Алексей Калугин - Журнал «Если» 2008 № 12 Страница 17

Вилли спал сидя, скрестив руки на груди. Он выглядел точно так же, как в первый день знакомства. Похоже, решение отнести его к соплеменникам было правильным. Юнион Джек на шее туземца сильно истрепался за эти дни. Константин осторожно взял аборигена на руки и понес к берегу.

Вилли проснулся, когда Севрюгин усадил его на камень перед собой. Элой тут же пришел в себя и протянул лапку для приветствия. Константин взял ладошку Вилли, аккуратно разжал пальцы-щипцы и утвердил в них свое запястье, повернув руку ладонью вверх.

Малыш издал странную переливчатую трель, непохожую на его обычное бормотание. Его тонкие, отстоящие пальцы невесомо прикоснулись к человеческой коже, прошлись по ней, задерживаясь у выступающих вен, наконец остановились там, где кисть соединялась с предплечьем. Севрюгин почувствовал легкий укол, и тут же мир вокруг начал гаснуть.

Филипп Гогенгейм, бессменный владелец «Ретротех Технолод-жиз», ворвался в свой кабинет и подмигнул бледной, как мел, секретарше.

— Где он? — со стороны это могло показаться смешным: хрупкий, субтильный юноша, почти мальчик, в строгом деловом костюме — самый старый и самый богатый человек на земле.

Девушка указала на соседнюю дверь. Там располагалась комната для медитаций.

— Что было? — отрывисто бросил Филипп.

— Сначала он принялся верещать. Громко так, пронзительно, а потом, представляете, вас потребовал. «Что значит на совещании?! Незамедлительно вызвать сюда!» — процитировала она.

— Как-как он сказал? — Филипп резко повернулся, отчего его золотистые кудри разметались по плечам. — «Незамедлительно»? Мисс Рокстон, отмените на сегодня все встречи. Никаких исключений!

— Долго же ты шел, — проворчал элой, когда дверная мембрана сомкнулась за спиной Филиппа.

— Тео? Неужели это ты? Старый прохвост! Я потерял тебя лет семьдесят назад, — Филипп увидел свое отражение в зеркале напротив. Выражение восхищения пополам с испугом определенно шло этому новому молодому лицу.

— Я бы предпочел таким неуместным, фамильярным сокращениям простое слово «отец», — в голосе, которым говорил элой, читалось явное раздражение, но лицо гуманоида при этом оставалось безмятежным.

— Тебе еще не надоело соблюдать семейный этикет?

— Это не этикет, сын, это способ быть собой. Ты еще поймешь. Но довольно об этом. Как там мой внук?

— Он примчался сюда несколько часов назад, оставил Be, а сам отправился к жене. Удивительная женщина! Она ведь умирает, Тео, но не желает делать трансплантацию.

— Знаю. Что ж, каждый выбирает бессмертие по своему вкусу.

— Ну а ты? Как ты забрался в голову этого существа?

— Мы нашли его, сын! Я и Ауреол, мы вместе. Правда, нам помог один прыткий шпион, но это не существенно.

— Что нашли?

— Мост из слоновой кости. Что же еще?

— О чем ты?

— Сначала мы думали: это обычное рукопожатие. Но это совсем другое. Следуй моим инструкциям, и ты все поймешь. — Be медленно протянул бизнесмену лапку.

Первым, что увидел Филипп, после того как пальцы элоя сомкнулись на его запястье, было улыбающееся загорелое лицо незнакомого человека. На заднем плане раскинулся океан необычного лазоревого оттенка и бескрайнее небо, а в нем множество птиц. Нет, не птиц — ящериц! И тут понимание нахлынуло на бизнесмена.

— Господи… сколько же нас разделяет, — прошептал он, и незнакомец на том конце пропасти улыбнулся ему, не разжимая губ, знакомой отцовской улыбкой.

— По меньшей мере, одна жизнь.

— Ты все-таки добился своего! Не отступил.

— Да, признаться, после смерти Шевы и девочек на Дуо я собирался завершить свой путь в тихом университетском городке, где прошли мои лучшие годы. Наше дело требует веры, а у меня в тот момент ее почти не осталось. Но этот пожар над Беринговым проливом вырвал меня из лап костлявой. Я снова хотел жить.

— Мне не хватало наших партий в шахматы, дядя Аарон.

— Не называй меня так. Эта глава завершилась, — Севрюгин помрачнел.

— Что же теперь? — в голове Филиппа уже разворачивался план крупномасштабной кампании по внедрению новой технологии сверхдальней связи, обрастающий густой бахромой сопутствующих проектов. Если кто-то сейчас на Земле и был способен ответить на вопрос «что теперь», так это был он, но ему хотелось услышать ответ из уст отца.

И ответ пришел без задержек и паролей, превращая безмерную, невообразимую даль в пространство для диалога.

— Жить. Удивляться. Изменять мир. Все, как обычно.

Мэтью Джонсон

ДРУГАЯ СТРАНА

Джефф, прищурившись и держа наготове таблицу определения периодов, разглядывал фигуры, появлявшиеся из расщелины. Правда, на этот раз в таблице он не нуждался: стоило увидеть туники и штаны прибывших, как становилось ясно, что перед ним готы времен упадка Римской империи, вероятно, бегущие от нашествия Аттилы на земли, захваченные их предками несколько поколений назад. — Приветствую вас, друзья, — медленно произнес он на латинском, протягивая руки ладонями вверх. На землю спускались сумерки, и четверо беженцев из Древнего мира настороженно оглядывались. Приемная, выстроенная вокруг расщелины, впервые разверзшейся пятнадцать лет назад в деловой части города, была обставлена с таким расчетом, чтобы свести к минимуму культурный шок: никаких признаков современных технологий или материалов.

Расщелины срабатывали исправно, но без всякой видимой логики и весьма хаотично: люди, бежавшие от монгольского нашествия, оказывались в Сиэтле, ацтеки — в Париже, римляне — в Оттаве, и тому подобное.

— Как вас зовут? — медленно выговорил Джефф, стараясь произносить слова как можно более четко.

Беженцы — бородатый мужчина, женщина с белокурыми, заплетенными в косы волосами и двое маленьких мальчиков — по-прежнему смотрели на него с подозрением. Мужчина повернулся к женщине и сказал что-то на диалекте готов, которого Джефф не понимал. Женщина кивнула, опустила глаза и прижала сыновей к себе.

— Одорикус Эмилианус, — произнес мужчина. — Куда мы попали?

— Это безопасное место, — заверил Джефф, — совсем не такое, откуда пришли вы. Добро пожаловать в новую жизнь.

— Как мы оказались здесь? — спросил мужчина, продолжая загораживать собой жену с детьми.

— Удача вам улыбнулась.

Таков был официальный ответ Службы приема, и лучший, пожалуй, было трудно придумать.

— Прошу вас… есть много вещей, которые вам предстоит узнать, прежде чем мы найдем для вас новый дом. Если согласитесь пойти со мной, мои друзья вам помогут.