Андрей Дашков - Стервятник Страница 19

Поведение Газеуса было первым свидетельством того, что Люгер действительно отмечен каким-то знаком, заключавшим в себе его изменившуюся судьбу... Люгер долго сидел, глядя на ровное пламя свечей, и понял, что отныне верной спутницей его ночей стала бессонница.

Он не заметил, как стемнело за высокими узкими окнами и провел в библиотеке большую часть ночи. Он отыскал на полках свитки старых географических карт, составленных еще до эпохи войн с северными варварами, и развернул их на столе.

Земмур оказался неопределенным пятном на далеком востоке, севернее Океана Забвения, а на некоторых картах вообще не был обозначен. Его западная граница даже не была нанесена на карты. Фруат-Гойм присутствовал только на одном, самом ветхом пергаменте, но зато сразу в нескольких местах, разбросанных вдоль океанского берега. Может быть, составитель карты был не слишком добросовестным географом или пользовался противоречивыми сведениями, во всяком случае, он унес тайну расположения Фруат-Гойма с собой в могилу.

Затем Люгер обратил свой взгляд к западу. Между Адолой и Валидией лежало герцогство Ульфинское, которое потеряло изрядную часть своей территории и утратило сколько-нибудь заметное влияние с тех пор, как было нанесено на карты. Тем не менее, оно все еще оставалось самостоятельным государством, главным образом потому, что это было выгодно двум ее более могущественным соседям.

Граница между Валидией и герцогством Ульфинским проходила по пользующемуся дурной славой Лесу Ведьм и все более или менее удобные дороги огибали Лес с юга, проходя по территории Эворы, небольшого западного королевства, граничившего как с Адолой, так и с Валидией. Торговцы и наемники всех трех королевств предпочитали этот более длинный путь темным и небезопасным тропам, проложенным через владения ведьм. Лесной народ, обитавший здесь, оставался в почти полной изоляции от окружающего мира и представлял собой несколько враждующих кланов, обладавших неизвестной людям магией и превративших Лес в довольно мрачное место. В него было легко войти, но очень непросто выйти.

Ведьмы не нарушили своих обычаев даже во времена нашествия варваров и обошлись без помощи армий Земмура. Во всяком случае, ни один из северных дикарей не вернулся из Леса живым. Считалось, что здесь отбывают срок валидийские каторжники, но ни для кого не было секретом, что работы ведутся на самом краю Леса, и, несмотря на это, заключенные и тюремщики порой исчезают бесследно...

Правителям Валидии и Адолы пришлось примириться с фактом существования лесного народа, а потом у них появились более насущные заботы.

Взгляд Люгера скользнул ниже, туда, где на карту были нанесены южные соседи Валидии - Алькоба, Гарбия, Белфур. Внутреннее море Уртаб отделяло Гарбию от страны Круах-Ан-Сиур с полулегендарным городом Вормарг, лежавшим в самом ее сердце.

Еще южнее и западнее находилась Мормора, земля людей с кремовой кожей, может быть, родина Сегейлы, столица которой, Скел-Моргос, темным пятном лежала на берегу гигантского озера Гайр.

Стервятник увидел все, что хотел, и понял, что даже самые новые и подробные карты известной части мира вряд ли сумеют лучше удовлетворить его любопытство. О Земмуре, Морморе и Круах-Ан-Сиур сейчас было известно не больше, чем во времена прадеда Слота, двести лет назад...

Люгер вспомнил о Газеусе, заснувшем в углу библиотеки. Тот скулил и перебирал лапами во сне. Стервятник мог лишь позавидовать даже этому беспокойному сну. Он послал к дьяволу географию и взял в руки гадательную колоду. Перетасовав ее, он разложил карты рубашками кверху в фигуру Строгого Оракула. Черные рубашки с алой каймой выглядели, словно окна в нескончаемую ночь, отягощенную кровью. Стервятник даже испытал легкий трепет перед тем, как перевернуть их...

Башня выпала в обратной позиции и это означало для Люгера самое худшее - обстоятельства, которые не могут быть изменены.

Колесница в прямой позиции предвещала дальнее странствие, изрядно омраченное соседством перевернутой Луны.

Суд сам по себе подталкивал к действию, но находился в безнадежном положении по отношению к картам Выбора и Силы.

Воля выпала в прямой позиции, но была угнетена расположившимся выше Роком.

Последний удар тающим как дым надеждам Люгера нанес Висельник в обратной позиции, который отлег в символическое место близкого будущего и означал тщету всех усилий.

Все второстепенные составляющие Оракула были более или менее утешительны в частностях, но не противоречили главным...

Стервятник долго всматривался в магические карты из Круах-Ан-Сиура, дожидаясь чудесного и жутковатого момента, когда изображения на них оживали, а иногда происходила и перемена карт. Это означало высшую ступень деятельности Оракула и случалось далеко не всегда. До сих пор Стервятник отказывался от его услуг на этой пугающей ступени, отступая перед ужасом известного и неотвратимого будущего, но сейчас ему было нечего терять.

Маг и Колесо Судьбы остались неподвижными, но Висельник ухмыльнулся и подмигнул Люгеру, дергая ногой.

Колесница исчезла за границей карты, а вместо нее на потемневшем четырехугольнике зажглась Звезда, осветив под собой обнаженную деву.

Отшельник хмуро бродил по кругу.

Сверкающая Луна в багровой дымке металась по небосводу, а Башня угрожающе наклонилась; из ее бойниц посыпалась черная пыль. Приглядевшись, Люгер понял, что каждая пылинка была исчезающе маленьким человечком... Как завороженный, рассматривал он проявления волшебной жизни Оракула, пока взгляд его не остановился на Влюбленных. Вместо двух веселых молодых людей он увидел на чернеющем поле карты два скелета, взявшихся за руки.

На некоторое время Люгер остолбенел от ужаса, а потом быстрым движением смешал карты.

Усталость свалила его с ног лишь под утро.

И было ему видение, похожее на сон, или приснился сон, похожий на видение: звезда, изливавшая во мрак свои кровавые лучи, звезда, томящаяся в заточении, ядовитый и манящий цветок, который он хотел вырвать из невещественной и неощутимой тюрьмы... Звезда была прекрасна в своем умирании. Но освобождение ее означало гибель целого мира и Люгер испытал непереносимую боль, потому что Сегейла и зловещий талисман безраздельно завладели его душой... Звезда Ада сочилась пылающей кровью и Стервятнику приснилась его бледная рука, протянувшаяся к древнему запретному талисману. Ладонь сомкнулась, но Звезда продолжала кровоточить и багровый туман истекал сквозь пальцы. А потом кончился мир и наступил Хаос, в котором уже не было ни Глана, ни Стервятника, ни Сегейлы...

12. ОСКВЕРНЕННАЯ МОГИЛА