Сергей Саканский - Искатель. 2009. Выпуск №05 Страница 17

— Это правда, не розыгрыш?

— В чем сомнения?

— Больно ты умный какой-то.

— В тебя, Создатель.

— …и вульгарный.

— Все оттуда же.

Поверив в свершившееся, я не пустился в пляс, не стал хлопать себя по ляжкам — ай да Лешка, ай да сукин сын. Ах да, забыл представиться — Алексей Владимирович Гладышев, собственной персоной.

Короче, не стал я патентовать свое изобретение, вообще никому ни слова не сказал, и, как показали дальнейшие события, правильно сделал. Да и как он получился — ума не приложу и объяснить не смогу. Не разбирать же теперь на запчасти.

Думаю, затей такое, он бы и не дался — прыткий, хитрый, самовлюбленный тип.

Это он втравил меня в криминальную историю.

Мы шлялись по Инету и пикировались. Оказались на сайте Центробанка, перед закрытыми файлами.

— Слабо, Пили?

— Ступай баиньки, Создатель, утром спросишь.

Утром я забыл и вопрос свой, и суть его. А этот урод виртуальный что натворил — взломал закрытые файлы, наследил там, как хулиган на стенах общественного туалета, и удалился, даже рубля не утащив. Я забыл, он промолчал, а опытные специалисты мигом вычислили мой комп, сообщили куда следует. Три дня не прошло — звонок в дверь: человек из МУРа — здрасьте. Так бы и забрал — у него наручники побрякивали в кармане. Бабушка — тихая, скромная — сдержала первый натиск. Сначала — не дам, через мой труп, потом приглашение на кухню, башкирский чай с медком — офицерик-то земляком оказался. Подоспевшим на выручку родителям вежливо улыбался — случается, мол, случается. Потом прискакал дед-генерал на черном «мерине» и выставил незваного за дверь.

Вот тут и окрестили детеныша моего.

— Центробанк! Центробанк! — возмущался папа. — Ну, ладно бы сберкассу с муляжом. Говорю, масштабного гангстера вырастили.

И тут я прокололся, брякнул:

— Не я это. Пили…

Отец не понял:

— Пили-пили, били-били, а все без толку… К компьютеру чтоб ни ногой.

Мама покачала головой:

— Не метод. Думаю, достаточно, чтоб он слово дал.

— Даю, — поспешил я.

— Остался дед без работы, — посетовал отец.

Вечером.

— Билли, как ты мог?

— У меня новое имя или ты забылся, Создатель?

— А чем не нравится? Билли Боне, Билли Гейтс — великие всё люди.

— Рад, что ты сравниваешь меня с людьми.

— А я не рад из-за твоих фокусов сидеть в каталажке.

— Раньше сядешь — раньше выйдешь.

— Что?!

— Прости, Создатель, хотел настроение тебе поднять.

Когда страсти, вызванные моим якобы нападением на Центробанк, немного поулеглись, заявил предкам, что хочу обучаться в вузе информатике.

— Зачем? — удивился папа.

— Три вуза это слишком, три даже ты не потянешь, — покачала головой мама.

— Потяну. Ну, а если… — тогда один оставим на потом.

Папа засопел и удалился. Мама задумалась. Бабушка позвала к столу.

Зреющий конфликт опрокинула мама. Однажды она пригласила меня в университет на лекцию по информатике для пятикурсников. Ничего нового, ничего интересного я не услышал.

— Ну? — спросила мама в своем роскошном кабинете на кафедре.

И я сдался.

Дед отмазал меня от ментов и посчитал, что долг платежом красен. Примерно через полгода после инцидента позвонил:

— Чем занят?

— Ем, сплю, гуляю — ума набираюсь.

— Пора проверить, сколько накопилось. Тут безобразие какое-то творится с техникой — не посмотришь? Да кто бы знал! Спецы — не тебе чета — с ног сбились. Но ведь ты у нас талант — верно? Короче, одевайся, сейчас за тобой заедут.

Я поменял домашнюю одежду на дорожную, сунул флешку в карман и стал ждать.

Кабинет деда, пожалуй, был покруче, чем у мамы, по крайней мере, внушительнее.

— Что-нибудь надо? — поинтересовался его хозяин.

— Ничего. Отключу твой комп от общей сети?

— Делай как знаешь. Машенька, чай, печенье, фрукты.

Вошла секретарь с подносом — миловидная женщина маминых лет. С таким любопытством рассматривала меня, что дед глухо покашлял в кулак. Ну и что, подумал я, всяк имеет право на личную жизнь, даже генерал, — и сунул флешку в разъем.

— Внимание, Билли, вирусы!

— Они атакуют.

Дед басил над ухом.

— По почте червя нам заслали. Засел, подлюга, во «входящих» и на все команды «открыться» шлет полчища вирусов. Настоящая диверсия.

— Билли?

— Они меня разрушают.

— Уходим, Билли!

— Попей чайку, Создатель, и успокойся на пару часиков — ты их наводишь на меня.

16.00

— Билли?

— Отстань!

18.00.

— Билли!

— Еще не время.

20.00

— Билли?

Я с тревогой смотрел на негаснущий желтый глазок процессора.

— Ты жив? Отзовись.

— Да живой я, живой. Оружие создал универсальное. Включи звук, если хочешь услышать, как дохнут эти микробы.

Визг и вой дерущихся крыс наполнил кабинет. Дед встрепенулся:

— Что там, шестеренки не смазаны?

— Хуже — «бой идет святой и правый, бой идет не ради славы».

В полночь Билли попросил подключить генеральский ПК к общей сети.

Дед достал из встроенного шкафа подушку и плед:

— Приляг.

Я мирно спал на генеральском диване, а Билли неутомимо сражался с полчищами вирусов, блокировал, не давая размножаться, червей и уничтожил всех без следа.

Сворачивая флешку с монитора, заметил, что Билли поправился на несколько килобайт. Впрочем, зная, как он мог ужиматься, то могли быть и мегабайты.

— Билли, ты за старое?

— В чем дело, Создатель?

— Спроворил шпионскую информацию?

— Ничего сверх того, что было, — только новое антивирусное ружье. Шедевр! Мое изобретение.

— Молодец.

— А то.

— Молодец, — сказал мне дед. — Это аванс, все существенное после.

Мое поступление в МГИМО отметили так.

Бабушка испекла изумительный торт.

Бобчинский с Добчинским водрузили на стол бутылку настоящего французского шампанского.

Мама прилетела из Екатеринбурга — она была с экспедицией в горах Северного Урала. Купила новое вечернее платье и вышла в нем к столу.

В этом же платье она была, когда пошли с ней в ресторан отмечать мое зачисление в МГУ. Бобчинский до срока споил Добчинского, и оба остались дома. Мама сияла улыбкою, бриллиантами и изысканностью манер. На нее оглядывались. Впрочем, на меня тоже. Ловкий молодой человек — явный альфонс — такую львицу закадрил. Такая постановка вещей мне льстила.

Испортил вечер кривоносый сын Кавказа. Он попытался пригласить маму на танец, а когда получил отпор, наехал на меня — звал поговорить один на один, обзывал трусом и бабой. Пришлось вызвать службу безопасности. Но все, что смогли сделать дюжие парни в черном, — вызвать такси и проводить нас к нему. Кривоносые, числом уже в пять голов, свистели мне вслед и улюлюкали. Мама открыла дверь авто, пропустила меня вперед. Потом обернулась к выродившимся потомкам Прометея и изобразила неприличный жест средним пальцем правой руки. Они взвыли от огорчения и кинулись нас догонять. Мама прыгнула ко мне на колени — я не успел передвинуться по сиденью — и захлопнула дверь. Таксист дал по газам.