Роберт Хайнлайн - Бездна [Скачок в вечность] Страница 16

Гилеад погрузился в размышления – он раздумывал необычно для себя долго. Так много привлекательных новых качеств мог бы иметь человек: видеть невооруженным глазом, как через телескоп и микроскоп, видеть предметы изнутри, видеть сквозь спектр, слышать так же совершенно, иметь иммунитет к болезням, отрастить дополнительную руку или ногу, летать по воздуху, не затрудняя себя никакими дурацкими приспособлениями вроде вертолетов или двигателей, бродить по дну морскому невредимым, работать, не уставая…

И все же – орел летает, но он почти вымер, при том, что зрение у него лучше человеческого. Собака лучше чует и слышит, морские львы лучше плавают, имеют более совершенный вестибулярный аппарат и, более того, могут накапливать кислород. Крысы могут выживать там, где человек умирает голодной смертью или погибает от перегрузок, они сообразительны, и их трудно убить. Крысы могли бы…

Погоди! Могли бы наиболее выносливые и достаточно сообразительные крысы вытеснить человека? Нет, у них нет шансов: слишком мал мозг.

– Надо научиться мыслить более совершенно, – ответил Гилеад.

– Ты достоин приза! Супермен – супермыслитель; все остальное значения не имеет, это побочные признаки. Я могу допустить возможность супер-кого-угодно, кто сможет уничтожить человека или возобладать над ним, только при одном условии: если это существо превзойдет человека в его собственном главном достоинстве – способности мыслить. Но я отрицаю, что человек может постичь в абстрактных терминах, чем должно быть такое суперсущество или каким образом оно выиграет. Новый Человек вытеснит Хомо Сапиенса потому, что превосходит его – в рационализме, в способности распознавать факты, накапливать их, орудовать ими, верно рассчитывать результат и приходить к правильному решению. Вот как человек может стать чемпионом, всепобеждающим существом; тот, кто умеет мыслить совершеннее – и будет победителем. Разумеется, есть и другие помогающие выживанию факторы: хорошее здоровье, развитые органы чувств, безусловные рефлексы, – но они не в счет, как снова и снова доказывала длинная и грубая история человечества: Марат в своей ванне, Рузвельт в инвалидном кресле на колесах, Цезарь с эпилепсией и дурным пищеварением, одноглазый и однорукий Нельсон, слепой Мильтон; когда приходит решающий час, выигрывает мозг, а не части тела.

– Остановись на минутку, – перебил Гилеад. – А как же ЭСВ?

Болдуин пожал плечами:

– Ну а, например, повышенный порог зрения? Экстрасенсорное восприятие не стоит на одном уровне со способностью верно мыслить. ЭСВ – это неквалифицированное название для не таких, какие нам известны и привычны, органов чувств, с помощью которых мозг добывает факты. Но чтобы получить первый приз, надо выполнить одну маленькую хитрость: осознать эти факты, поразмыслить над ними. Если тебе нужна телепатическая связь с Шанхаем, я могу это организовать, у нас есть операторы с обоих концов, – но, если тебе понадобятся любые сведения из Шанхая, ты сможешь получить их оттуда по телефону с меньшими усилиями, при более качественной связи и с меньшей вероятностью подслушивания. К тому же телепаты не могут принимать сообщения по радио: это не то что шайка волновиков.

– А что такое шайка волновиков?

– После, после. Тебе еще многое предстоит узнать.

– Я имел в виду не телепатию как таковую, а все парапсихологические эффекты.

– То же самое. Славная была бы перевозка грузов, если бы телекинетики хорошенько разыгрались, – но они пока этого не могут. Зато грузовик-пикап достаточно удобен для перевозки вещей. Телевидение в руках интеллектуально развитых людей принесет больше пользы, чем ясновидение слабоумных. Ну, хватит разбазаривать мое время, Джо.

– Извини.

– Мы определили способность мыслить как умение объединять определенные факты и находить правильные решения. Оглянись вокруг себя. Большинство людей пользуются этой способностью с достаточной эффективностью, чтобы добраться до лавочки на углу и вернуться, не сломав ногу. Если средний человек вообще мыслит, он совершает глупые поступки, так как делает выводы из одного-единственного факта. Он пользуется однозначной логикой «или-или», чтобы прийти к своим неверным выводам. Если он голоден, ранен или персонально заинтересован в ответе, он не в состоянии пользоваться никакой логикой и отбрасывает наблюдаемый факт с такой же бездумностью, с какой приспосабливает свою жизнь к тому, чтобы думать то, что ему хочется. Он пользуется чудесами техники, созданными более развитыми людьми, без малейшего удивления или восхищения, точно так же, как котенок принимает блюдечко с молоком. Далекий от того, чтобы стремиться к высшему рассуждению, он даже не понимает, что такое высшее рассуждение существует. Он классифицирует собственные мыслительные процессы как точно такие же, какими обладает гений типа Эйнштейна. Человек – не мыслящее животное, он – животное, пытающееся дать всему разумное объяснение.

Для объяснения вселенной, которая смущает его и ставит в тупик, он кидается к гаданию на цифрах, к астрологии, к религии и к другим фантастическим способам свихнуться. Раз уж он принимает такую замечательную ерунду, факты для него значения не имеют, даже если вопрос стоит о его собственной жизни. Джо, тяжелее всего поверить в бездонную глубину человеческой глупости.

Вот почему наверху всегда есть место, вот почему на этом шарике человек, обладающий чуть-чуть большим умом, чем другие, так легко может стать правителем, миллионером или президентом колледжа – и вот почему Хомо Сапиенс безусловно уступит руководящую роль Новому Человеку. Есть еще так много возможностей для совершенствования, и эволюция никогда не закончится.

То и дело среди обычных людей попадается редкий индивидуум, который действительно мыслит, может применять логику и делает это, по крайней мере, в какой-то одной области, – часто вне своего кабинета или своей лаборатории он так же глуп, как остальные, – но он умеет мыслить в том случае, если ему не мешают, он не болен и не боится. Вот этот-то редкий индивидуум ответственен за весь прогресс, который совершает его вид; остальные вынужденно приемлют результат его деятельности. Как бы ни ненавидели обычные люди процесс мысли, как бы они ни окружали данного субъекта недоверием и как бы ни преследовали его, он обречен все время стремиться к достижению каких-то результатов, потому что мыслительный процесс – первопричина его деятельности. Он может просто сажать хлеб во тьме Луны, но он станет сажать лучшее зерно, выведенное лучшими, чем он сам, людьми. Еще более редок человек, который мыслит часто, который взывает к разуму в своей деятельности чаще, чем к установившимся привычкам. Хотя он и маскируется, он ведет опасный образ мысли: на него смотрят как на странное существо, которому нельзя доверять, как на ниспровергателя общественной морали; он розовая обезьяна среди коричневых – роковая ошибка. Кроме тех розовых обезьян, которые сумеют перекраситься в коричневый цвет, прежде чем их обнаружат.