Бен Бова - Орион (Орион - 1) Страница 18

Я умер, но я и продолжал жить. Я существовал как личность, предназначение которой было преследовать Аримана, когда бы и куда бы он ни направился. Моя охота все еще продолжалась.

ИНТЕРЛЮДИЯ

Это место могло быть Олимпом, Валгаллой [обитель богов в эпосе древних германцев] или Царством Небесным в зависимости от вкуса и конфессиональной принадлежности наблюдателя. Для художника-сюрреалиста оно оказалось бы неиссякаемым источником вдохновения, живым воплощением его фантастических видений.

Здесь не существовало видимых границ. Холодное голубое небо, кое-где покрытое легкими облаками, простиралось во все стороны бесконечного пространства. В зените, там, где его лазурь приобретала темно-синий, почти черный оттенок, блестели крошечные точечки звезд, никогда не изменявших своего положения. Здесь не существовало самого понятия времени, как и тверди земной под ногами и солнца над головой. Чистый неподвижный воздух, казалось, светился сам по себе, наполняя пространство мягким золотистым сиянием.

Если бы человеку довелось когда-нибудь увидеть это место, то скорее всего оно напомнило бы ему вид, открывающийся с горной вершины, высоко вознесшейся над облаками и бурями, страстями и тревогами нашего грешного мира. Здесь царили вечная красота и покой, недоступные воображению простого смертного, рождающегося и живущего в страдании и в свой срок гаснущего, словно пламя догоревшей свечи.

Неожиданно на фоне бездонного неба появилась мерцающая точка новой звезды и стремительно понеслась вниз, на глазах увеличиваясь в размерах. Опустившись на поверхность ближайшего облачка, она приняла образ молодого мужчины в золотой мантии, красивого как бог, высокого и широкоплечего, с пышными золотыми волосами и глазами янтарного цвета.

Он уселся на гребне волнообразной поверхности облака с величественностью императора, взошедшего на свой трон, и глубоко задумался. Спустя какое-то время рядом с ним спустился серебряный шар меньших размеров, преобразившийся в молодую женщину с черными волосами и огромными серыми глазами. Серебристая легкая туника облекала ее стройную фигуру.

- Похоже, тебе пришлась по вкусу форма человеческого тела, - заметила она.

Мужчина высокомерно поднял брови и бросил на свою гостью неодобрительный взгляд.

- Оно помогает мне лучше понять этих существ, - произнес он серьезно, постигнуть их мысли и чувства.

- Но при этом ты наслаждаешься ролью бога.

Мужчина снисходительно пожал плечами.

- Должна ли я называть тебя по имени, которое ты избрал для себя при общении с представителями человечества. - Она уже не скрывала своей иронии. На ее губах играла насмешливая улыбка, но ее большие серые глаза смотрели холодно и строго.

Не выдержав этого взгляда, мужчина отвернулся в сторону.

- А ты предпочитаешь подобрать мне имя по собственному вкусу, не так ли? - усмехнулся он.

- В таком случае пусть будет Ормузд, - предложила она. - Бог Света. Твои маленькие игрушки должны оценить скромность своего господина.

- А как же мне прикажешь называть тебя?

- Аня, - отвечала она немного подумав. - Мне нравится это имя. До тех пор пока мы изображаем людей, ты можешь называть меня этим именем.

- Ты слишком легко к этому относишься, - предостерег ее Ормузд.

- Ничего подобного, - возразила Аня, переходя на серьезный тон. - Я знаю, насколько это важно. Я испытала на себе их чувства и думаю, что поняла их. Чувство ужаса, боли, страха перед смертью... перед превращением... в ничто.

- Тебе не следовало отправляться туда. Я предостерегал вас против этого шага.

- Все правильно, ты предпочел возродить своего воина и бросить его против Владыки Темных Сил, одного, без друзей, без надежды, даже без воспоминаний.

- Такова участь всех людей. Они не должны понимать того, что происходит. К чему было делать для него исключение?

- В том-то и беда, что они все понимают, - возразила Аня. - Правда, на свой собственный примитивный лад. Они интуитивно догадываются о происходящей борьбе и отдают себе отчет в том, что они не более чем пешки в игре сил, намного превосходящих их своим могуществом.

Ормузд недоверчиво покачал златокудрой головой.

- Они понимают только то, что я разрешаю им понять.

- Ты ошибаешься, - настаивала она. - Обрати внимание на их ученых, их тягу к познанию сущности вселенной. Они на пороге открытия истинной природы соотношения времени и пространства.

- Ты заблуждаешься. Они до сих пор убеждены в необратимости хода времени и полагают, что причина всегда предшествует следствию.

- Приглядись повнимательнее, о бог Света, - рассмеялась она. - Твои игрушки уже не те, какими были когда-то. Они начинают постигать тайны, еще недавно недоступные их сознанию.

- В таком случае мне следует вмешаться и изменить существующий ход вещей. Они не должны узнать слишком много. Во всяком случае не теперь.

- Нет! Только не это! Пусть они познают истину. Ты не можешь обращаться с ними как с простыми марионетками.

Он бросил на нее недоумевающий взгляд.

- Я могу обращаться с ними так, как мне угодно. В конце концов, я сотворил их. Они принадлежат мне!

- Но ты не в состоянии больше контролировать их.

- Глупости.

- Пора бы вам признать это, - стояла на своем Аня. - Они уже вышли из-под твоей власти.

- Я контролирую их!

- Ты сам вложил в них чувство любознательности, тягу к знанию.

- Это было необходимо, - вздохнул Ормузд, - но я уравновесил его чувством страха перед неизвестностью.

Глаза Ани гневно сверкнули.

- Уравновесил? Ты ошибаешься, мой благородный богоподобный творец. Ты только внес чудовищную противоречивость в их естество. Они разрываются между стремлением познать тайны бытия и страхом перед неизвестностью. Своим необдуманным поступком ты обрек их на вечные мучения, превратил их жизнь в настоящий ад!

Тот, кто называл себя Ормуздом, собрался было возразить ей, но остановился, прежде чем успел произнести хотя бы слово. Он наконец понял, что собирается сказать Аня.

Она хотя и недолго, но все же пожила среди людей и лучше его понимала их чувства и страдания. Вздохнув, он решил изменить свою тактику.

- Они наивно верят, что их боги всемогущи и всеведущи. Они порицают меня за свои болезни, свои собственные недостатки и промахи...

- Они еще верят в твое милосердие, - добавила Аня, - и в твою любовь.

Он снова вздохнул, на этот раз тяжело и устало.

- Они понимают, что их создание было осознанным актом творения, что у человечества есть свое предназначение, - продолжала она, - но им приходится брести на ощупь во тьме, дабы узнать, каково оно. Они и рады бы служить тебе, но не знают, чего ты хочешь от них.