Норман Спинрад - Стальная мечта Страница 16

— Отлично! А теперь соберите все эти чудные стволы. Вон их сколько здесь валяется, — приказал Вандерлинг, выводя свое чахлое воинство к той стороне грузовика, где валялись оружие и изувеченные тела. Увидев искромсанных Киллеров, сангриане застонали, но повиноваться не подумали.

— Поднимите винтовки, кретины! — грозно сказал Вандерлинг. — Не беспокойтесь. Обещаю, позднее у вас будет случай испробовать их на этих хмырях. Я ваш друг. А сейчас нужно сваливать.

— Так нельзя, — пробормотал один из сангриан. — Против Естественный Порядок.

— К черту твой Естественный Порядок! — проорал Вандерлинг. — Ну!

Внезапно он услышал слабый крик у себя за спиной. Возглас «Убей!» прозвучал как сухое хриплое карканье. Рывком обернувшись, генерал обнаружил, что один из перерубленных напополам Киллеров, плавающий в огромной луже крови, тщетно пытается укусить противника за ногу. Вандерлинг увидел стекленеющие глаза, челюсти, слабо щелкающие, как у умирающей черепахи, острые, как лезвия бритв, зубы в пятнах крови, услышал предсмертные хрипы — и содрогнулся от омерзения. Конвульсивно сжимая снипган, он выстрелил, отделив голову от издыхающего тела. Сангриане испустили нестройный ряд коротких изумленных криков.

— А теперь беритесь за винтовки, если не хотите, чтобы с вами произошло то же самое, — бросил Вандерлинг резко.

Робко, словно им приходилось касаться чего-то грязного и священного одновременно, рабы с грехом пополам собрали ружья и «моргенштерны». Пока они копошились, Вандерлинг возвышался над ними, угрожающе покачивая снипганом.

— Ну, не так уж плохо, а? — спросил он. Ответом послужило молчание. Сангриане стояли в ожидании, абсолютно ко всему безразличные, неуклюже держа оружие и вяло мотая головами.

Вандерлингу пришлось щедро раздавать пинки, сыпать проклятьями, гнать, как стадо упрямых волов, навьюченных непривычным грузом, — вверх по холму, через джунгли, к отрогам гор, к тому месту, где он оставил шлюпку.

«Вот поганцы!» — мрачно размышлял Вандерлинг, пока его новая команда с каким-то скотским оцепенением топталась на лесной поляне. Особого любопытства не возбудила в них даже космошлюпка, громоздившаяся на краю подступающих джунглей, в зарослях низкорослого кустарника. С трех сторон окруженная плотной стеной деревьев, она выглядела совсем уж нелепо. В конце концов, эти хлюпики в жизни не видели нормальной космической техники.

Ну не маразм ли, а? Полюбуйтесь на этих хмырей! Все в шрамах, тощие, как жерди, прикованы к кузову, как свиньи. Из того, что генерал сам увидел, из рассказов Барта вроде бы следовало, что опущенные таким образом парни должны переполниться лютой ненавистью и при первой же возможности в клочья разорвать любого попавшегося им Брата или Киллера. Они должны умирать от желания наложить свои потные ручонки на любое подвернувшееся оружие… Что с ними не так? Всякий, кто не кастрат, на месте этих ублюдков сражался бы как бешеный.

Но только не сангриане. Они тащат винтовки, как ведра с помоями.

— Ладно, ребята, — изрек Вандерлинг, уже привычно жестикулируя снипганом. — Положите оружие и расслабьтесь. Это наша база, лагерь, одним словом.

Он присел на корточки. Сангриане просто уронили винтовки и «звезды» там, где стояли, и неуклюже расселись, поджав под себя ноги. С кислым негодованием Вандерлинг поймал себя на желании лицезреть сейчас Фрейдена. Управляться с прибабахнутыми — стиль Барта. Когда доходило до систематической промывки мозгов, Фрейден незаменим. А он, Вандерлинг, всего лишь дилетант-любитель.

Тем не менее генерал сделал все, чтобы выглядеть начальственно и серьезно.

— Ну-с, парни, поднапрягите хилые умишки, — начал он свою речь. — Я и сам не вполне въехал. Что вы, ребята, делали в грузовике, с цепями и прочей дребеденью? Вы каторжники, или как там?

— Катор-торжники? — переспросил рыжий доходяга. Он казался более разговорчивым, чем остальные. — Что значит «каторжники»? Мы Животные, разумеется, квота Брата Бориса этот месяц. А вот ты?

Вандерлинг невольно почувствовал, как его пропыленная, пропитанная потом одежда превращается в старую добрую генеральскую форму.

— Я… э… фельдмаршал Вильям Вандерлинг (с какой стати лишать себя повышения в чине?), в прошлом Главнокомандующий Вооруженными Силами Федерации Свободных Астероидов, и ныне Командующий… э… Народной Армией Сангрии. Твое имя, приятель?

— Гомец. Ламар Гомец. По два имени нашей деревне, — ответил тот чуть ли не с оттенком гордости.

— Хорошо, Гомец. У тебя, похоже, в голове меньше соломы, чем у остальных. Назначаю тебя полковником Народной Армии Сангрии и моим адъютантом. Все остальные парни тоже не будут обделены чинами. Да ладно, настоящим произвожу вас всех в капитаны. Почему бы и нет? Ну, полковник, проинформируйте меня наконец, какую чертовщину вы подразумеваете под «квотой Брата Бориса»? Вкратце.

Гомец очумело вытаращился на Вандерлинга.

— На поместье Брата Бориса, конечно. Положена квота десять Животных месяц. То есть нас, этот месяц. Мы теперь рабы Пророка. Для Арена, или Кладовая, или еще что-нибудь, как скажет Пророк. Теперь он нами владеет.

— Владеет вами? Рабы? Арена? Кладовая? Что такое Кладовая, мать ее…

— Садиане тоже нужно есть, — ответствовал Гомец. — Не думаешь ты, что они едят мясных Животных? Только Братья и Киллеры едят мясных Животных. Те-садиане, им питаться старым мясом, вроде нас.

— Ты, обезьяна, хочешь мне втолковать, что они вас съедят? — возопил Вандерлинг. — Так что ли?

— Всех Животных едят рано или поздно, — лаконично заметил Гомец. — Нас раньше. Других — позже.

— Ну а если… Послушайте, парни, вы же не станете больше мириться с такими дерьмовыми порядками! У вас появился шанс! Мы покажем этим ублюдкам, верно? У меня лежат стволы в шлюпке. Стволов достаточно, хватит на всех. Мы устроим налет на поместье и добудем еще ружей, освободим остальных. Будем щелкать усадьбы как орехи, заберем больше оружия, освободим больше людей. И прежде чем вы успеете сказать «Да здравствует Революция!», мы уже превратимся в армию. И тогда… Вы знаете, что нам делать, а? — Произнеся эту тираду, генерал по-волчьи оскалился.

Сангриане ошеломленно переглядывались.

— Те-винтовки для Киллеры, — булькнул наконец один.

— Ты рехнуться? — вякнул еще кто-то.

— О чем ты говорить? — спросил и новоиспеченный полковник Гомец.

— Что?.. — хрюкнул Вандерлинг. — Послушайте, уроды, я говорю о Революции! Мы вооружимся и вышвырнем отсюда Братьев с их Киллерами пинком под зад. Вам надо все на пальцах показывать, остолопы? Я знаю Революцию вдоль и поперек. Мы устроим пару трюков, каких они еще не видывали, это я обещаю, не беспокойтесь! Через год мы уничтожим их всех, до последнего гаденыша. Вы же видели, что я сделал с Киллерами. Один человек с ружьем. Представьте теперь, что могут сделать десять тысяч человек с десятью тысячами ружей!