Сергей Саканский - Искатель. 2009. Выпуск №10 Страница 16

Преодолеть забор фабрики — трудная задача, но попробовать можно, через крышу проходной, например.

Двускатная крыша хозблока вряд ли могла послужить мостом на свободу, хоть и тоже примыкала к внешнему забору. Советские военные химики строили с умом: забор в этом месте тоже поднимался, повторяя острый силуэт крыши.

Крыша проходной была низкой, односкатной, забор образовывал ступеньку и над ней, но казалось, расстояние там все же поменьше. Наверное, строители думали, что если на проходной круглосуточно дежурят люди, то и опасаться проникновения на фабрику именно в этом месте не стоило.

Проникновения? Андрей впервые понял, как устроен забор… Какая на самом деле разница, примыкают к забору здания изнутри или нет? Ведь снаружи он может все равно оставаться одной и той же — неприступной — высоты. Получается, что забор построен не так, чтобы кто-то не залез на двор фабрики, а так, чтобы кто-то из двора не вылез — иначе нельзя объяснить эти скачки уровня забора над крышами.

Затаиться где-нибудь на фабрике — не самая лучшая идея. Неизвестно, сколько времени бандиты собираются пробыть здесь и как упорно они будут искать. По-настоящему спрятаться можно только в «Зоне-Б», но туда еще надо попасть. А путь в зону идет мимо здания администрации, где есть телефон, поэтому такой вариант отпадает; конечно, сперва лучше сделать попытку позвонить.

Если перелезть через забор не удастся, то надо будет пробраться в здание администрации, к телефону, который находился на первом этаже, в комнате 121.

Андрей приоткрыл дверь столовой, снова осмотрел сквозь кусты сирени двор — никого. Далеко в лесу мерно стучал топор: кто-то собирается жарить шашлыки. Андрей подошел к противоположному окну, глянул на корпус проходной. Стук топора слышится отсюда яснее — наверное, какая-то беспечная компания, по случаю воскресенья, расположилась на поляне за Бабошкиным озером.

Нет, идея вырваться с фабрики была ложной в самом своем корне: они просто не смогут залезть даже на крышу корпуса. К такому выводу Андрей пришел не сразу, а перечислив в уме все предметы, имевшиеся в его распоряжении: стулья, лавка, диван, теннисный стол… Ни один из них не мог послужить в качестве лестницы такой высоты. Разве что только теннисный стол. Но Андрей не сможет перенести его во дворик — слишком большой и тяжелый.

Он вернулся на кухню. Дед в эту минуту как раз поднимал голову с ватника, протирал глаза. Попытался встать и скорчился от боли:

— Нога! Стукнулся об угол, когда волокли…

— Идти можешь?

— Наверное… А куда идти?

Дед беспомощно крутил головой. Он был напуган гораздо больше внука. Андрею стало как-то стыдно за то, что он видит его в таком жалком положении.

— Я знал, что они снова придут, чувствовал… — вдруг с какой-то грустью сказал дед.

— Как это — снова? Они что, уже были здесь?

— Крутились тут, еще весной. Что-то измеряли, фотографировали. Сказали — комиссия. Я доложил начальству. Никто никакой комиссии не знал. Приказали больше не пускать.

— Может быть, это шпионы? Американские или корейские…

— Нет, только не корейские. У корейских глаза узкие.

— Да ты что, дедушка? По-твоему получается, что американские вообще должны быть неграми.

— В самую точку! Один из них и правда был негр.

— Какой еще негр?

— Самый обыкновенный. Черный. Его на отдельной машине привезли, с рамкой по территории водили.

— Лозоходец! Рамка, которая показывает аномалии.

— Точно — аномалии. Здесь нечисто! Я давно понял. Но поздно… Амба.

Андрей услышал снаружи какой-то шум. Он кинулся в столовую, посмотреть в окно. По двору шагал Клетчатый. Он перебросил что-то через забор фабрики, что-то черное, подошел к двери сторожки и заглянул туда. Там, естественно, никого не было. Тогда он направился в хозблок. Ветер донес со станции тягучий зудящий звук: от платформы отходила девятичасовая электричка. Трудно представить, что сейчас какие-то мирные люди сидят в вагоне, разворачивают газеты, едят мороженое… Андрей на цыпочках вернулся на кухню и вошел, прижимая палец к губам.

— Где они? — спросил дед.

Андрей двинул в его сторону растопыренной ладонью, прислушался. Хлопнула дверь. Куда он повернет? Если направо, то им конец. Если налево, то немного времени еще есть. В любом случае, двигаться сейчас нельзя.

Клетчатый повернул налево, открыл дверь раздевалки. Когда дверь хлопнула, Андрей прошептал:

— Он на том конце хозблока. Один. Но сейчас придет сюда. Ты можешь встать?

Дед шевельнул ногой, другой… Поднялся на четвереньки, упираясь руками в пол. И застонал от боли.

В голове Андрея вертелась одна спасительная идея, но он никак не мог ее ухватить. Он стоял, поддерживая деда, и бешено крутил головой, осматривая комнату, которая уже через минуту могла стать их могилой. Или склепом… Подвал! Но здесь нет никакого подвала. То есть он, конечно, существовал — какой дом без подвала? — но это уже была территория химзавода.

Есть! Андрей понял, как можно спрятаться.

Хлопнула дверь раздевалки. Сейчас у бандита оставались два пути: в кирпичный дворик или сюда. Удача была сегодня явно не на его стороне: Клетчатый прошел во дворик.

Поддерживая деда, Андрей повел его к лазу, ведущему в сторожку. Так как сторожку Клетчатый уже осмотрел.

Они сидели за столом, обсуждая, что им делать дальше. Дед даже поставил чайник на электроплитку — не столько желая попить чайку, сколько пытаясь утвердиться в ситуации.

Прячась, Андрей успел закрыть лаз старой Доской почета, а Клетчатый, войдя на кухню, не заметил прохода. Наверное, у него был низкий IQ. Андрею на его месте, точно пришла бы мысль отодвинуть фанеру.

— А ведь он туповат, этот бизнесмен, — сказал он. — Может быть, у нас получится их перехитрить?

— Да ты что? Бизнесмены — они ж такими делами ворочают! — возразил дед.

— Это только кажется. Если бы эти бандиты-бизнесмены были умными, то у нас бы не простаивали целые фабрики.

— Ты еще мне политику объяснять будешь? — взвился дед.

— Помолчи. Береги силы. Я думаю.

— Он думает! Скажите пожалуйста!

— Дедушка, ну будь другом! Давай хоть сейчас ссориться не будем.

Ссорились они часто. Дед всегда учил его каким-то своим принципам, которые остались в прошлом веке. Андрей иногда притворялся, что слушает, но порой у него не хватало терпения, и тогда разражался скандал: дед орал, стучал ладонью по столу… Что сейчас им совсем не нужно, так это стучать ладонью по столу. Андрей сказал примирительно:

— Давай вместе подумаем. Ты старый, умный, тебе обязательно должна прийти в голову хорошая мысль.