Таймер - Михаил Александрович Михайлов Страница 19

– Не знаю, будем надеяться, что мы сможем доехать до этой квартиры, а там посмотрим. Ты уверен, что хочешь поехать со мной? Как ты слышал, я не самый надежный человек… Да вроде и не человек вовсе.

– Даже если все это правда, вы больший человек, чем многие, кого я знал. – Мик посмотрел в глаза Джеймса.

– Спасибо, парень. – Джеймс улыбнулся.

Машина выехала со двора и направилась к шоссе.

Глава 12

Дорога петляла, как и мысли в голове. Солнце садилось и немного слепило. Но был такой красивый закат, что Джеймс не стал опускать козырек – хоть что-то в этом дне было красивое.

– А ты понял, что он говорил про эти «линии» у планет? – спросил Мик, не отрывая взгляда от дороги.

– Ну да, что-то вроде того, что если у планеты 6 линий и если они научатся перемещаться между ними, то нет нужды искать новые миры, у тебя в 6 раз больше ресурсов.

– Но там ведь тоже кто-то живет, они что, их будут убивать? – Удивился Микки

– Понятия не имею, – ответил Джеймс и провел рукой по лицу: медленно наваливалась усталость.

–Кто знает, во всех ли линиях есть жизнь и научились ли они выходить в космос. В твоем мире люди ведь вышли в космос?

– В моем мире? Ах, да, я забыл что ты, вроде как, и не отсюда, хотя по-прежнему не могу в это поверить. Ну, первым вышел в космос китаец Суань Джо из Страны восстания.

Машина даже вильнула.

– Что ты сказал? Из какой страны? – Джеймс был растерян.

– Ну, Страна восстания, а что ты так удивляешься? Это же в школе проходят, – мальчик поймал его взгляд и понял, что его проверяют, не врет ли он.

Не отводя глаз Микки улыбнулся – он не врал.

– Это первое, что заставляет меня поверить полностью во все, что он нам там говорил, – медленно проговорил Джеймс.

После некоторой паузы, под пристальным взглядом мальчика, добавил:

– У нас это был Гагарин, русский парень.

Они заезжали на мост через какую-то реку, и солнце ослепительно бликовало оранжево-красным покрывалом на воде, волны медленно передавали друг другу цвета.

– Ничего себе, – сказал Микки, – никогда не слышал о таком человеке.

Когда Джеймс в очередной раз перевел взгляд от реки на дорогу, то увидел какой-то силуэт и в следующий миг раздался сильный удар.

Что-то ударилось о капот, подлетело и упало на лобовое стекло. Джеймс инстинктивно дернул руль влево. Машина, взревев двигателем, пробила ограждение и полетела с моста в воду.

Мик не успел ничего понять, ему показалось что перед машиной появился силуэт человека, но когда ему хотелось закричать «Стой!», губы предательски онемели.

С громким всплеском машина ударилась о воду, но ремни удержали пассажиров от удара головой.

Голову Джеймса пронзила резкая боль, чувствуя, как она нарастает, он понял, что это только начало. Сначала Джеймс даже не смог понять, что висит вниз головой, прикованный ремнем безопасности.

С трудом открыв глаза, он услышал свое хрипящее дыхание и шум воды. Он с невероятным усилием повернул голову в сторону, где сидел мальчик. Микки смотрел на него распахнутыми от ужаса глазами.

– Как Вы? В порядке? Что произошло? Надо выбираться! – мальчик кричал и дергал ручку двери. Вода продолжала прибывать. Они оба висели на ремнях безопасности головой вниз.

Джеймс заметил, что мальчик дергает ручку правой рукой, а левая висит как плеть. Вывих или перелом.

– Пока вода полностью не затопит кабину, ты не сможешь открыть двери, – с паузами, превозмогая боль, сказал он. – Прости, прости… Я не знаю, как это все получилось… – голос его был слаб и пробивался сквозь хрип. Потом появилась ясность и спокойствие, боль отступила. Это был шок. Джеймс чувствовал сильное кровотечение в правом боку, ног он не ощущал. Это был конец, он вдруг понял это, с ужасом от собственного спокойствия. Уже не было криков и не было той невыносимой боли. Накатывала сонливость, хотелось просто закрыть глаза и, наконец-то, проснуться дома в мягкой теплой постели, смотря в окно на летнее солнце.

Нужно спасти мальчика, но как?

Микки не обращая внимания на сказанное Джеймсом, продолжал дергать ручку двери, левая рука раскачивалась вместе с телом как пустой рукав куртки.

– Прекрати! – Джеймс собрал все свои силы для этого крика. Мальчик замер посмотрев испуганными, ошарашенными глазами, на Джеймса. – Слушай внимательно, я не выберусь отсюда, как ни крути, но у тебя еще есть шанс! Если все что говорил тот парень, правда, то единственный путь выбраться отсюда – это спасти твою руку.

Микки только сейчас обратил внимание на то, что одна его рука висит, и по лицу мальчика потекли слезы.

– Но как? Как же я поплыву!? Я ум-м-мею, но как же я поплыву? – голос его срывался, и глаза бешено бегали, не останавливаясь ни на секунду. – А как же вы? Вы сможете… Мы сможем выбраться!

Здоровой рукой мальчик освободил их от ремней. Джеймс свалился в воду, от боли на несколько секунд потеряв сознание. Полусидя на крыше, они видели, как вода прибывала все быстрей. Джеймс почувствовал, жжение Таймера, вместе с тем наполнявшую его тело энергию. Существо, заточенное в камне, умирать тоже не хотело. Скоро машина полностью скроется под водой, и можно будет открыть двери. Но сам он по-прежнему слаб, а мальчик не сможет плыть с одной здоровой рукой. Джеймс снял со своей шеи камень, из-за которого это все началось, и протянул мальчику.

– Держи, если ты возьмешь его сам, то, как говорил тот парень, у камня будет больше силы – ты сможешь выплыть!

Мальчик нервно схватил цепочку и без вопросов надел на свою шею, на миг его глаза закатились, по камню прошла череда цветных всполохов. Когда его глаза снова открылись, взгляд стал холодным и спокойным.

– Я благодарен за сотрудничество, – сказал он не своим голосом. – Я прослежу, чтобы носитель выбрался живым на берег.

Рука мальчика, висевшая все это время, как плеть, дернулась и сжалась в кулак, послышался легкий хруст – она снова работала. По скорости, с которой это произошло, Джеймс понял, что симбиоз с молодым организмом у Таймера был гораздо выше. Теперь они были единым целым.

– Спаси его а потом верни ему разум, – еле шевеля губами, прошептал Джеймс. Перед тем как он закрыл глаза навсегда, существо губами мальчика ответило:

– Хорошо, я сделаю. Мне жаль, что пришлось сделать так, но было важно, чтобы мальчик сам принял меня, прощай.

Джеймс сделал последний судорожный вдох, и