисчерпаемых ресурсов материальной энергии. Потребность в тяжелом физическом труде неуклонно уменьшается, а в скором времени и вовсе исчезнет. Нет больше нужды в людях необученных или знакомых только с одной специальностью; они должны быть еще и умственно приспособлены к постоянно меняющемуся миру. Для удовлетворения его запросов требуется все меньше и меньше людей, ограниченных понятием собственности и методами финансирования, которые остались почти такими же, как в прошлом веке. Условия существования изменились в корне, а мы только еще начинаем менять систему своего поведения.

Поэтому самой насущной социальной проблемой стала так называемая проблема безработицы. Повсюду наблюдается избыток полных энергии молодых людей, которым современный мир не может обеспечить сколько-нибудь сносной жизни. Их без труда удается подбить на всякие бесчинства, и они легко подпадают под любое влияние, если это сулит им хоть какую-нибудь надежду или развлечение. Последние сорок лет были главным образом историей разрушения старой политической и социальной системы этими свихнувшимися, введенными в заблуждение, беспокойными молодыми людьми. Хулиганы, апаши, "мунлейтеры" [члены ирландской земельной лиги, в знак протеста уничтожавшие по ночам посевы и скот английских помещиков] и анархисты конца прошлого столетия в наши дни уступили место гангстерам, куклуксклановцам и им подобным. Они создали нелегальные организации. Они сблизились с политиканами, и их злостный терроризм распространился на целые страны, на весь мир. Жажда власти, безрассудный бунт из-за разбитых надежд - вот силы, которые развязали самую чудовищную в истории человечества войну.

Дряхлый, гибнущий социальный и политический строй, при котором мы живем, не предусмотрел подобного положения и не предпринял никаких мер для спасения. В Америке говорили: "Отправляйся на Запад, молодой человек". Но молодой человек уже достиг берегов Тихого океана и смотрит через море на перенаселенные острова Японии. В Великобритании и Западной Европе мы говорили: "Эмигрируй, эмигрируй!" Но все земли, которые можно было превратить в колонии, уже захвачены, и когда немцы требуют "Lebensraum" [жизненное пространство (нем.)], их планы, видимо, сводятся к колонизации на трупах других народов.

В прошлом при меньшем изобилии молодые люди не оказывались в столь бедственном положении: перед ними открывалась жизнь подневольная, но в достатке, а излишнюю напряженность мелкие княжества и герцогства время от времени разряжали войнами. Наши правители также не находят иного выхода, чем развязывание войны, и они допустили бойню, в которой за сто дней было убито от трех до четырех миллионов этих обанкротившихся молодых людей. Однако при нашем социальном беспорядке такого рода временная мера ничего не спасает. Война в наши дни не исчерпывается уничтожением одних только молодых людей, падает жизнеспособность всего общества. Уменьшение народонаселения не снимает проблему. При меньшем населении и меньших возможностях контроля число неудовлетворенных молодых людей пропорционально остается неизменным. Вскоре, когда эта дурацкая, бессмысленная война завершится каким-нибудь не менее дурацким, бесплановым миром, проблема молодых людей без всяких перспектив встанет перед нами еще более грозно. Нашему обществу придется столкнуться с целым поколением людей, которых научили только воевать, и эти люди спросят нас: "А что вы теперь намерены с нами делать?"