Евгений Гаркушев - 2010 № 1 Страница 15

— Похоже, кое-чего ты достиг. Во всяком случае, мне ты кажешься вполне приличным молодым человеком, — заметила Пози. Ее тон был совершенно нейтральным, но Лоренсу в ее словах почудился намек на то, что ему пора уходить. За те полтора часа, что он провел в квартире Пози, Лоренс отдохнул и переоделся в чистые брюки, но уйти он не мог. Пока не мог. Сначала ему нужно было узнать ответ еще на один вопрос.

— Почему ты подумала, будто я… что я могу работать на Безопасность? — спросил он.

— Ты и сам это знаешь. — Пози чуть заметно усмехнулась. — Не может быть, чтобы человек с такими глубокими аналитическими способностями и привычкой наблюдать за миром, не мог ответить на такой простой вопрос.

Лоренс медленно кивнул. Кажется, он и вправду начинал что-то понимать.

— Мы действительно исполняем кое-какую работу для Службы безопасности, — осторожно начал он. — Орден заключил с СБ коммерческий договор, согласно которому… В общем, это один из способов, каким монастырь поддерживает собственное существование. — Насколько ему было известно, основатели Ордена зарабатывали необходимые средства заправкой картриджей для принтеров и другой фотокопировальной техники. В XXI столетии это, вероятно, служило чем-то вроде замены традиционному монашескому пивоварению и разведению пчел, но Орден на этом не остановился. Впоследствии послушники освоили удаленное управление И-технологиями, «добычу данных»[1] и информационную безопасность, что было только естественно для собранных в монастырях Ордена специалистов.

— Но вся наша работа основывается на принципе строгой анонимности, — добавил Лоренс. — Мы не доносим на людей, а только выискиваем отклонения, аномалии в данных и сообщаем о них. И мы делаем это не только для Службы безопасности, но и для других организаций и частных фирм.

Соскользнув с табурета, Пози подошла к окну, для чего ей пришлось отодвинуть в сторону два кресла на колесиках — до того маленькой была ее гостиная. Из окна был виден расцвеченный миллионами огней Манхэттен: его сверкающее, перемигивающееся покрывало тянулось до самого Бруклина. Легким движением руки Пози подозвала Лоренса, и он с трудом втиснулся между ней и стоявшим вплотную к окну столом. Квартира располагалась на двадцать третьем этаже — вот уже много лет он не забирался на такую высоту и не смотрел на город, лежавший, казалось, у самых его ног. Было просто поразительно, как меняется мир, если смотришь на него сверху вниз.

— Вон там, — сказала Пози, указывая на многоквартирное здание напротив. — Видишь?. Ну, квартира, где выбиты окна?

Лоренс кивнул. Несмотря на сгущающиеся сумерки, он сумел разглядеть два окна, наглухо закрытых картоном или фанерой.

— Хозяев забрали две недели назад. Я не знаю почему, и никто не знает. Просто ты каким-то образом обращаешь на себя внимание, и однажды за тобой приезжают и увозят. А потом… Предлог, чтобы отправить человека в тюрьму, всегда находится.

Лоренс почувствовал, что начинает злиться. В конце концов, он никого не арестовывает, он просто ищет ошибки в базах данных!

— Если предлог всегда находится, — сердито сказал он, — не означает ли это, что…

У Пози сделалось такое лицо, словно она готова была его ударить, и Лоренс невольно отшатнулся.

— Мы все в чем-то виноваты, Лоренс. Все. Я, ты, он… Таково главное правило игры. Если внимательно изучить жизнь каждого отдельного человека, обязательно что-то найдется: мелкая спекуляция, мошенничество, нарушение авторских прав, незадекларированный доход, посещение порносайтов в Интернете, недозволенные химические вещества в крови… Этот диван, на котором ты только что сидел, я купила десять лет назад у полицейского. Он жил по соседству и, когда переезжал на новую квартиру, не захотел брать его с собой. Разумеется, он не дал мне ни расписки, ни квитанции, следовательно — не заплатил ни цента налогов, что, с формальной точки зрения, делает преступниками нас обоих. Или вот это… — Пози хлопнула ладонью по радиаторной батарее. — Я отключила автоматический регулятор через десять минут после того, как его установили. Все так делают. Для этого достаточно только засунуть монетку между контактами — и готово: муниципальные власти больше не смогут оставить тебя без отопления в разгар зимы. Просто, правда?. А между тем я уверена, что это сделано специально. Вряд ли муниципалитет стал бы устанавливать такие простые регуляторы, если бы не рассчитывал, что жители начнут с ними «химичить». А раз это делают все — значит, невиновных нет.

Люди из дома напротив… Я не знаю, может быть, они были пакистанцами, бангладешцами или шриланкийцами… не важно. Женщину я несколько раз встречала в автоматической прачечной, и она показалась мне вполне порядочной, даже приятной. С ней всегда было двое малышей из дневного детского садика. Она… — Пози не договорила и, отвернувшись, снова уставилась за окно. — Однажды она полезла в сумочку в поисках мелочи для автомата. Ее рукав закатался, и я увидела, что у нее на запястье вытатуирован номер. — Пози содрогнулась. — Когда приехали их забирать, она бросилась к окну, разбила стекло и стала звать на помощь. Я слышала ее крики даже отсюда.

— Это ужасно, — искренне сказал Лоренс. — Но какое отношение все это имеет к Ордену?

Пози вернулась к своему табурету и устало опустилась на него.

— Ты не слишком сообразителен для человека, который, по его собственным словам, хорошо себя изучил.

Лоренс шагнул к ней. Ему хотелось попросить у Пози прощения, но он не знал за что, поэтому ограничился тем, что отнес свой стакан в мойку и поблагодарил за помощь и гостеприимство. В ответ Пози только покачала головой.

— Будь осторожен, Лоренс, — сказала она. — Желаю тебе поскорее найти этого вашего беглеца.

О Збигневе Кротовски Лоренс знал только то, что тот был коренным жителем Нью-Йорка и пришел в Орден всего четыре года назад. Первые два года он провел, пытаясь вовлечь старожилов в бесплодный обмен мнениями относительно этической допустимости работы на Службу безопасности, но потом успокоился и стал образцовым монахом. Время, которое послушникам предписывалось использовать для занятий, не имеющих отношения к текущей работе (чуть меньше пяти часов в сутки), он тратил на изготовление приспособлений для аэрофотосъемки, оборудуя воздушные змеи и аэростаты миниатюрными камерами, которые в монастыре обычно использовали для контроля за телесной биомеханикой и выработки максимально эргономичных движений.

Среди братьев рабочий рейтинг Збикрота находился на уровне восьмидесяти пяти баллов, что считалось достаточно высоким показателем. Сам Лоренс то опускался до семидесяти баллов по стобалльной шкале, то — в зависимости от обстоятельств — поднимался до восьмидесяти восьми. Судя по всему, Збикроту особенно нравилось работать с землей, и не только в больших монастырских садах, где братия выращивала для себя овощи, фрукты и даже пшеницу, но и на маленьких, экспериментальных огородах или в теплицах, где он осуществлял причудливые эксперименты по скрещиванию разных сортов растений. Впрочем, селекция всегда была довольно популярным занятием среди монашествующих.