Владимир Михайлов - Советская фантастика 80-х годов. Книга 2 (антология) Страница 163

26 августа. Двадцатый день.

К в а з и р и к с. Ну и…

Б е л А м о р. А она ему говорит…

К в а з и р и к с. Не так быстро, инспектор… Я не успеваю записывать.

16 сентября. Сорок первый день.

Б е л А м о р. Адмирал, переговоры зашли в тупик, а припасов у меня осталось всего на два дня, Все съели и выпили. Надеюсь, вы не воспользуетесь моим критическим положением…

К в а з и р и к с. Лейтенант Квазиквакс! Немедленно поставьте инспектора Бел Амора и робота Стабилизатора на полное крейсерское довольствие!

Л е й т е н а н т К в а з и к в а к с {радостно). Слушаюсь, мой адмирал!

3 октября. Пятьдесят восьмой день.

Во время завтрака контр-адмирал Квазирикс вручил инспектору Бел Амору орден Зеленой Кувшинки и провозгласил тост в честь дружбы землян и прыгушатников. Инспектор Бел Амор выступил с ответной речью. Завтрак прошел в сердечной обстановке. На следующий день инспектор Бел Амор наградил контр-адмирала Квазирикса похвальной грамотой.

11 декабря. Сто двадцать седьмой день.

Б е л А м о р. Мы торчим здесь уже четыре месяца! Давайте наконец решать!

К в а з и р и к с (неуверенно). Команда предлагает стравить наших роботов, пусть дерутся. Чей робот победит, тому и достанется планета.

Б е л А м о р. В принципе я согласен. Спрошу Стабилизатора.

С т а б и л и з а т о р…

(В стенограмме неразборчиво.)

12 декабря. Сто двадцать восьмой день.

Утром в космическое пространство вышли корабельные роботы Стабилизатор (Солнечная система) и Жбан (Содружество прыгушатников). По условиям поединка роботы должны были драться на кулаках без ограничения времени с перерывами на подзарядку. Инспектор Бел Амор и контр-адмирал Квазирикс заняли лучшие места в капитанской рубке, команда выглядывала в иллюминаторы. Жбан и Стабилизатор, сблизившись, подали друг другу клешни и заявили, что они, мирные роботы, отказываются устраивать между собой бойню. А если хозяевам охота драться — они не против.

По приказу контр-адмирала робот Жбан получил десять суток гауптвахты за недисциплинированность. Инспектор Бел Амор сказал Стабилизатору: «Я т-те покажу! Ты у меня попляшешь!» — однако дисциплинарного взыскания не наложил, ничего такого не показал и плясать не заставил.

1 февраля. Сто семьдесят девятый день.

К в а з и р и к с (угрюмо). Мне уже все надоело. Меня в болоте жена ждет.

Б е л А м о р. А я что, по-вашему, не женат?

К в а з и р и к с. Я бы давно ушел, если бы не вы.

Б е л А м о р. Давайте вместе уйдем.

К в а з и р и к с. Так я вам и поверил.

С т а б и л и з а т о р (что-то бормочет).

Б е л А м о р. Адмирал, у меня, кажется, появилась мысль! Давайте отойдем в сторону от планеты и устроим гонки. Кто первый подойдет к цели, тот и поставит бакен.

К в а з й р и к с (с сомнением). Но я не знаю предельной скорости вашей шлюпки.

Б е л А м о р. А я — скорости вашего крейсера. Риск обоюдный.

(Далее в стенограмме следует уточнение деталей, и на этом она обрывается.)

В десяти световых годах от планеты они нашли замшелый астероид и решили стартовать с него. Гонки продолжались с переменным успехом. Сначала Бел Амор вырвался вперед, а суперкрейсер все никак не мог оторваться от астероида. Контр-адмирал буйствовал и обещал то всех разжаловать, то присвоить внеочередное звание тому прыгушатнику, который поднимет в космос эту свежеспущенную со стапелей рухлядь. Адъютант-лейтенант Квазиквакс стал капитаном 3-го ранга: он спустился в машинное отделение и, применив особо изощренные выражения, помог кочегарам набрать первую космическую скорость.

К половине дистанции суперкрейсер настиг Бел

Амора, и оба звездолета ноздря в ноздрю плелись в пылевом скоплении со скоростью 2 св. год/ч; плелись до тех пор, пока у Бел Амора не оторвался вспомогательный маршевый двигатель.

— У вас двигатель оторвался! — предупредительно радировали с крейсера.

— Спасайся, кто может! — запаниковал Стабилизатор и выбросился в космическое пространство.

Бел Амор сбавил скорости и осмотрелся. Положение было паршивое. Еще немного — и того…

На последних миллиардах километров суперкрейсер вырвался далеко вперед и первым подошел к планетке. Тем гонки и закончились. Для Бел Амора наступило время переживаний, но переживать неудачу ему мешал Стабилизатор. Тот плавал где-то в пылевом скоплении и просился на борт.

— Пешком дойдешь! — отрезал Бел Амор. — Как в драку, так принципы не позволили?

— Надо не кулаками, а умом брать, — уныло отвечал Стабилизатор.

Бел Амор вздохнул и… навострил уши. Там, у планеты, с кем-то неистово ссорился контр-адмирал Квазирикс.

— Вас тут не было, когда мы были! — кричал контр-адмирал. — У меня есть свидетель! Он сейчас подойдет и подтвердит!

Незнакомый грубый голос возражал:

— Тут никого не было, когда я подошел. Вы мешаете мне ставить бакен!

— У меня есть свидетель! — повторял контр-адмирал.

— Знаю я этих свидетелей! Я открыл эту каменноугольную планетку для своей цивилизации и буду защищать ее всеми доступными средствами до победного конца! Не знаю я ваших свидетелей и знать не хочу.

Бел Амор приблизился и обнаружил на орбите такой огромный звездолет, что даже суперкрейсер рядом с ним не смотрелся.

— В самом деле, свидетель… — дивился Грубый Голос, заметив звездолет Бел Амора. — В таком случае предлагаю обратиться в Межцивилизационный арбитраж.

Контр-адмирал Квазирикс застонал, а у Бел Амора появилась надежда поправить свои дела.

— Адмирал, — сказал он. — Переговоры никогда не закончатся. Вы же сами видите, что происходит. Давайте разделим планету на три части и возвратимся домой, а потом наши цивилизации без нас разберутся.

— Почему на три части? — послышался новый голос. — А меня вы не принимаете во внимание?

— Это кто еще?!

К планете подкрадывалась какая-то допотопина… паровая машина, а не звездолет. Там захлебывались от восторга:

— Иду, понимаете, мимо, слышу, ругаются, принюхался, пахнет жареным, чувствую, есть чем поживиться, дай, думаю, сверну, спешить некуда, вижу, планетка с запасами аш-два-о, да у нас за такие планетки памятники ставят!

— Вас тут не было! — вскричали хором Бел Амор, контр-адмирал и Грубый Голос.

— По мне — не имеет значения, было, не было… — резонно отвечала паровая машина. — Дело такое: прилетели— ставьте бакен. Бакена нет — я поставлю.