Геннадий Стройков - Обретение нового мира 2 Страница 16

Всё для фронта, всё для победы. Через неделю мастеровые пообещали пятьсот ручных гранат, могли и больше, но химики больше взрывателей чисто физически сделать не смогут. Шесть комплектов вундервафли. И двенадцать пулемётов. Митенька получив в своё распоряжение всех немцев с Острова, группу наших самоделкиных и наших, кто чего в этом соображает, поклялся сделать два грузовых планера. Правда, без ракетного узла. Будем лошадями запускать. К ним были обещаны авиабомбы. Химики спать перестали, пытаясь получить целлюлозу высокой степени очистки и чего по взрывоопасней, чем обычный порох. Так хорошо зарекомендовавшие себя прожекторы клепали всё в виде отдыха от основного производственного процесса. Спали на рабочих местах.

С побережья не хорошая новость. Подошли две бригантины, близнецы нами утопленной. Легли в дрейф километрах в двух от берега. Как пить дать, высадили кого нибуть на берег. Отправил поисковые группы с собаками вдоль побережья, с наказом, очень осторожно и осмотрительно.

С острова вышел катамаран, его миномёт не оставлял бригантинам ни малейшего шанса. Будет через двое суток утром. Вот, если я чего ещё не знаю, первое морское сражение, по крайне мере для нас.

Оптику для винтовок в первый день две штуки, второй пять, третий уже семь и так далее. Конечно, качество далеко не Эльзы, но наши снайперы по ростовой фигуре за пятьсот метров попадали, а если учесть калибр, то краюшек зацепил, да и ладно.

Но одна проблема не имела решения. Нас очень мало. Менее восьмисот мужчин, из них для войны пригодна половина. И около ста женщин, так сказать наши амазонки. Итого пятьсот штыков для позиционной войны. Из них человек сто можно использовать с грехом пополам для спецопераций и маневровой войны. Вот так повоюй с двадцатикратным перевесом. Они туже не лыком шиты, есть у них регулярные войска.

Ещё позавчера к выходу нефти был отправлен обоз. Там и персы, беглецы и пленные. Наладят за пару дней добычу, станут гражданами со всеми вытекающими из этого ништяками.

Параллельно шла эвакуация в горы. Всё что нажито непосильным трудом поднимали на плато. Ох, и много барахла. Одних унитазов оказывается почти шестьсот штук.

Двадцать четвёртое июня воскресенье. Анклав

В общем спать, и не ложились. Все копошатся. Все по бороздам. Все при деле. Меня мягко и ненавязчиво выставили из кузни. Поди, ёжик займись своими прямыми обязанностями. Типа спаси и сохрани. А как мы здесь меньше двух с половиной месяцев, столько уже наворочали, я сам не ожидал. Но надо было сразу строить хотя бы один танк. Щяс как выехал бы, как дал. Размечтался убогий!

А что там делают наши…. А вот они идут!

— Ком цу мир, киль манда! Вы военные или где! Почему я должен за всех по голове коленками стучать!

— Так выход один, уйти на плато и там пересидеть!

— Долго сидеть?

— Пока не уйдут.

— А если не уйдут, что тогда?!

— Ну, авиацией с одной стороны и партизанскими отрядами с другой стороны.

— Я вам вот что скажу! Партизанский отряд кончится вместе с патронами, когда его где нибуть прищучат. А авиация, они сами как партизаны.

— Может, гастарбайтеров пригласим?! Тысячи три, пусть воюют.

— Василичь, у тебя совсем крыша поехала. А от этих мы потом как избавляться будем? Ладно, слушай суда. Сделаем так, эх военные ребята здоровенные.

Через два часа отряд из пятидесяти всадников со мной во главе ушёл на встречу мормонам.

Двадцать пятое июня понедельник. Анклав

Ахалтекинцы уникальные лошадки. С заводными, сто километров в сутки легко, сто двадцать уже потруднее, но можно. Сложнее всего Разбойнику. Пешком он такое расстояние не преодолеет, а в подвеске между двумя лошадями ему тяжко. Но дисциплина у него на высоте, сказали лежать, лежит. У нас задача за трое суток, триста километров. Потом сутки ждём и отдыхаем. Как раз гости подойдут. Планер, спасибо Митеньке каждый день туда, сюда шныряет. Смотрит, шпионит, и они ничего поделать не могут. Во время таких марш бросков все мысли сосредотачиваются в пятой точке. Это с виду на лошади ты едешь, а в реале практически стоишь на полусогнутых ногах, да ещё подпрыгиваешь в такт. Если охлюпкой, спину лошади собьёшь мгновенно. А вечером отдохнуть можешь только после того, как лошадей обиходишь. И ноги гудят, и простите, место ниже спины печёт.

Двадцать шестое июня вторник. Анклав

Сегодня утром катамаран должен подойти. Как они там, без моего чуткого руководства. Мин маловато. Кто бы знал. Хорошая мысля, как всегда опосля. Могли бы расстрелять призовую, теперь вот знали бы, куда и как.

К вечеру прилетел планер. Два ноль наши выиграли. Подошли на полкилометра и сначала одну бригантину со второй мины накрыли. После пятой загорелась, и команда на шлюпках поехала сдаваться. За второй погонялись. Те успели поднять паруса. Но двукратное преимущество в скорости сказалось. Обогнали и с носа расстреляли. Оно вдоль в корабль завсегда попасть легче, я им на примере морских бомбардировщиков во время инструктажа это всё подробно обсказал.

Мыслей, ни каких, мимо проплывает пейзаж, зверки бегают. Чувствуют, что ни до их.

Ночевали без костров. Бережёного бог бережёт. Разбойник укачался, до тошноты. Но немного полежал и сторожить. Геройский пёс, живы будем, медалью наградим.

Двадцать седьмое июня среда. Анклав

Движемся осторожно. Впереди в километре дозор. В дозоре я, Олеся, Курт и Юра. Постоянно смотрим в оптику по ходу движения и по сторонам. С планера сбросили вымпел. Пока всё по плану и мормоны движутся точно по графику. В броне потеть очень плохо, но охрана жизнедеятельности наше всё.

Каждые два часа перекур десять минут. Через четыре, час. Всё как положено, часовые на посту. Четыре парных секрета. Едва задремал, хлопнули спаренные выстрелы. Гулко, это наши. А потом как по уставу сначала четыре один, потом пока первый перезаряжает второй.

Бегом да не всёй толпой, а десять человек, остальные круговую оборону заняли. Подбежали. Любо дорого посмотреть, трое убитых и один тяжело ранен. Это они так вражескую разведку приголубили. Бегом обратно и на лошадей, на этот раз все. Раскинулись веером и ходу. Через пару километров впереди показался отчаянно нахлестывавший лошадь мужичёк ковбойского вида. Не катят мустанги против ахалтекинцев. Через ещё пару километров лошадь у него встала. Так я и думал в коноводы героев не берут. Стреляться не стал и всё добровольно рассказал. Передовой дозор, можно сказать дальняя разведка. Народу даже немного больше десяти тысяч. Вооружение типовое, винтовки и револьверы. Плюс в повозках четыре пушки. Длинные такие. И очень нехорошая новость. Стреляют разрывными ядрами на полторы тысячи шагов. Приехали. Это километр с хвостиком.