Феликс Крес - Перевал Туманов Страница 15

Время шло, ничего не происходило, народ наконец начал расходиться в поисках укрытия от пронизывающего ветра. То один, то другой, завернувшись в плащ, постепенно засыпал. Голоса понемногу стихали.

Все, что можно сказать, было уже сказано.

Задремал и Оветен. Глаза слипались, голова клонилась на грудь, вдруг он вздрагивал, тер лицо, чтобы проснуться, оглядывался кругом, не сразу соображая, где находится, но над ним было темное небо Громбеларда, а не родного Армекта. И совершенно нельзя было вычислить, который час.

- Скоро рассвет, - лениво произнес Рбит, видя, что армектанец не в силах определить этого сам.

Оветен потер лицо и, отыскав во мраке очертания фигуры спящей проводницы, негромко спросил:

- Почему так долго? Мне начинает казаться, господин, что твоя юная подружка, как бы это помягче сказать, сбежала.

В темноте сверкнули два кошачьих зрачка.

- Только не говори ей этого, когда она вернется. Можешь обвинить ее в чем угодно, только не в трусости и лжи. За такие слова люди и те готовы в горло вцепиться, а что говорить о громбелардской кошке?

- Что ты имеешь в виду, господин?

- То, что сказал. Порой рождаются мужчины, наделенные душой женщины, случается и наоборот, разве не так, господин? А бывает, что рождается человек, обладающий душой кота. Эта девушка - кошка, армектанец.

Удивленный Оветен молчал.

- Если хочешь, - продолжил Рбит, - я расскажу, что там происходит во тьме. Кага действует так, как делал бы я, будь на ее месте. Она очень терпелива - это для начала...

- Где-то во мраке, - немного помолчав, снова заговорил кот, - кружит солдат с арбалетом наперевес, считая себя опытным разведчиком. Он уже дважды тайком пробирался через лагерь. Никто, кроме меня, его не видел и не слышал. Да, было именно так, - добавил он, чувствуя удивление армектанца. - Он осторожен, внимателен и бдителен, но чересчур волнуется и очень устал. Ему сильно досаждает рана.

- О Шернь... - прошептал Оветен.

- Кага неотступно идет по его следу, водит по кругу и не дает ни минуты отдыха. Стоит солдату на мгновение присесть, рядом падает камень или лязгает железо. Гвардеец, вынужденный пребывать в постоянном напряжении, движется дальше. Так тянется почти всю ночь. Кага не хочет рисковать; давно могла бы выстрелить, но темнота застилает цель. Поэтому она будет ждать вплоть до самого рассвета, когда солдат будет падать с ног от усталости. Тогда она и появится перед ним, а он от радости, что наконец ее видит, сразу же выстрелит, не желая терять, может быть, единственного шанса. Возбужденный и разгоряченный, он наверняка промахнется. Арбалет перезаряжается долго. Так что...

- О Шернь!.. - тихо повторил Оветен.

- Если бы на ее месте был я, - добавил кот, - я тоже сначала измотал бы соперника. Потом выдрал бы ему глаза, в подходящий момент прыгнув на него сзади и сломав шею. Или, может быть, перегрыз глотку. Кага, правда, не умеет двигаться так тихо, как я, да и хуже меня видит ночью. Поэтому поединок закончится иначе.

- Значит...

- ...у гвардейца практически нет никаких шансов. Здесь не было никакого обмана: оба согласились с условиями поединка, и каждый рассчитывал на собственные силы. Вот только моя заместительница - на самом деле кошка. С самого детства, вместе со своими товарищами-котами она училась нападать из засады. И почти всегда - ночью...

Начавший моросить дождь превратился в обычный утренний ливень. Крепко спавшая до сих пор армектанка проснулась и встала. Она посмотрела на восток, где небо медленно приобретало серый цвет рассвета.

- Светает... - пробормотала она.

Почти в тот же миг в той стороне, где находились пленники, разнесся пронзительный вскрик. Лагерь вскочил на ноги.

- Иди туда, - прорычал Рбит, внезапно утратив свое напускное спокойствие. - Ради Шерни, иди! Похоже, твои часовые заснули.

Оветен помчался туда со всех ног. Следом бросилась Охотница.

Пленных прирезали. Всех без исключения.

- Ваше... благородие!.. - всхлипывал от ужаса часовой. - Ради Шерни! Ваше благородие! Задремали, может, на минуту!

Оветен, не в силах сдержать ярость, выхватил меч, и на мгновение показалось, что он убьет провинившихся часовых, но он начал избивать их, держа клинок плашмя, скрежеща зубами от гнева. Он исступленно наносил удары и наверняка забил бы обоих насмерть, если бы меч не вылетел у него из руки. Тогда он повалил ближайшего к нему часового на землю и начал мутузить его ногами. Проводница с неожиданной для женщины силой оттащила его в сторону.

- Хватит! Хватит, говорю!

Оветен тяжело дышал. За его спиной солдаты молча смотрели друг на друга. Их лица казались серыми в бледных предрассветных сумерках.

Поколоченные часовые стонали.

Оветен протолкался сквозь своих и рванулся к коту.

- Это ты! - задыхаясь, начал он уже издалека. - Это ты мне подсказал... эту идею! Во имя Шерни! И я хотел... обычай моей страны... для кого? Для разбойников! Для убийц из-за угла! Будь ты проклят, кот!

Внезапно он как в землю врос.

Возле лежащего кота стояла, вытянувшись по стойке смирно, маленькая, как статуэтка, фигурка. Кольчуга Оветена звякнула, в грудь что-то шлепнулось.

- Половинки твоей монеты, лучник, - с вызовом произнесла девушка. Обе. Пленники были мои, так что я поступила с ними по своему усмотрению, как условились. А чего ты ждал?

Он сделал шаг навстречу. Девушка подняла арбалет.

- Убью! - предупредила она. - Что ты от меня хочешь? Не я придумала этот турнир.

- И не я... - просипел Оветен.

- Ты мне его предложил. Ты и никто другой. А теперь освободи моих. Гвардеец, - она показала рукой, - там. Может, еще жив. Спроси его про честность!

Вскоре нашли Маведера.

Он умирал. Под ключицей торчала тяжелая стрела. Она прошла навылет, пробив лопатку. Живот был рассечен мечом; гвардеец держал нутро руками.

Он открыл глаза, узнал Кагу, когда она присела над ним, пошевелил губами, выплевывая изо рта кровь.

- Зачем... таким хорошим воинам... - хрипло прошептал он, - друг друга...

Его рука дернулась; Кага накрыла ее своей ладонью.

ЭПИЛОГ

Все падал дождь.

На вершине горного хребта появился вооруженный отряд из полутора десятков человек. Кроме обычного снаряжения, воины несли еще какие-то большие, туго набитые мешки.

К отряду по пути присоединился еще один. Несмотря на то что это был могучий кот-гадб, двигался он довольно тяжело, сильно припадая на заднюю лапу.

- Итак, - во время привала сказала проводница, устраиваясь на земле. Лук она не выпустила из рук, а положила поперек колен.

Оветен задумчиво глядел вниз, высматривая размытые дождем контуры города, окруженного крепостными укреплениями.

- Ты честно заработала свое золото, - произнес он и следом добавил: Вопрос в том, насколько честно я добыл свое сокровище...