Лента Ососкова - История первая: Письмо Великого Князя Страница 19

— Раст?..

— О, привет Спецам! — девочка обернулась и одарила Сифа радостной улыбкой.

— Привет Расточкам, — улыбнулся Сиф в ответ. — Что, батальон прикончил все запасы?

— Именно. И ещё просят. А кто побежит любоваться снегом под открытым небом, кроме любящей внучки?

— Снег белый и холодный, — согласился Сиф. — Любоваться им… бр-р… Не-не-не…

Он не переносил снег. Слишком белый. Внезапный.

Потому что одним холодным ноябрьским днём этот внезапно выпавший снег подписал смертный приговор четверым разведчикам, и Сиф запомнил навсегда: камуфляж на снегу — смерть.

— Любоваться из окна — самое то! А вот бегать на всех порах, рискуя поскользнуться и свернуть себе шею — это хуже, — заверила Раста.

Сиф пожал плечами, разглядывая прилавок, и всё пытался прогнать из памяти невесть откуда всплывшую картину: на горелый остов машины оседает первый, неуверенный снежок…

Стараясь отвлечься, Сиф напомнил себе и всем окружающим, что собирался покупать печенье. Продавец, Игорь, и Раста тут же полезли давать зачастую противоположные советы, но Сиф попросту перепробовал всё, что глянулось, и купил — всего понемногу.

— А ещё чай, — уже потянувшись за кошельком, вспомнил он, поднимая взгляд на ряды чайных коробок. И на это у Расты был готов совет, да и продавец не преминул высказать своё мнение…

— А какой чай-то нужен? — спохватился Игорь где-то минут через пять активных обсуждений, есть ли цитрусовые нотки в одном из «оолонгов».

— Простой, желательно — чёрный, вкусный, — прилежно перечислил Сиф. Все трое снова поглядели на пресловутый «оолонг» и рассмеялись. На чёрный чай тот не тянул никак.

… В переходе появились трое молодых людей с музыкальными инструментами — две гитары и флейта — и быстро, со знанием дела устроились на сухом участке напротив ларьков. Расположившись, музыканты — аккуратностью музыкального училища в их внешнем виде и не пахло, зато длинные волосы подсказывали, что ребята весёлые, необычные — стали, негромко переговариваясь, подготавливаться к выступлению.

«Полвосьмого, скоро люди домой потянутся», — сообразил Сиф, отвлекаясь от чая. Раста немедленно отправилась знакомиться, но вернулась к ларьку разочарованной: эти люди к движению хиппи никакого отношения не имели.

— Простой, по вкусу — вполне чёрный, пусть им и не совсем является, вкусный — это, пожалуй, вот, — посоветовал тем временем продавец, указав на ряд плоских синих жестяных банок разного размера. — Забольский, попробуйте. Не совсем чай, да… но мне кажется, пойдёт.

Сиф будто вновь ощутил на языке мягкий, чуть молочный вкус, но, боясь разочароваться, скептично взял маленькую баночку, повертел в руках. Синяя с чёрным узором, самая обыкновенная банка с чаем. Закрыта плотно — чай внутри вряд ли промокнет. Только вот всё это исключительно банка, пусть даже и именно такая, какая должна быть. Никакой гарантии, что внутри настоящий забольский чай…

С другой стороны — никакой гарантии, что Сиф сейчас этот самый настоящий чай не проворонит. При любом раскладе риск велик.

А кто не рискует…

— Беру, — наконец решился он. — Посмотрим, насколько он к Заболу отношение имеет.

— Спец — он по всему спец, — хихикнула Раста. — Но чтобы по чаю — этого я не знала.

— Будешь знать, — важно ответил Сиф и полез за кошельком. Для этого понадобилось расстегнуть ворот куртки — кошелёк лежал во внутреннем кармане.

— Ты в рубашке? — полюбопытствовала зоркая Раста.

Сиф сглотнул, обзывая себя идиотом. Щеголять формой перед Расточкой — это надо же до такого додуматься!

— Да так, домашняя, старая, — соврал он неловко, поспешно застёгиваясь.

— Зелёная? А дай глянуть! — попросила Раста. — Ну, Спе-ец…

— Да ну, — мотнул головой Сиф, убирая чай и печенье в пакет. — Забей, Раст. Обычная зелёная рубашка… Ладно, извини, мне к… опекуну пора, он заждался уже. И твой дед, наверное, тоже.

— Деда? Это вряд ли, — подозрительно охотно сменила тему Расточка.

Неужели узнала? Но как узнать армейского кроя форменную рубашку — по воротнику да первым пуговицам?

Гоня от себя опасения, Сиф закинул пакет за спину и от души пожелал:

— Ладно, удачи с батальоном!

Раста помахала рукой и осталась дальше болтать с продавцом, а Сиф хмуро пошёл домой. Вслед ему раздались первые, ещё осторожные и немузыкальные звуки — молодые люди начали состраивать свои инструменты.

На улице уже зажглись фонари, яркими жёлтыми пятнами оттеняя синеву сумерек. Синим казался снег, синими были тени, синим же было и небо, с которого снег валил так же сильно, как и раньше… Сиф, обгоняя пока ещё редких прохожих, почти бегом направился к дому по двухцветному, сине-жёлтому, миру. По спине стукала банка, и на душе было гадостно и тревожно.

… Когда щёлкнул замок входной двери, и в коридоре затопал Сиф, отряхиваясь от снега, Заболотин как раз собирался ставить чайник. Рядом, за кухонным столом, сидел Гавриил Валерьевич Итатин, он же Гном, и с интересом листал «Сказки», тот самый огромный талмуд, что лежал рядом с компьютером.

— Это кто из вас читает? — спросил Гном, медленно поднимая голову.

— Сифка, — полковник кивнул в сторону коридора. — В принципе, всё, что тут навалено, — это он читает. А я так… почитываю.

— Ага, — принял к сведению Гном. И вновь замолчал, разглядывая книгу.

На кухне появился Сиф.

— Меня уверили, что это настоящий забольский, — с порога объявил он, демонстрируя банку с чаем. — Банка вроде бы правильная. Про чай не ручаюсь… Ой, простите, ваше высокопревосходительство, я забыл поздороваться.

— Прощаю, — с усилием кивнул Гном, слово на секунду его шея сломалась, а затем вновь срослась.

— Ну, давай сюда твой хвалёный чай. Продегустируем и посмотрим, — Заболотин придирчиво оглядел банку, но тоже счёл её с виду «правильной».

Гном отложил книгу в сторону и принялся наблюдать, как Заболотин, переводя взгляд с полки на присутствующих в кухне, выбирает чайник подходящего калибра. Задача оказалась отчего-то весьма сложной.

— Сиф, твои идеи? — наконец не выдержал полковник.

— Жёлтый, — даже не глядя, ответил Сиф. — Белый мал будет.

Заболотин пожал плечами и достал жёлтый заварочный чайник. Пока грелась вода, все, вразнобой перекрестившись, сели за стол, помолчали. Паровозом засвистела вскипевшая вода, Заболотин залил заварку, и через какое-то время по кухне поплыл густой, чуточку молочный чайный запах.

— Забольский, — уронил в тишину Сиф, признавая, что с чаем действительно не ошибся.

— Вы… заболец? — перевёл на него взгляд Гном.

— Шесть лет, как имею подданство Российской Империи, — уклончиво ответил Сиф, вертя в руках печенье-зайца и всё никак не решаясь откусить ему голову.