Георгий Гуревич - Рождение шестого океана Страница 18

— Москва не сразу строилась. Раскидывай умом. Я сам тридцать лет трубил, прежде чем стал прорабом...

Не мог же Сергей ждать тридцать лет...

По утрам он вставал нехотя. День не обещал ничего приятного. Впереди восемь часов унижения и насмешек. В голове всплывали несерьезные мысли: хорошо бы заболеть, пойти не на вышку, а в поликлинику. И позже, в столовой, и по дороге к объекту Сергей с трудом подавлял назойливое желание уклониться от работы: скажем, завернуть сначала на оклад, потом отпроситься в библиотеку...

Эх, Белопесоцкий! Как легко было высмеять тебя, как трудно победить!

Как же все-таки выйти из положения?

Валентин так не мучился. Правда, он выбрал более легкий путь: сам не вникал в мелочи, передоверил свои обязанности бригадирам: «Ребята, сегодня надо кончить пояс», — распоряжался он с утра. И бригадиры расставляли людей, выписывали наряды, доставали инструменты. Работа шла. Она шла в присутствии Валентина и в его отсутствии одинаково. И если бы он не приезжал из Москвы вообще, вышка строилась бы не хуже. Тем не менее, все его любили за общительность, за приветливость. «Свой парень!» — говорили рабочие.

Сергей так не мог. Он ни с кем не успел подружиться и никто не стал бы выполнять за него обязанности. Да Сергей и не хотел превращать преддипломную практику в приятную экскурсию. Он приехал, чтобы вникнуть в дело, и вникал старательно, часами простаивая возле каждого рабочего по очереди, расспрашивал о каждом приеме работы.

— Ох, и дотошный ты, Новиков! — говорил шустрый монтажник Вася. А в голосе его слышалось: «Когда же ты отвяжешься от меня?»

— Ты не стой над душой у людей, — советовал Валентин. — Им неприятно.

По вечерам Сергей садился на койку, покрытую серым верблюжьим одеялом, затыкал уши, чтобы не слышать гитары за перегородкой, и читал тоненькие брошюры для рабочих — «Монтажник», «Бетонщик», «Крановщик»... Запоминалось легко, много легче, чем в институте, потому что в студенческой читальне всякие блоки, монтажные крюки, прутки, хомуты были для Сергея набором звуков, а сейчас он видел их своими глазами. Сверяя книжку с подлинной практикой, Сергей нередко обнаруживал расхождение: в книжке щит — с кнопками, на кране — рубильники. По книжке — инструмент надо держать двумя руками, а Вася нажимает на него плечом.

— А почему ты плечом давишь? — допытывался Сергей.

— Подручнее.

— А по инструкции — руками.

— Попробуй, если ты такой сильный.

Сергей пробовал. У него выходило одинаково худо — и руками и плечом. В результате он не знал, надо ли поправлять Васю или подражать ему?

Как же все-таки выйти из положения?

У Валентина не было этих переживаний. Он приходил на объект, как в гости, и думал только об одном: как бы провести там поменьше времени. Он был увлечен идеей ветроэлектрических заборов и все свои помыслы, все силы отдавал ей.

Как всегда, воображение у него обгоняло расчеты. Технические пути еще не были найдены, а цель он представлял отчетливо, хоть картину рисуй.

...Где-то на окраине Москвы стоит гигантская башня. Под самой крышей — круглая комната со стеклянными стенами. За ними внизу — кварталы и прямые улицы новой Москвы. Над башней проплывают клочковатые облака.

На одном простенке — громадная карта. Вся она утыкана кнопками, исчерчена полосками из цветного стекла. Гуще всего кнопки и «полоски на границах, по берегам морей, на горных хребтах. Каждая кнопка — сто ветроэлектрических станций, а кнопок на схеме тысячи. Но не думайте, что миллионы механиков дежурят на ветровых башнях. Там совсем нет людей. Всеми станциями управляет из Москвы один человек — главный диспетчер погоды, командир ветров Советского Союза. Как на органе, играет он на схеме, проводя пальцами по кнопкам, и, послушная его воле, прилежно работает машина погоды— дует, свистит, шелестит листьями, качает золотистые нивы, согревает или освежает, несет пушистые облака, волочит темные, готовые разразиться дождем тучи. Кто этот могучий титан — повелитель бурь и ливней? Хочется думать, что его зовут Новиков (тот самый молодой инженер, который предложил систему управления ветром). Он известен всей стране. И собираясь на прогулку в воскресный день, люди говорят: «Кажется, Новиков заготовил хорошую погоду».

Принимая дежурство, дневной диспетчер заглядывает в план. Есть всесоюзный план погоды. Он разработан на месяц вперед. Сегодня на Черном море нужно обеспечить солнечное утро, в Казахстан подать прохладный ветер, к Белому морю подтянуть резервы теплого воздуха. Ну и, конечно, предотвратить случайные нарушения плана. Ночь прошла спокойно. Впрочем, это ни о чем не говорит. Обычно, ветер затихает к ночи, а с утра поднимается вновь.

И вот, щелкнув, распахивается ящик пневматической почты. Рычажок выталкивает на стол радиограммы. Новая Земля, острова Колгуев и Вайгач сообщают — надвигается арктический циклон.

Надвигается циклон! Свежий ветер раскачал волну, пенистые валы набегают на скалистые берега Полярного моря. С хриплыми криками носятся над скалами чайки. Над ледниками курится снежная пыль. «Почему Новиков пропустил бурю?» — спрашивают моряки.

Пора ставить заслон. Умелые пальцы диспетчера пробегают по кнопкам. Вспыхивают крошечные лампочки. Северные станции входят в строй по всему берегу от Амдермы до норвежской границы. Работая, ветростанции гасят ветер и дают ток. Куда его направить? Диспетчер заглядывает в план. Южному Крыму требуется солнце, а Северному — дожди. Тогда можно отдать ток станциям на Яйле. Пусть крутятся, создавая искусственный ветер, всасывают влажный воздух в степь.

Одно движение пальцем — вспыхивают цветные полоски, идущие от Белого моря к Черному. Энергия на юге. Она пришла туда раньше, чем палец оторвался от кнопки. Через плоские вершины Яйлы потянулись полосы тумана. Идет на север парной, насыщенный солнцем и влагой морской воздух. Колхозники с радостью смотрят на небо. «Спасибо Новикову, вовремя дождик послал». Знают ли они, что желанную влагу им несет свирепый арктический циклон, бушующий в Баренцовом море.

По Московскому небу лениво плывут снежно-белые кумулусы — облака хорошей погоды. Сверху, с башни, видно, как скользят их тени по крышам и мостовым. Вот сейчас, сбежав с Ленинских гор, тень пронеслась по излучине Москвы-реки, над пляжами и соляриями, усеянными телами загорающих. Наверное, кое-кто ругнул Новикова. Не беспокойтесь, товарищи, Новиков на посту! В Москве мог быть сегодня дождь, но дождевые тучи обходят столицу. В Москве могло быть похолодание, но холод задержан Арктическим главным заслоном. На крутых скалах Мурманского побережья тысячи двигателей машут лопастями, словно тысячи рук отгоняют ненужное ненастье.