Борис Казанов - Открытая книга Страница 15

— Да так, с котами повздорил. Помойку делили, — шутка вышла не очень веселой, хозяйка даже не улыбнулась. — Все расскажу, но сначала, как в сказке, напои, накорми, и спать уложи.

— Ишь, Иван-царевич нашелся! — ответила женщина, уходя на кухню. — Накормлю, так и быть, а про остальное — можешь и не мечтать.

Николай вымылся, с наслаждением ощутил себя чистым, наскоро почистил одежду и отправился вслед за хозяйкой, ибо в воздухе уже плавали ароматы, невыносимые для пустого желудка. Едва увидел стол, перехватило дыхание: все, что нашлось в не очень-то большом холодильнике, оказалось в этот раз на столе. Желудок взвыл мартовским котом и потащил хозяина к столу.

Прошло не меньше получаса, прежде чем челюсти задвигались медленнее, а хруст за ушами стал не столь громок. Живот к этому моменту приятно потяжелел, Николай чувствовал, как по телу растекается теплой волной сытая истома. Только в этот момент, определив, что гость уже вполне способен разговаривать, Людмила начала расспросы:

— Ну, рассказывай, какие там кошки тебя трепали?

— Влип я, Мила, крепко влип. А во что, сам никак не пойму.

— Мафия? Ты связался с бандитами, — ахнула хозяйка. Глаза ее округлились, как у испуганного котенка, лицо побелело.

— Нет, это совсем не мафия. Я даже не знаю, кто они такие. Может масоны, может еще кто-нибудь. В общем, я им сильно нужен, чего-то они от меня хотят. Сегодня они как раз пытались у меня это самое «чего-то» отобрать, да не дался я, убежал. Пока убегал, испачкался, поцарапался. Сама видишь, домой мне никак нельзя, там наверняка засада, вот к тебе и пришел.

— А что они забрать-то у тебя хотят? Отдай.

— Не могу, никак не могу.

— Да что же это такое, сокровища какие или что?

— Не могу я тебе сказать, Мила, не могу, — Николай зевнул. — Устал я, давай спать, или ты меня на улицу погонишь?

— Нет не погоню, — и мягкие губы коснулись щеки Николая.

Спать легли поздно.

Снилось Николаю, что стал он кустом. Да, самым обычным, зеленым кустом, что растет посреди большого, дремучего леса. Солнце светило на его зеленые, разлапистые ветви, дождь поливал, деревья и другие кусты шелестели вокруг. Но рухнула с неба, неведомо откуда, цепочка из темного металла, с подвеской в виде шестиугольной звезды. Упала и повисла на одной из веток куста-Николая. И стали после этого сохнуть у куста корни. Медленно, неотвратимо, один за одним. Больно было это и страшно, ведь не знал куст, как это, жить без корней. Все вокруг живут с корнями, и трава, что ростом мала, и деревья, чья крона теряется в голубом небе. Но как не переживал куст, сгнили его корни совсем. Первый же сильный порыв ветра вырвал куст из земли и понес по воздуху. Летел он среди стволов, летел, и срослись ветви в крылья и хвост, и стал он чудесной зеленоперой птицей. Взмахнула птица крыльями и села на ветку, мотнула головой, и соскользнула цепочка с талисманом. Но не упала на землю, зацепилась за ветку куста, что оказался внизу. Зашелестел куст изумленно листьями, а птица сорвалась с ветки, и полетела дальше, навстречу солнцу:.

Когда Николай проснулся, в ушах еще шелестела листва, а в глазах оставался отблеск голубизны небес. Выглянул в окно, солнце едва-едва выглянуло из-за горизонта. Тихо встал, не желая будить Людмилу, оделся. Маги магами, а на работу идти надо. В прихожей, когда завязывал шнурки, собираясь удрать, не прощаясь, его все-таки застали:

— Уходишь, — голос женщины был печален. — Еще придешь? — пятна грусти уродовали лиловый блеск ауры, и Николаю захотелось убрать их, стереть, избавить Людмила от них навсегда.

— Не знаю, Мила, — ответил он, ненавидя себе за этот ответ. — Когда все закончится, я постараюсь вернуться.

— Это неправда, — ответила Людмила, опуская голову. — Ты пытаешься меня успокоить. Спасибо, но не надо. Лучше говори правду.

— Да не знаю я ничего! — Николай почти кричал. — Не знаю, что будет со мной через неделю, через день! — замолк, захлебнувшись неожиданно возникшим желанием остаться, жить, как все, в этом маленьком, пусть даже грязном и отвратительном, но привычном и уютном мире.

— А может, отдашь им все, пусть забирают, а? А мы начнем все сначала. За пять лет я многое переосмыслила. Детей заведем, вырастим. Не убегай.

Николай смотрел, как почти невидимые слезинки сбегают по щекам Людмилы, и противоречивые желания разрывали его. С одной стороны, хотелось, хотелось жить в безопасности, тихо и спокойно, без магов и демонов, прочих чудес. С другой, он уже попробовал тайну на вкус, и вкус этот оказался чертовски приятен:.

Но тут вмешался Николай новый, совсем не похожий на прежнего, что поселился в душе со вчерашнего дня. Тот самый, что помог ему хладнокровно уйти от погони, не паникуя.

Нет, Мила, прошлого не вернуть. Я стал другим, я стал слишком другим. Извини, но я уже не могу остаться с тобой, да и с любой другой женщиной тоже, и на негнущихся ногах Николай шагнул за порог.

— Прощай, — донесся до него горестный вздох, и чужак исчез, предоставив Николаю возможность в одиночестве испытывать муки раскаяния, совести и сомнений в правильности сделанного выбора.

Утро на работе Николай провел, словно на иголках. Его дергало при каждом неожиданном шуме, каждом подозрительном шорохе. Везде мерещились нападения. Он выглядел так плохо, что это заметили даже не самые наблюдательные из коллег по отделению. Около двух часов дня Николая вызвал к себе заведующий.

— Присаживайтесь, коллега. Вы здоровы? У вас все в порядке? — участливо спросил заведующий и золотисто-голубая, почти без темных пятен, аура сильного и умного человека пошла розовыми пятнами сочувствия.

— Все хорошо, Иван Николаевич, все в порядке, — Николай попытался улыбнуться, но судорога лицевых мышц превратила улыбку в гримасу. — Ой!

— Да, именно — ой, — улыбнулся заведующий. Видимо вы плохо отдохнули за выходные. Не буду выяснять причин. Ваше присутствие сегодня совсем не обязательно, а в таком состоянии польза от вас, как от врача, весьма сомнительна. Так что, иди те сейчас домой, хорошенько отдохните, а завтра жду вас на работу вовремя.

— Спасибо, Иван Николаевич, до свидания.

— До свидания, Николай Сергеевич, выпейте успокоительного и поспите, поможет.

Николай спешно попрощался с коллегами и зашагал к выходу. Но путь его не был прямым, по дороге заглянул в библиотеку, изъял книгу из тайника. События последних дней настолько напугали и измучили его, что Николай решил кардинальным способом избавиться от их первопричины. «Сожгу, сожгу эту проклятую книгу. Уничтожу, и все будет, как прежде. Пусть все эти маги проваливают к чертям собачьим со своими тайнами», — думал он, спускаясь по лестнице.