Феликс Дымов - Где ты нужен Страница 17

В конце концов капитану это смертельно надоело. Улучив момент, Андрей ухватил его за антенну, нажал кнопку выключения, подвесил за спинку к плоту.

Деревья расступились. Открылась полоса воды, ласковая, спокойная: пока экипаж обедал и сражался, буря кончилась. В последний раз вильнули, уклоняясь от тянущего лапу випарда. И вынеслись на берег.

- Слава разведке, кажется, ушли. Все в плот! Рене, стань в пяти метрах на якорь - я прикрою. Веселей, веселей, дружинушка!

Андрей тряхнул плечом, отцепляя лямки, бросил плот на воду и лихо развернулся лицом к берегу. Випарды длинными прыжками вырвались из леса и, не сбавляя скорости, вздымая тучи брызг, забегали по мелководью.

- Капитан! - закричала Кирико.

- Не дрейфь, подруга! - Капитан потряс диффером. - На суше не взяли, в воде тем более не возьмут! Вывернемся!

- Андрей! Тины нет! - надрывалась Кирико.

- Как нет? Она же все время была. Я пересчитывал...

Кирико, Мик, Рене. Вон Бутик валяется, задрав пластиковые ступни. Только Тины нет. Андрей сгоряча даже приподнял край плота, поболтал рукой в воде.

- Не могла она исчезнуть. Кто ее видел последний? Мик, ты шел за ней!

- Я задумался... Я о Гоге задумался. Не заметил... - Мик опустил голову, часто-часто заморгал.

- Птичий пастух! - Андрей прикусил губу. Треснуть по шее? Не положено. Да и не поможет. Не со зла ведь...

Он ждал, что Тинка со смехом выскочит из-за куста и закричит: "Ага, испугались, испугались! Здорово я над вами подшутила!" Но из джунглей никто не выскакивал. Лишь випарды странными двуглавыми статуями застыли на берегу.

8

Ная непогода застигла на привале.

Он только что выкупался, обсох, проглотил обед и загорал на песочке, посасывая леденец. По правде говоря, одиночество Наю уже порядком надоело. Пожалуй, его обрадовали бы сейчас даже вреднющая сестра, даже малолетний Готлиб, не будь он, конечно, болен.

Най снял комбинезон с сука, утвердил в сидячей позе, уперев ранцем в ствол и скрестив штанины. Пустое место под беретом не смущало: пустоголовые, как правило, не перечат.

- Побеседуем, капитан? - спросил Най, перекладывая языком леденец за другую щеку. - Кто-то не хотел меня видеть? Кто-то думает, Наем можно помыкать, Най ни на что иное не годен, кроме как выполнять чужие распоряжения? Нянечку выискали? Повыше Рене, пониже Нино... Фиг вам! Сами няньчитесь! А мы уж как-нибудь... Без влюбленных... Прикачу на вездеходе - по-другому запоете!

Человечек молчал. Кивал беретом и скалился пустым лицом.

- Молчишь? Нечего сказать? Ладно, капитан, давай мириться.

Най дружески толкнул комбинезон кулаком в плечо. И тут налетел первый порыв ветра. Взметнувшееся облако мелкого песка хлестнуло по телу. Закачались деревья. Комбинезон вздулся, взмахнул рукавами и метнулся в сторону. Най, не раздумывая, прыгнул сверху, подмял, ухватил за талию. Комбинезон сопротивлялся, бил рукавами, запутывал отвороты. Норовил стряхнуть хозяина и улететь.

Наю посчастливилось прижать норовистую вещь коленом, впихнуть внутрь одну ногу. Корчась, помогая себе локтями и зубами, штурмовал штанины до тех пор, пока не втиснулся по пояс...

- В тяжелом единоборстве с бешеным комбинезоном... победу одержал человек! - Най перевел дух, прищелкнулся к дереву. И вслушивался, как усмиренная одежка зализывает ссадины прохладными повивами воздуха.

- Правило пятое - не снимай комбинезон в незнакомом месте! - по складам выговорил Най, перекрикивая вой ветра и стоны ветвей.

Скромный жизненный опыт штурмана пополнился еще одной заповедью. За сутки после бегства их количество росло гораздо быстрее, чем во все остальное время похода.

Когда ночью он беззвучно соскользнул с плота и немного проплыл вперед, когда вода и небо сомкнулись вокруг огромным немым коконом, Наю стало страшно. Самую чуточку, не настолько, чтобы тут же, с позором, вернуться, но все же достаточно, чтобы на душе стало холодно и неспокойно. Наверное, он бы все-таки вернулся. И, пристыженный, забился носом в угол. И больше никогда бы не вспоминал, как белый, с прыгающими губами Андрей в бесконечном презрении выдавливает из себя: "Задернись... Видеть тебя не хочу!". Но вернуться Най не мог: сигнал, введенный в видеобраслет, нельзя отменить, пока он не отзвучит трижды - автоматика захлопнула даль-связь наглухо. "Я ушел на Маяк, не ищите", - квакает Наевым голосом видеобраслет. Проснется капитан какое ушел? Дрыхнет, сурок, будто снуриком поверженный. А браслет опять и опять с интервалом: "Ушел на Маяк".

"Ушел на Маяк". Ох, смеху будет!

Река бурлила, Най обгонял течение, подталкивая себя говорливым "ветерком". От подосланного "жука" удрал в лес, посуху обогнул "волосы вероники". Он ничего не знал про водоросли, не подозревал, какие события совершались выше по реке с друзьями. Он спешил, гнал, торопился...

Тогда-то Най и сформулировал первые два правила: "Не терпи обид ни от природы, ни от друга". И - "Никогда не возвращайся: идущий вспять не имеет права носить имя Разведчика".

Он часто представлял себе, как смахнет слезу растроганная сестра. Как крепко пожмет руку все простивший капитан. А Най ничего не скажет. Распахнет кабину вездехода. Погрузит малышню. Небрежно кивнет сконфуженному Андрею. И устало потрется лбом о запыленный пульт. Во имя этой нарисованной воображением сцены Най не давал себе передышки.

Сюрприз ожидал его утром. Выяснилось, что маршрут на экране браслета пригоден только на то, чтобы им любоваться: телеглаз показывал дорогу плоту, до беглеца ему дела не было. Най продирался сквозь заросли, проваливался в болота, переправлялся с берега на берег, А точка на экране плыла по середине реки и никак не реагировала на его метания. Горизонт сузился, вернее - совсем пропал. За деревьями, как говорится, не было видно леса. Уже не раз Най с трудом выбирался из каких-то глухих боковых тропок и тупичков...

Бури Най не испугался. Теперь, когда налетающие шквалы вежливо притормаживали возле ног и лишь изредка подергивали, штурман переполнился философским спокойствием. Даже лег на спину, заложил руки за голову - со всеми удобствами, какие допускала пружинная защелка, привязавшая его к стволу, как козу к колышку. В лицо захлестывал дождь. Най надвинул маску и зажмурился.

По комбинезону прошуршало. Сначала поперек живота. Потом по ногам. Быстрые легкие коготки царапнули маску.

"Дождь барабанит", - лениво подумал Най, приоткрыв один глаз, - и очутился нос к носу с белой крысой. Не собираясь покидать его колена, она принюхивалась, помаргивала красными бусинами глаз, шевелила усами. Най нервно смахнул ее, дрожащими руками выдернул снурик.

- Мордатые! Хвостатые! Нате вам! - закричал Най, полосуя снуриком направо, налево, направо, налево. - Вот вам, это вам, угощайтесь!