Владислав Выставной - Жетон Всевластия Страница 19

Быстро приближалась Земля. Автоматика вела яхту на снижение – к тому же частному космодрому, с которого и покинула планету.

– Ну, вот мы и дома, – говорил Рыков, когда корабль вошел в плотные слои атмосферы, и корпус мелко завибрировал под потоками раскаленной плазмы. – Сейчас я передам тебя отцу, и там вы уж разбирайтесь, кто у вас главный – папа, мама… А с меня хватит…

Последние слова Рыков произнес уже вылетая из пилотского кресла. В последний миг он успел ухватиться за подлокотник, а еще через секунду – стремительно пристегнуться. И только потому увидел причину нештатной ситуации: чертов мальчишка, ловко вертел ручками управления на подлокотниках, упорно заводя машину в штопор.

«Я идиот! – запоздало мелькнуло в голове Рыкова. – Это же его яхта!»

Стоило догадаться, что мальчонка мог неоднократно наблюдать за действиями отцовского пилота, и сейчас решил поиграть в «камикадзе», выведя корабль на ручное управление.

– Брось ручки дергать! – заорал Рыков, перехватывая управление. Быстро нащупал рукояти атмосферного полета. И тут же с ужасом понял, что дело зашло слишком далеко: тяжелая яхта уже вывалилась из плотных слоев, и теперь, беспорядочно кувыркаясь, стремительно неслась к поверхности. Слишком высока скорость и слишком мала высота, чтобы преодолеть чудовищную инерцию. Одна надежда – на мощную тяговооруженность дорогого корабля…

С надсадным ревом «Серебряная Пуля», все-таки, выровнялась у самой поверхности. Но «мягкой посадки» не вышло: изящная атмосферная плоскость, все-таки, зацепила уходившую ввысь космодромную антенну, отчего корабль развернуло, и тот тяжело плюхнулся на посадочную площадку с треском подломив свои изящные опоры и встретившись с бетоном тонкими обводами корпуса. Брызнули искры, яхта тяжело повернулась вокруг своей оси.

И замела перед группой изумленных и напуганных людей.

Тут же в аварийном порядке пиропатроны отстрелили сверкающий люк. На бетон тяжело спрыгнул судебный исполнитель Рыков с ребенком, закинутым на плечо, словно охотничий трофей. Неторопливо направился в сторону ожидавшей его делегации. Следом, словно в насмешку, из нутра яхты вывалился и надулся надувной спасательный трап.

Рыков, наконец, поставил Ваню на поверхность Земли. Мальчишка тут же рванул туда, где, по видимости, увидел знакомые лица.

Пристав подошел к бледному, как смерть, Рабовичу и сказал:

– Факт передачи вам сына зафиксирован видеосъемкой Архива Службы судебных приставов. Моя миссия закончена, всего доброго.

И отправился в сторону терминала, где надеялся найти служебный транспорт. Он жутко устал.

Триллионер даже не глянул в сторону сына: того теперь держала за руку высокая, серьезного вида женщина с затянутыми до звона волосами, в узких прямоугольных очках – надо полагать, гувернантка. Вместо этого Рабович с пеной у рта накинулся на Рыкова.

– Вы что это себе позволяете?! – орал он. – Вы мне яхту разбили! Вы знаете, сколько она стоит! Да я вас по судам затаскаю – вас и все ваше клоунское ведомство!

Рыков замер – и с разворота зарядил триллионеру кулаком в челюсть. Не сильно, но так, что тот отлетел и повалился назад, на руки телохранителей. Те, было, подались вперед, но под тяжелым взглядом пристава остановились. Что ж, правильное решение.

Напоследок Рыков бросил взгляд на Ваню.

Хороший мальчонка. Шустрый. С родителями, вот, ему не слишком повезло. Жаль, что у него самого нет такого сынишки. Уж он-то научил бы его правильно держать пистолет, грамотно пилотировать корабль… Да и вести себя со старшими, как полагается.

Жаль, что все это не для него.

Чертовски жаль.

Буква закона

Грохот музыки, стук бильярдных шаров, пьяные возгласы и густой сигаретный дым – обычный фон в подобном низкопробном заведении. Хотя на беспокойных просторах Солнечной системы Рыкову доводилось бывать в куда более злачных местах, по сравнению с которыми этот бар мог показаться просто пятизвездочным рестораном при «Хилтоне». Но впервые Рыков не чувствовал своей привычной уверенности перед предстоящим делом. Сидя за стойкой, он мрачно закладывал рюмку за рюмкой, и мысленно сетовал на то, что разучился пьянеть.

Собственно, далеко ходить и не надо. Клиент здесь – аккурат по ту сторону стойки. Собственно, не клиент, а один из ответчиков по исполнительному листу. Клиент здесь как раз он…

Ф-фу… Мозг начинал опасно расслабляться. Пора было собраться с мыслями – и действовать.

– Еще желаете? – оскалился бармен – толстый, лоснящийся, с неряшливыми усиками под мясистым носом, словно прилетевший сюда, на Каллисто, из древнего фильма Квентина Тарантино.

– Пожалуй, – пристально глядя на бармена, сказал пристав. Глядя, как неправдоподобно выгнулась длинная, маслянистая струйка напитка, летящего в стакан, напомнил себе о пониженной гравитации на этом спутнике Юпитера. Это важно – помнить о силе тяжести, когда не исключена заварушка. Тем более, что пронести оружие в это, полное подонков, заведение не получилось: мощные детекторы на входе просвечивали насквозь, рискуя поджарить внутренние органы. Оставалось надеяться на удачу и рукопашную в стиле «пьяной обезьяны». На этот раз – в буквальном смысле слова.

– Виктор Додиц? – как бы невзначай, осведомился Рыков.

– Да, а что такое? – продолжая наполнять стакан, машинально отозвался бармен. Это такой прием – отвлечь собеседника привычным занятием, с тем, чтобы ловко вытащить у того нужную информацию. Алкоголь в стакане завораживающе рассыпался на крупные капли, замедленно подскакивая на кубиках льда. На Земле такого не увидишь.

Вот и бармен сначала не понял, что его попросту развели. Он вдруг побледнел, изменился в лице, бутылка дрогнула в его руке. Густо пахнущие капли алкоголя заплясали по стойке.

– Как вы сказали? – пробормотал бармен, не глядя на Рыкова. – Виктор… Нет, не знаю такого…

– Я судебный исполнитель, – терпеливо пояснил Рыков. – И у вас есть то, что вы должны передать мне по исполнительному листу…

Договорить он не успел – едва сумел увернуться от бутылки, брошенной прямо в лицо. Все-таки, алкоголь – не лучший союзник реакции.

А вот какому-то громиле, невзначай оказавшемуся за спиной, повезло меньше: траектория полета тяжелого сосуда при силе тяжести в восемь раз ниже земной – почти как у противотанкового снаряда.

– А-а! – громила отлетел назад, схватившись за лицо и кувыркнувшись через столик, занятый совсем уж угрюмыми личностями. Уже срываясь с места, Рыков удрученно скривился: событий в этой промышленной колонии немного, и лишний повод для потасовки здесь не упустят.

Только этого не хватало.