Алексей Калугин - Форс-мажор (сборник) Страница 15

— Простите?

— Ну ты тупой, – с тоской посмотрел на меня Марвин. – Слушай, у вас там все такие?

Мне не было никакого дела до того, что думает обо мне Марвин. Мне нужна была информация. Поэтому я сделал вид, что не заметил явного оскорбления.

Марвин глотнул пива.

— Это обыкновенное внушение, – он постучал себя сложенными щепотью пальцами по виску. – Суггестия. Ага?.. Ворный вчера заходил к тебе в гости. – Это был не вопрос, поэтому я промолчал. – Поменял папки с планами визита. Потом дал тебе таблетки, а ты их, как дурак, глотать принялся. Все! – Марвин развел руками. – Какие еще вопросы? После этого тебя легко можно было бы убедить в том, что ты убил свою бабушку, приготовил из нее жаркое и накормил им всю семью.

— Значит, ты работаешь на Ворного?

Марвин сокрушенно покачал головой.

— Стал бы я тебе все это рассказывать, если бы работал на гэбэ?

— Тогда откуда ты все это знаешь?

— У нас есть осведомители.

— У нас – это у кого?

— Считай нас героями-подпольщиками, – довольно осклабился Марвин.

Боль клюнула в левый висок. Я слегка наклонил голову и двумя пальцами придавил источник боли.

Что-то в истории Марвина было не так. Концы с концами не сходились. Если встречу с представителем «Зеленого Мира» внес в план моего визита майор Ворный – зачем ему это нужно, отдельный вопрос, – то как получилось, что пришел на нее длинноволосый тип по имени Гена Марвин, который предупреждает меня о злых кознях Владимира Леонидовича?

И еще…

— Почему я не должен ехать в Облонск? – спросил я у длинноволосого ценителя креветочных голов.

— Потому что тебя пасут, – ответил он зловещим полушепотом.

Я озадаченно пожал плечами:

— Всех пасут…

— Тебя – особенно, – Марвин указал на меня пальцем, чтобы я не заблуждался, о ком именно идет речь.

— А что будет, если я все же поеду?

Марвин усмехнулся и снова потянулся к тарелке.

— Постой, – я схватил его за запястье. – Я закажу тебе двойную порцию креветочных голов, если ты наконец объяснишь мне, что должно произойти в Облонске.

— В Облонске, говоришь? – насмешливо глянул на меня Гена.

— Это ты говоришь, – уточнил я.

— Да черт с тобой, поезжай!

Он попытался освободить руку.

Я сильнее сжал его кисть.

И в этот миг замигал синий индикатор на моем уин-перстне – счетчик уинов зашкалило. Это было невероятно! Для того чтобы сработал индикатор, число уинов в моем организме должно было подскочить примерно вдвое!

Не понимая, что происходит, я в растерянности разжал пальцы, которыми сжимал запястье Марвина. И индикатор на перстне тотчас же погас.

В полнейшем недоумении я поднял взгляд на Марвина.

Черт возьми! Контактный уин-перстень сработал на уины, кишащие в крови Марвина! Сколько же их у него в организме!.. Если верна теория Ворного, то сознание и разум Гены должны сейчас выкидывать коленца похлеще, чем девчонки из «Мулен Ружа». Полтора стакана пива, что он выпил при мне, было маловато для того, чтобы сбить накат.

Выходит, все, что он нес, было полным бредом?

Да, но откуда он знает Ворного?..

Пока я охотился за странными мыслями, что роились у меня в голове, лицо Гены Марвина претерпевало изменения. Черты его стали вдруг жестче, подбородок заострился, нос вытянулся. На лбу пролегли две глубокие морщины. Взгляд будто старался просверлить дырку у меня в переносице.

— Ну так что, чувачок, чего делать-то будем?

В интонациях голоса Марвина прозвучало что-то, чему трудно было найти точное определение, но что мне резко не понравилось. Я понял, что момент, когда можно было просто встать и уйти, безнадежно упущен.

Совершенно неожиданно Марвин улыбнулся и сделал легкий жест рукой, как будто отгоняя так и норовящую залететь в нос пушинку.

— Нет, ты меня неверно понял.

Я молча пожал плечами.

Собственно, я вообще ничего не понимал.

— Помнишь, что говорил майор Ворный о воздействии информационного поля на спору башни? Нужен первоначальный импульс для того, чтобы спора активировалась и начала развиваться. А за тобой, чувачок, тянется длиннющий след из информационных башен, которые гэбэшники выкорчевывать не успевают. Смекаешь, что тут к чему?

— Меня ни в чем невозможно обвинить, – я медленно покачал головой.

— Точно! – радостно кивнул Марвин. – У них на тебя ничего нет. Поэтому тебя по-простому ликвидируют. Там, – Гена почему-то махнул рукой влево, – в Облонске. Так сказать, вдали от обжитых мест.

Услышав такое, я только и смог произнести:

— Как?

Понятное дело, Марвин порол откровенную чушь. Но, черт возьми, крайне неприятно слышать о том, что на тебя готовится покушение. Особенно когда история, сама по себе бестолковая, прошита не только белыми нитками, но и вполне достоверными фактами. Глупо, а все равно осадочек мерзкий остается.

— Не знаю, чувачок, – пожал плечами Марвин. – Полагаю, что это будет несчастный случай. Например, в трясину угодишь. Там же вокруг болота непролазные.

— Я не собираюсь бродить по болотам.

— Ну, тогда грибами отравишься. Местные предложат – отказываться некрасиво. А вертолет, которым тебя в больницу повезут, по дороге сломается. И ка-ак ахнется!..

Бамс!

Марвин хлопнул ладонью по столу.

На лице его появилось странное выражение – не то удивление, не то обида. Голова его сначала наклонилась к плечу, а затем упала, ударившись лбом о стол. Я еще подумал: хорошо, что тарелку с креветками убрал, а то бы точно в нее угодил. В воцарившейся вдруг мертвой тишине сочно чмокнула, ударившись о стол, тяжелая, темная, жирная капля. За ней еще… Еще… Я, как завороженный, не мог оторвать взгляд от темной струйки, вытекающей из-за левого уха Марвина, сбегающей по щеке и большими каплями падающей на стол.

— Мне жаль…

Я медленно поднял взгляд.

За спиной мертвого Марвина стоял официант с прижатым к животу круглым подносом. Из-под белой накрахмаленной салфетки, переброшенной через левую руку, высовывался край пистолетного глушителя – черный металлический цилиндр с кажущейся бездонной дыркой.

— Мне жаль, – повторил негромко официант. – Но он оказался не в меру болтлив. Я предупреждал его, что не стоит злоупотреблять уиновыми инъекциями, особенно перед важной встречей. Но эти уин-торчки… – официант с досадой цокнул языком и покачал головой. – Говорят, вылечиться от уиновой зависимости труднее, чем отказаться от самого тяжелого наркотика. Как вы считаете?

— Не знаю, – растерянно ответил я.

— Очень жаль. Я думал, вы рассеете мои сомнения на сей счет. Знаете, в работе с уин-торчками есть как свои плюсы, так и свои минусы. Главный плюс в том, что любого из них легко убедить в том, что все происходившее с ними было не более чем бредом. Минус – не угадаешь, когда на него накатит. А о том, что происходит с человеческим разумом в таком состоянии, вы, Петр Леонидович, лучше меня осведомлены.