Александр Рыжов - Земля Тре Страница 19

- Не надо... Я сам. Ему... помоги...

Погрузившись почти по горло, Алай захлебывался в крике. Глеб увидел напрягшуюся спину Пяйвия, согнутые в коленях ноги. Выбравшись из болота, взялся за березовый ствол - потянули вдвоем. Трясина нехотя, с жадным хлюпаньем, отпускала Алая - вот он высвободился по пояс, лег на живот и, как ящерица, виляя телом, пополз к спасительному камню. Пяйвий, освобождая место, перескочил на соседний валун. Глеб отбросил ствол, подал Алаю руку...

Потом они втроем сидели на краю болота и приводили в порядок мысли и чувства. Алай смахивал на водяного - ядовито-зеленые нити опутывали его с ног до головы. Подумав об этом, Глеб посмотрел на Пяйвия, на себя и грустно усмехнулся - сами не лучше.

- Где Гарюта? - было первым его вопросом, хотя ответ на него он уже знал.

- Там... - сказал Алай, стуча зубами, и болото ответило хриплым вздохом.

- Страшно... - проговорил Пяйвий. Глеб стянул с плеч промокшую одежду.

- Что вас сюда занесло?

- Сигнал. Кто-то засвистел, и мы...

- Сигнал? А разве... Разве это были не вы?

- Нет. - Алай пощупал пустой карман: - У меня и свистка нет. Вчера был...

- Постой. - Глеб уставился на него непонимающим взглядом. - Если не ты и не Гарюта, то кто тогда?

- Илья. Или Савва.

- Или Коста, - добавил Пяйвий.

- Коста ждет у реки, - возразил Глеб. - Река на востоке, а свист мы слышали с юга.

- Мы тоже.

Глеб замер с кафтаном в руках. Так и не выжав, принялся снова напяливать его на плечи.

- К черту! Возвращаемся на ушкуй. Будь я проклят, если сейчас все не раскроется.

Но вернуться было не так-то просто. Они проплутали до сумерек, пока Пяйвий не наткнулся на оставленную на дереве зарубку. Когда вышли на берег, темнота уже опустилась на землю. Глеб взбежал на холм и вскрикнул, увидев сразу шесть костров, горевших вдоль реки!

- Кто здесь? Чудь? - прошептал он, и тут же сердце радостно забилось. Коста!

Коста сидел возле одного из костров - не узнать его было невозможно. Услышав крик, он поднялся во весь рост.

- Что стряслось? - спросил Глеб. - Почему костры... почему так много?

- Я думал, вы заблудились, - ответил Коста, и едва ли не впервые Глеб уловил в его голосе тревогу. - Зажег побольше, пусть светят.

- А Илья? Савва?

- Я думал, они с вами.

Глеб рассказал все, как было. Коста помрачнел.

- Гарюта... Еще один...

- Один ли?

В этот миг с вершины холма кубарем скатился Илья с туго набитой охотничьей сумкой и опустошенным колчаном.

- Уф-ф! Все на месте?

- Не все. Где Савва?

- Разве он не вернулся?

- Мы ждали вас обоих. Илья смутился.

- Мы были вдвоем, ходили как привязанные. Вдруг кто-то подал сигнал... Побежали, вляпались в болото. Раздумывать было некогда, решили обойти его с двух сторон, потом встретиться.

- И что?

- Разминулись...

- Час от часу не легче, - пробормотал Глеб, - Все слышали сигнал, но никто его не подавал!

- Как... не подавал? - Илья уронил снятую с плеча сумку.

- А свисток у тебя есть? - спросил Коста вкрадчиво.

- Есть. - Илья зашарил в кармане. - Даже... Даже два.

Он разжал ладонь и удивился, похоже, больше всех.

- Один мой! - воскликнул Алай. - Красный был только у меня.

- Чудеса...

- Где Савва? - спросил Глеб, и рука сама собой потянулась к мечу.

- Не знаю.

- Одно из двух, - сказал Коста, - либо его нет в живых, либо все эти проделки...

И тут из темноты бесшумно, как тень, выступил Савва. Буравя Косту взглядом, сжал кулаки.

- Договаривай! Чего замолк?

Коста отвернулся к костру. Стараясь казаться равнодушным, пробубнил:

- Теперь незачем.

- Договаривай! Ты хотел сказать, что эти проделки на моей совести?

- Уймитесь! - строго сказал Глеб. - Нам осталось только перегрызть друг другу глотки.

- Когда-нибудь этим и кончится.

- Кончится, если озвереем. - Оглядел всех пятерых, спросил хмуро: - У кого какие соображения?

Илья вяло отмахнулся - какие соображения... Коста, согнувшись над костром и ни на кого не глядя, проговорил:

- Соображение одно: кто-то из нас врет и не краснеет. Узнать бы кто...

Утром в полном молчании погрузились на ушкуй и продолжили путь на север. Когда берега Онеги раздвинулись, как разведенные в стороны руки, и исчезли в тумане, Илья приглушенно сказал:

- Студеное море. Добро пожаловать...

Первые версты по морю дались легко. Дул слабый юго-восточный ветер, наполнявший парус и подгонявший ушкуй в нужном направлении. Путешественники стояли на палубе - никто из них, за исключением Пяйвия, никогда не заходил так далеко на Север и ни разу не видел Студеного моря.

- Белая... - выдохнул Глеб, с замиранием глядя на бескрайнюю ширь.

- Что говоришь? - спросил Коста.

- Вода белая. Как снег.

- На небо посмотри. Еще белее.

И правда - привыкший к сочной синеве южного небосвода Глеб не мог обнаружить здесь даже малейшего голубого оттенка: небо над морем как будто выцвело. Оттого-то и вода, отражавшая его, казалась обесцвеченной. Белизна, сплошная белизна...

Слева по борту выныривали из дымки и снова терялись маленькие каменистые островки. Волны не катились, а вздувались пологими буграми и тут же опадали.

- Тихо как... - прошептал Алай.

- Не верю в тишину, - отозвался Глеб. - Теперь уже не верю.

Словно в подтверждение этих слов, пронзительно закричала чайка. Ушкуй подбросило на волне.

- Не шторм ли начинается? - Коста зоркими глазами всмотрелся в горизонт. - Совсем некстати.

Но горизонт был чист - ни облачка. Да и море вокруг по-прежнему выглядело спокойным - ничто не нарушало ритмичности глубоких вдохов и выдохов.

- Почудилось, - сказал Глеб и едва устоял на ногах, потому что тряхнуло так, что с Ильи за борт свалилась шапка.

- Ото!

Палуба заходила ходуном. Ушкуй, скрипя всеми своими частями, приподнялся над водой, будто под ним внезапно вырос земляной горб, и рухнул вниз, взметнув в небо гигантский сноп соленых брызг.

- Держись!

Глеба припечатало к палубе. В голове вспыхнули и завертелись радужные круги. На какое-то мгновение он оглох, но вскоре сквозь наполнивший уши монотонный шум прорвался крик Косты:

- Савва!

Савва бултыхался в море, тщетно стараясь зацепиться за борт. Коста кинулся за веревкой. Илья с Алаем сидели на палубе, сдавив руками виски. Пяйвий, стоявший возле мачты и потому удержавшийся на ногах, не дожидаясь команды, потянул за канат, привязанный к парусу.

Корабль остановился. Савва, сделав два-три сильных гребка, подплыл ближе и поймал брошенный Костой конец веревки. В этот момент ушкуй снова подпрыгнул, а из-под кормы, вдоль еще не разгладившейся струи, протянулась узкая пенистая полоса.