Генри Каттнер - Ледяной огонь Страница 18

С этими словами Ишраэль вышел, махнув Котару - следуй за мной. Варвар лишь на миг обернулся и увидел, что старый скупщик снова вытряхнул камни из кошеля и придирчиво их рассматривает. Котар хмыкнул про себя: ничего иного он и не ожидал.

Тем временем Ишраэль, повозившись, вытащил откуда-то и выложил на стол перед Котаром большой кожаный сверток. Заинтересованный варвар подошел ближе и развернул кожу. Под ней оказалась еще одна обертка - промасленный шелк.

- Что это? - спросил Котар, возясь с бечевкой, обвязывавшей сверток по всей длине. - Первый раз вижу, чтобы старый лис пеленал свои драгоценные статуи, как малых детей!

Наконец все покровы были сброшены. Перед восхищенным варваром, блестя темным полированным деревом, лежал прекрасный изогнутый лук футов пяти длиной. Рядом, завернутый отдельно, колчан, полный стрел. И лук, и колчан выглядели очень старыми, но были в прекрасном состоянии.

- Во имя Дваллока! Неудивительно, что он хранил их с такими предосторожностями! - воскликнул Котар, хватая лук и снимая с него излишки масла шелковой тканью. - Оружие, достойное царей! Ну-ка, дай я его натяну...

- Это лук Кенгора Абаторского, - скрипуче пояснил Ишраэль. - Кенгор жил двести лет назад и прославился как великий воин. Под конец жизни он ушел на юг и завоевал себе собственное королевство.

- А лук попал к тебе, несомненно, из ловких рук какого-нибудь вора, стащившего и то и другое из тайного и святого места, - расхохотался Котар. - Ладно! Я возьму его - в счет тех денег, которые мне причитаются за камни.

Ишраэль пожал плечами с хорошо разыгранным безразличием.

Взяв лук в левую руку и закинув колчан за плечо, Котар зашагал в сторону храма. Закат догорал, надо было спешить. Дверь лавки захлопнулась у него за спиной, и он снова услышал лязг замков.

День угасал, поднимался ветер. Вывеска над лавкой раскачивалась на цепях, звук этот разносился по всему переулку. Наконец Котар вновь свернул на площадь, от которой лучами расходились Ряды, тянущиеся по почти правильным радиусам через весь город. Ветер шевелил ему волосы, в воздухе уже чувствовалась прохлада ночи.

Не оборачиваясь на окрики торговцев, не глазея на тысячи диковин базара, Котар отправился на окраину города, пробираясь меж рядов с разноцветным шелестящим товаром, сворачивая на узкие боковые улочки и снова возвращаясь к Шелковому Ряду, как пробирается тигр меж сплетений лиан в желто-зеленых джунглях. От одной только мысли, что девушка уже может лежать, связанная, на алтаре, в горле Котара заклокотало, и, тихонько зарычав, он пошел еще быстрее.

Проходя неподалеку от трактира, где накануне он оставил Серебряного, своего боевого жеребца, и белую кобылу Лаэллы, варвар подумал, что было бы неплохо, вырываясь из лап озверевших от ярости жрецов, иметь наготове лошадей, спрятанных в укромном месте. Расплатившись с хозяином, он оседлал скакунов, сел на своего жеребца, взял за повод кобылу и, более нигде не задерживаясь, поскакал на восток, в сторону Старого Города.

На самом деле спасение девочки было не такой простой задачей, как полагал варвар. Жрецы темного бога считались фанатичными, полубезумными людьми. Им не составило бы особого труда убить сотни и сотни девушек, и вовсе не к обладанию рабынями они стремились, похищая девственниц...

Погремев для виду ключами, Ишраэль выскользнул наружу, прикрыв голову капюшоном от ночного ветра, и долго смотрел вслед уходящему варвару. При этом на лице его была такая ухмылка, что заметь ее Котар, он бы сильно призадумался. Наконец непрошеный спаситель исчез за поворотом, и Ишраэль, все так же мерзко улыбаясь, вернулся в дом.

Этот варвар будет уже мертв, когда начнется жертвоприношение Пультхуму.

Глава 3

Пустошь раскинулась под темнеющим небом, словно уголок легендарного Эйденна. В наливающемся чернотой небе загорались звезды, узкие цветы морона раскрывали лепестки, плотно сжатые днем, в воздухе уже чувствовалось их дурманящее благоухание. Ветер стонал и вздыхал, носясь в траве, словно приветствуя скорый приход темного бога.

Котар ехал осторожно, чутко вслушиваясь в ночные шорохи. Как ни мало знал он о Пультхуме, Повелителе Тьмы, он все же понимал, что такая ночь самое подходящее для божества время, чтобы пробить границу между мирами и прибыть на посвященное ему празднество. Варвар ни на секунду не сомневался, что справится и с сотней жрецов из крови и плоти, но с темным богом ему связываться не хотелось. Котар вообще не любил драться с богами и демонами.

Насколько хватало глаз, унылое однообразие пустоши ничем не нарушалось. Башни и купола с высокими шпилями остались далеко позади, растворившись в сумеречной дымке. Не впервой было Котару оказаться одному среди ночи в степи, но еще ни разу при этом мерзкий холодок не пробегал то и дело у него по спине.

Ночь и одиночество тут были ни при чем.

Скорее это возмущались, противясь глупости, которую намеревался совершить Котар, звериные инстинкты варвара. Котар чувствовал опасность всей кожей, и волоски у него на спине стояли дыбом, как шерсть на загривке волка. Он ехал вперед, не торопясь, но и не медля. Что толку поминутно оглядываться назад... Если он услышит стук копыт нагоняющей его лошади, он успеет обернуться.

Опасность, которую он чуял, притаилась впереди, а не у него за спиной.

Из темноты вынырнули стоячие камни - в этих краях такие утесы называли "пальцы великана". Их было пять или шесть, и среди них могло укрыться не менее трех лучников.

Котар выругался и, не сводя глаз с камней, ощупью нашел среди своего снаряжения черный лук, взятый из лавки Пэш Маха. Тетива тихо запела, как луговой шмель, когда варвар подтянул ее, уперевшись нижним концом лука о носок своего мягкого кожаного сапога. Дерево грело руки, словно вливая в них силу, и Котар с довольным медвежьим ворчанием приладил стрелу поверх большого пальца левой руки. Колчан его был полон. Пусть-ка попробуют теперь застать его врасплох.

Котар был уверен, что в камнях его ждет засада. Совершенно не обязательно, что ждут именно его, - колдунам не раз пыталась помешать городская стража, и на всех подходах к святилищу наверняка выставлены часовые, чтобы не допустить появления солдат в самый разгар церемонии. Котар, осторожно подбирающийся к руинам - верхом, со стороны городских ворот, - был очень соблазнительной мишенью.

Варвар бесшумно соскользнул с седла.

Крадучись, заскользил он среди высокой травы, почти невидимый в своем темном плаще, с луком наготове. Его вела счастливая звезда: он подошел к камням с северной стороны и потому первым увидел врагов.

В сумерках легко ошибиться, и он чуть не пропустил темную фигуру, словно слившуюся с камнем. Только глаз варвара, с рождения привычный ловить малейшее движение, смог различить черный плащ, шевельнувшийся на сером фоне.