Джулия Чернеда - Тысяча имен для странника Страница 16

Я потрясла головой, чтобы привести их в порядок. Может быть, тулисы как раз сейчас и убивали меня, заключила я, жутко усталая и скорее даже раздосадованная, чем испуганная — и к тому же проголодавшаяся почти до обморока. Когда я в темноте ощупью обследовала свою комнату, то отыскала водопроводный кран и маленькую мисочку для еды, но она была пуста. У черной стены стоял голый топчан. Большую часть времени я и лежала на нем, посчитав ходьбу туда-сюда с закованными в кандалы ногами занятием довольно рискованным.

Но сон не шел и не шел. Вопросы не отступали, вздымаясь и вихрясь в моем сознании точно воронки в потоке. Кто я такая? Что из себя представляю? Почему так уверена, что мой дом вовсе не на Ауорде? Откуда приходят ко мне в голову все эти идеи, пытающиеся управлять моими действиями, гонящие меня прочь? И куда, собственно, они меня гонят?

Время от времени я пыталась сосредоточиться на каждом вопросе, рассматривала его как можно более тщательно — и снова отдавалась хаотичному течению мыслей. Ответов ни на один из них у меня не было. В любом случае, толку мне от них сейчас все равно мало. Но, возможно, я почувствовала бы себя лучше, разобравшись во всем.

Мои размышления прервал раскатистый рокот.

«Гром», — подумала я, потом задумалась — а возможно ли услышать гром так глубоко под землей.

Еще один раскат, на этот раз уже более близкий, заставил стены и пол моей клетки содрогнуться. Я села — чересчур поспешно — и была вынуждена бороться с приступом головокружения.

Справившись с ним, я сделала три не то шага, не то скачка к двери и неожиданно больно врезалась носом в открывшуюся панель. Свет в коридоре не горел, и я физически ощущала темноту, липнущую к моей коже. Заколебавшись, я попробовала взвесить риск. Отсутствие света, кандалы — со всем этим я как-нибудь справлюсь. Но что это за непонятные звуки?

Меня вдруг прошиб холодный пот, и внезапно я очутилась не здесь, а под холодным дождем вчерашней ночи, оглушенная взрывом. Мимо меня в разные стороны разлетелись чьи-то тела. Полыхнуло пламя. Повис тяжелый запах горелой плоти…

Я попыталась заставить себя вернуться в настоящее, но видения не уходили, проливая свет на то, что я могла слышать. Где-то — скорее всего, на верхнем уровне, иначе я увидела бы огонь — шло настоящее сражение. До меня доносились негромкие смятенные крики моих товарищей по заключению, в которых, однако, была слышна и надежда. Должно быть, силовые поля в коридоре отключились. Я отшатнулась к стене, подумав о том, что за судьба нас ждет в случае, если вербовщики решат, что терпят поражение. Я осторожно проскакала обратно в свою клетку и скорчилась на пятачке перед открытой дверью.

Во-первых, и в самых главных, мне необходимо было избавиться от кандалов. Я рванула защелки, но добилась лишь того, что окончательно доломала остатки ногтей. Потом с внезапностью, не предвещавшей ничего хорошего защитникам этой дыры, звуки прекратились. Я прекратила, кажется, даже дышать — и темнота словно затаила дыхание вместе со мной.

В холле показались огни, не те, что я помнила, а колеблющиеся желтые ростки… Голоса, шаги… мне очень трудно было вспомнить, где я нахожусь, не утратить концентрацию.

Дверь распахнулась, больно ударив меня по коленям и заставив вздрогнуть. Комнатку затопил слепящий свет.

— Где она? — прогремел голос, который я помнила, и помнила слишком хорошо.

Тулис шлепнулся на пол у моих ног, однако не выпустил из рук шар, испускавший бешено мечущиеся по стенам и потолку лучи. Его толкнуло еще одно существо, вошедшее за ним с поспешностью преследуемого.

Роракк. Его хобот был перекинут через плечо; желтые глаза, в которых отражались холодные белые световые диски, пригвоздили меня к месту. Гребни у него на голове примялись и посерели. Я съежилась, свернувшись в комочек, и показала зубы в настолько устрашающем оскале, насколько было под силу изобразить примату.

Рептилия вытащила из кобуры бластер. Другой рукой во влажных разводах какой-то переливчатой зеленой жидкости она зажимала рану в верхней части впалой груди.

— С-ссними кандалы с ног и надень на нее наруч-чники, — приказал он сжавшемуся от страха тулису. — И эту шштуку.

«Шштукой» оказался плотный черный плащ с подозрительно обугленными краями. Я предпочла даже не думать о том, каким образом он достался пирату.

Тулис тяжело дышал. Три его глаза были широко распахнуты и глядели куда-то в другую сторону, пока руки исполняли команду Роракка. Его грязный мех невыносимо вонял какой-то кислятиной, должно быть, от страха. Портовая администрация, решила я и блаженно вытянула ноги. Прилив оптимизма придал мне сил, которые я предпочла не демонстрировать.

Пират не стал рисковать. Взявшись за мои наручники, он пропустил под ними тонкую блестящую нить и прикрепил ее к своему поясу, сцепив нас. Тулис тихонько простонал — я впервые слышала голос этого существа. Глаза у него были закрыты. Мы оба знали, что сейчас последует, но я все-таки вздрогнула, когда Роракк разрядил свой бластер и тулис превратился в дымящуюся обугленную массу. Светящийся шар упал, разлетевшись на куски, и моя клетка погрузилась во тьму.

Я не могла заставить себя сдвинуться с места, до ужаса боясь того, на что могла наступить. Предостерегающий рывок нити исцелил мой паралич. Пират потащил меня за собой в холл, так что я с трудом поспевала за его нетерпеливой походкой. В намерения рептилии явно не входило дожидаться того, что вот-вот должно было здесь произойти.

В углу под потолком сбились в кучку огоньки, словно сначала их вызвали, а потом забыли, оставив слабо светиться. Группки пленников поспешно расступались, уступая нам дорогу. Их глаза сверкали осторожной надеждой. До лифта мы добрались без происшествий, но лишь для того, чтобы обнаружить его опечатанным.

Роракк грохнул когтистым кулаком в дверь. Теперь звуки изменились — превратились в ритмичный стук, изредка прерываемый негромким рокотом. Я определила, что они звучат уже совсем близко.

— Это портовая администрация или блюстители? — осторожно поинтересовалась я.

Вместо ответа рептилия зашипела и, оттолкнув меня в сторону, насколько позволял поводок, нацелила бластер на контрольную панель. На этот раз луч сгустился в сверкающую линию, которая с легкостью прошла сквозь кожух. Диск, выжженный на панели Роракком, упал на пол и с металлическим лязгом укатился. Пират ухитрился просунуть свою когтистую лапу в образовавшееся отверстие; раскаленных добела краев он словно и не замечал. После нескольких неудачных попыток двери лифта раскрылись.

— Туда, быс-сстро!

Во время подъема лифт низкочастотно вибрировал, один раз резко остановился, но снова начал движение как раз в тот момент, когда сердце уже почти совсем собралось выскочить у меня из груди. Мы поднимались определенно дольше, чем спускались в прошлый раз с тулисами. Поэтому я не удивилась, когда за открывшимися дверями обнаружился офис с окнами, выходящими на крыши зданий Порт-Сити.