Дэвид Герролд - Сезон бойни Страница 18

– Ладно.

– Что? И все?

– Я знала, что ты чувствуешь. То же самое я сказала и им. Но приятно услышать это от тебя.

– О-о, – озадаченно протянул я.

Должно быть, все отразилось на моем лице, потому что Лиз потрепала меня по щеке.

– Генерал Уэйнрайт не испытывает восторга ни от тебя, ни от меня, но я сказала, что ты – мой подчиненный и я уверена в тебе на сто процентов. Я предупредила его, что, если он начнет вредить, ты выйдешь в отставку. Сначала он ухватился за это обеими руками, но я предупредила, что, если твою отставку примут, я буду расценивать это как свидельство недоверия к моей компетентности и тоже буду вынуждена подать в отставку. Генералу Уэйнрайту такой оборот не понравился, однако он далеко не дурак. Если я соберусь увольняться, президент пожелает узнать причину.

– А как же квебекцы? Лиз поморщилась.

– Делают хорошую мину при плохой игре. Что ж, пусть брешут. Они послали неквалифицированного офицера на опасное задание, и тот продемонстрировал свою неподготовленность. Мы здесь занимаемся не цирковыми ревю. Объединенный Комитет начальников штабов никогда не примирится с подобной тупостью. Майор рисковал жизнями всех участников операции, наплевав на твои советы.

– Держу пари, что генералу Уэйнрайту не хотелось это слышать.

– Он лишь сказал, что твоя обязанность – выполнять приказы, а не отдавать их. На что я вежливо напомнила о генерале Джордже Армстронге Кастере, который не прислушался к совету своих разведчиков-индейцев, и о том, что из этого вышло1. Он меня понял. Урок, который ты преподал сегодня, слишком поучителен, чтобы наказывать тебя, однако мне пришлось обзвонить массу важных шишек, прежде чем все утряслось. – Она начала споласкивать волосы. – И ты, между прочим, не услышал ни слова из этого. Президент приказала мне наорать на тебя, я наорала – и хватит об этом. Потри мне спину, пожалуйста.

– Можешь так орать в любое время, – разрешил я. Со спины она была прекрасна. Почти так же, как спереди.

Нежно, но решительно Лиз развела мои руки.

– Я же сказала – потом. Просто займись моей спиной. Что-то в ее голосе остановило меня.

– Хорошо.

Я сосредоточился на изгибе позвоночника, восхитительных маленьких позвонках, взбегающих вверх под ее нежной розовой кожей. Я начал нежно массировать каждый по очереди, демонстрируя верх мастерства.

– М-м-м, – простонала Лиз, потом снова: – М-м-м-м-м-м! – Через некоторое время она мягко добавила: – Ладно, теперь неофициальная часть. Ее даже я не слышала. Президент пригласила к телефону премьер-министра Дюбуа и дала ему нагоняй. Как осмелился он послать ноту протеста? Его офицер подвергал опасности жизни американцев. Его офицер оказался неквалифицированным и неподготовленным. От его офицера столько же пользы, как от пластикового Христа на приборной доске. Если Квебек хочет участвовать еще в каких-нибудь боевых операциях, то ему придется тщательнее готовиться к совместным действиям. И так далее в том же духе.

'Генерал Кастер (1839-1876) в сражении с индейцами при Литтл-Биг-Хорне потерял войска и погиб сам.

– Она действительно высказала все это? – удивился я.

– Даже больше. Честно говоря, она хватила через край.

– Выглядит не очень политично.

– О, как раз политично. После отделения квебекцы так задрали нос, что с ними практически невозможно иметь дело. Этот случай сбил с них спесь. Дюбуа, наверное, проиграет выборы, что совсем не расстроит президента. Она его ненавидит. Но даже если и выиграет, все равно лицо он потерял. Нет, дорогой, хотя президент и разозлилась, как чертовка, она достаточно проницательна, чтобы обернуть это к своей политической пользе.

– Теперь я понимаю, почему ее называют Тедди Рузвельтом в юбке.

– Рузвельт носил пышные усы, – заявила Лиз. Она снова развернулась лицом ко мне. – Президент также просила передать тебе личное послание.

– Правда?

– Она сказала: «Поблагодарите его от меня. Так сильно я не смеялась с тех пор, как вице-президент обозвала шутом русского премьера». Послушай меня, дорогой. Я люблю тебя. Что бы там ни болтали в новостях, ты ничего никому не должен, и я не должна, и президент тоже. – Лиз рассмеялась и добавила: – Только на публике об этом говорить не надо. Даже президентский зонтик имеет ограниченные размеры.

Позже, ночью, в тишине нашей спальни, я спросил: – Я действительно доставил тебе массу неприятностей?.

Лиз ответила не сразу, но в конце концов согласилась: – Да. Но это хорошие неприятности, – Лиз?.. – Она повернулась на бок, чтобы посмотреть на меня.

– Мне знаком этот тон. Опять маленький мальчик. Что случилось на этот раз?

– Все время, пока мы вместе, я ничуть не сомневался, что ты любишь меня, но… никогда не мог понять почему.

Лиз задумалась.

– Потому что это проще, чем не любить тебя.

– Нет, – настаивал я. – Не надо шутить.

– Я не шучу, Джим. Я пробовала разлюбить тебя. Однажды. И не смогла. Мы оба несчастны. Так проще. – Она посмотрела на меня. – Это не совсем то, что тебе хотелось услышать, да?

– Я не знаю, что мне хочется услышать. – Я в задумчивости почесал ухо. – Просто интересно, почему мы так подходим друг другу.

– Потому что подходим, – ответила она. – Мне нравится, что мы подходим друг другу.

– И? – продолжал настаивать я.

– – Разве этого не достаточно, Джим?

Она посмотрела на меня таким чистым взглядом, что мне оставалось только кивнуть и согласиться.

Но этого не было достаточно, потому что я по-прежнему не понимал и по– прежнему хотел понять. Хотя иногда лучше всего оставить все как есть. Принимать то, что имеешь, и быть благодарным.

Я замолчал и сконцентрировался на том, чтобы быть благодарным.

До сих пор даже для квалифицированного наблюдателя не вполне очевидным является факт отсутствия относительной стабильности внутри экоструктуры заражения. Как мы уже отмечали на первой странице этого документа, хторранская экология, какой мы ее видим сегодня, изменчива и нестабильна.

Под этим мы подразумеваем, что какой бы ни была окончательная ее структура, каким бы ни был характер взаимоотношений в ней – будь то всевозможные ограничения, равновесия, взаимосвязи между симбиотическими и партнерскими структурами, между хищниками и жертвами, а также неисчислимое количество других взаимоотношений, позволяющих каждому виду существовать в своей собственной, четко ограниченной экологической нише, – ни одно из этих взаимоотношений не существует сегодня в окончательном виде. И на основании той информации, которой мы до сих пор располагаем, нельзя делать какие-либо предположения относительно окончательной формы этих взаимоотношений.