Джанис Мейнард - Экстремальный соблазн Страница 16

– Мне нужно размяться.

– Не уходи далеко.

– Очень смешно, Кавана.

Ему бы тоже не мешало размяться. Но как только Патрик пошевелился, ногу пронзила острая боль.

Либби присела на корточки рядом с ним.

– Дай мне фонарь.

– Зачем? Нужно беречь батарейки.

– Я хочу осмотреть твою ногу. Не спорь со мной.

Она была забавной, когда выражала недовольство.

Патрик молча передал ей фонарик.

– Как она выглядит?

– Плохо.

– Плохо в смысле нужен антибиотик или настолько плохо, что пора ампутировать?

Либби направила фонарь прямо ему в лицо, ослепив его на секунду.

– Это совсем не смешно. Если мы здесь застрянем надолго, у тебя будет серьезная проблема.

Патрик прикрыл глаза рукой.

– Я предпочитаю смех слезам.

– Спорим, ты никогда в жизни не плакал. Альфа-самцы не знают, что такое слезы.

– Я плакал, когда пропал мой отец.

Глава 8

– Ох, Патрик. – Сердце Либби заныло. Она могла бы голову дать на отсечение, что это признание вырвалось у Патрика непроизвольно.

– Я помню, что мы говорили об этом во время интервью. Извини, что сыплю соль на рану… Он действительно просто ушел?

– Я был совсем маленьким, но слышал эту историю сотни раз. У отца была навязчивая идея отыскать серебряную шахту, благодаря которой семья Кавана разбогатела несколько поколений назад. Он уходил на поиски, которые длились неделями… Наконец, настал тот роковой выходной, когда отец ушел, и больше его никто не видел.

– А были предположения, что произошло?

– Сначала версий было много. Полиция считала, что отец попросту бросил нас и начал новую жизнь на стороне. Но его паспорт лежал в сейфе, и вещи были на месте. Он не мог покинуть страну. Все автомобили были в гараже. В конце концов, полиция решила, что его убили где-то в горах.

– Ты имеешь в виду диких зверей?

– Возможно, или он упал с высоты.

– Но тело не было найдено.

– Точно. Он мог спуститься в шахту в поисках серебряной жилы, а в шахте случился обвал.

– Ой-ой-ой.

Руки Патрика крепче обняли ее.

– Это, пожалуй, не лучшая тема для разговора сейчас.

– Да, в этом есть что-то зловещее.

– Запомни, Либби, наша шахта не обвалилась, в нее только заблокирован вход.

– Существенная разница, но не очень утешительная.

– У тебя есть я, а это кое-что значит.

Да, это многое значило. Присутствие Патрика успокаивало и сдерживало приступы паники. Но их вынужденная близость создавала другую проблему.

У нее пересохло во рту и защекотало внизу живота.

– Патрик? – Ясное дело, что клеткам мозга не хватает кислорода, и рассудок Либби слегка помутился, потому что у нее вдруг вырвалось:

– Поцелуй меня.

Она почувствовала, как тело Патрика мгновенно напряглось.

– Не обращай внимания, – быстро сказала она. – Это все моя клаустрофобия.

– Мы не умрем. Я тебе обещаю. – Его голос прозвучал странно, будто он чем-то подавился.

– Должна ли я понимать, что только неизбежность смерти может заставить тебя поцеловать меня?

– Это нечестная игра, Либби.

Либби повернулась к нему и взяла его лицо в свои руки.

– Поцелуй меня, Патрик, – прошептала она. – Я знаю, что пользуюсь ситуацией, но прошу тебя… Я много думала о том, какая женщина тебе нужна. Я знаю, что не такая, как я. Но ты ведь можешь нарушить правила, а?

– Либби, дорогая, я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неловко, когда мы выберемся отсюда.

– Неловко, что попросила о поцелуе или что целовалась с боссом? Не думаю, что это проблема. Ты сам говорил, что дни мои в «Силвер рефлекшенс» сочтены.

Руки Патрика зарылись в ее волосах, а губы нежно коснулись ее лба.

– Кстати, я еще не принял окончательного решения. А после поцелуя мы захотим пойти дальше.

– Слишком поздно, – прошептала она задыхаясь. – Я уже хочу продолжения, но довольствуюсь и поцелуем.

– Да ты просто ведьма!

Патрик произнес это таким тоном, будто сделал комплимент.

– Мне оставить тебя в покое, Патрик?

– Ну уж нет, – сказал Патрик крепче прижимая ее к себе.

Прежде чем Либби смогла ему ответить, Патрик приник к ее губам в поцелуе. Первый поцелуй был легким, как дуновение ветерка. Но Либби буквально растворилась в нем.

Поцелуй становился все глубже. Патрик что-то невнятно пробормотал, но Либби уже не слышала его, охваченная огнем страсти. Он целовал ее в лесу. Но то был «поцелуй с просьбой о прощении». Тогда Либби не восприняла его всерьез. Она думала, что Патрик просто хочет загладить вину за допущенную бестактность.

Сейчас все было иначе. В поцелуе сквозило отчаяние, желание и неприкрытый мужской голод.

Ее пальцы лихорадочно теребили пуговицы на его рубашке, наконец, она приникла щекой к его горячей, обнаженной коже. Либби слегка прикусила зубами его плоский сосок.

– Я начинаю привыкать к темноте, – прошептала она.

– А я нет, – простонал Патрик в ответ, найдя под блузкой ее груди и нежно их сжимая. – Я хочу увидеть тебя всю.

У Либби не было слов, чтобы описать ее ощущения от прикосновения Патрика к ее обнаженной груди. Она купалась в неземном наслаждении.

Ее вожделение достигло апогея. Их заточение в темной и душной шахте не имело сейчас никакого значения. Разум тщетно взывал к здравому смыслу, пытаясь доказать, что сексуальная связь с Патриком Кавана – плохая идея.

Тело Либби громко требовало своего.

– Какого размера эта подстилка? – спросила она, расстегивая трясущимися руками ремень на его джинсах.

Патрик оказался на незнакомой территории. Он мог безошибочно найти дорогу в густом лесу в безлунную ночь, имея под рукой лишь компас, интуицию и знание местности. Сейчас он ощущал себя слепцом, сражающимся с зыбучими песками.

Это было сумасшествие. Полное игнорирование серьезности ситуации. Надо положить этому конец…

– Дотронься до меня, – взмолился он.

Когда пальцы Либби обхватили его набухший член, Патрик громко втянул в себя воздух.

– Ты пленил меня, Патрик, – нежно проговорила Либби, продолжая ласкать его так умело, будто они были любовниками всю жизнь.

– Я ничем не отличаюсь от других, – прохрипел Патрик, чувствуя, как горит его тело и пот выступает на лбу. – Мы видим, мы хотим, мы берем.

– А что, если я возьму тебя?

Его сердце остановилось.

Он хотел Либби. Умирал от желания. Шел наперекор здравому смыслу.

Патрик пытался расстегнуть штаны и спустить их пониже, но Либби так тесно прижималась к его груди, что ему недоставало сил отодвинуть ее.

– Подожди, – воскликнула Либби. – Остановись.

– Черт возьми, женщина, – прорычал он, – это была твоя идея.

Либби закрыла ему рот рукой.

– Послушай, – настойчиво произнесла она. – Я слышу какой-то звук.