Владимир Владко - Аргонавты вселенной (редакция 1939 года) Страница 19

Он остановился, запыхавшись, как после быстрого бега. Сокол весело захлопал в ладоши:

— Ну, что я вам говорил, Николай Петрович? Разве плохо рассказал? Сжато, конкретно и без ошибок. А теперь могу кое-что добавить и я. Между прочим, это в особенности будет интересно для Бориса…

Гуро пыхнул трубкой.

— Нет, нет, я не о том, — примирительно пояснил Сокол, — я про свое. Вы уже знаете, что Венера настолько моложе Земли, что там должно теперь быть, по нашим расчетам, нечто подобное земной мезозойской эре. Почему именно так — вполне ясно. Все наблюдения, которые производили с целью изучить атмосферу Венеры, доказали, что наша соседка всегда укутана в сплошную пелену туч — от полюса до полюса. Это указывает на бурное испарение на ее поверхности. Далее, последние исследования относительно состава ее атмосферы показали очень своеобразную картину. Я кое-что напомню вам об этом. Помните, Николай Петрович, нашу беседу с этим американцем, Артуром Аделем?

— Профессор Мичиганского университета Артур Адель? Да, да, — подтвердил Рындин.

Очевидно, это было достаточно известное имя, потому что даже Рыжко, соглашаясь, кивнул головой.

— Вот я прочитаю выводы этого самого Артура Аделя. Я тогда записал их.

Сокол перевернул несколько страниц своей записной книжки и громко прочитал:

— «Чрезвычайно густая и высокая атмосфера Венеры заметна с первого взгляда в форме светлого ободка во время прохождения Венеры по солнечному диску. Я сравнивал темные линии спектра Венеры с линиями, которые добывал искусственно в лаборатории, пропуская свет сквозь прозрачный сосуд с углекислым газом. И должен констатировать, что те и другие линии почти сошлись. Итак, можно утверждать, что в атмосфере Венеры содержится очень много углекислоты. Я боюсь ошибиться, но мне кажется, что в атмосфере Венеры углекислоты почти в десять тысяч раз больше, чем в атмосфере Земли. Вот почему я очень советовал бы вам взять с собою достаточно большой запас кислорода для дыхания…» Ну, дальше идут уже совсем специальные выводы. Однако, достаточно и прочитанного.

— М-да, вполне достаточно, — серьезно согласился Гуро. — В десять тысяч раз больше углекислоты, чем на Земле… Любопытно, чем же дышут там все ваши археоптериксы и бронтозавры?

— Это еще окончательно не проверено, — тихо промолвил Рындин.

— А чем будем дышать мы? — спросил в свою очередь Василий.

— Мы сможем пользоваться нашими скафандрами. Однако, как я сказал уже, эти утверждения не проверены.

— Да, не проверены, потому что до сих пор некому было проверить, — горячо откликнулся Сокол. — Но я придаю особо большое значение утверждениям Артура Аделя. Это очень серьезный ученый. Вы помните, Николай Петрович, он специально приехал к нам, чтобы рассказать о результатах своих наблюдений и предупредить нас. Пусть он даже в известной степени ошибается, пусть на Венере значительно меньше углекислоты, чем говорит он, однако и этого будет достаточно для моих выводов. Чрезвычайная влажность атмосферы, сплошная пелена туч, средняя температура — достаточно стойкая, без больших перемен — приблизительно пятьдесят градусов выше нуля — значительно увеличенный процент углекислоты в атмосфере, — все это свидетельствует о том, что на Венере теперь длится не только мезозойская эра вообще, а даже именно юрский ее период.

Василий Рыжко слушал Сокола с увлечением. Перед его глазами уже возникали замечательные картины жизни на Венере. Буйные леса из невиданных растений — гигантских пальм, папоротников, удивительных хвойных деревьев… и среди этих зарослей — неимоверные страшилища, чудища, которые так изумляли его на рисунках учебников и популярных книжек по геологии… Брр!.. и страшно, и интересно.

— А почему все эти условия характерны именно для юрского периода? — спросил тем временем заинтересованный Гуро.

— Это легко понять, дорогой товарищ. Повышенная влажность атмосферы, повышенная средняя температура — вот условия нашего земного юрского периода. Это известно, а если добавить увеличенный процент углекислоты, то становится и совсем ясно. Ибо углекислота, то есть соединение углерода, дает растениям добавочный материал для построения клеток. Такой излишек углекислоты может при известных условиях быть очень полезным для растений. Вот что!

— Ну, хорошо, — согласился Гуро.

— А если мы согласимся, что на Венере теперь длится период, аналогичный нашему юрскому, то придется допустить существование на нашей соседке таких животных, которые существовали во времена юрского периода на Земле. Если были такие растения — были и животные. Если на Венере теперь имеются такие растения, почему не быть и животным? Я, как вы, вероятно, замечаете, иду путем обыкновенной аналогии. Из этого следует, что на Венере мы встретим динозавров, бронтозавров, атлантозавров, диплодоков — из категории…

— Рептилий, — закончил Рыжко. Глаза его сверкали, лицо покраснело от возбуждения. Сокол взглянул на него, усмехнулся и продолжал:

— Далее мы должны встретить на Венере хищников типа…

— Цератозавров, — снова не выдержал Рыжко. Он уже видел перед собой этих чудовищ с длинными шеями, с зубастыми пастями и громадными кожаными гребнями на спине. Чудовища выползают на коротких кривых лапах из леса, они наступают на отважных путешественников, которые вышли из ракетного корабля в своих скафандрах. Чудища грозно раскрывают пасти… вперед выходит храбрый охотник Борис Гуро, он спокойно прицеливается… стреляет! Одно из чудовищ падает, корчится, загребает лапами землю, ломает деревья. Но второе чудище в этот момент надвигается на Бориса Гуро с другой стороны. А он, прицеливаясь в третье, не замечает этого… не замечает! «Товарищ Гуро, берегитесь!» — кричит Василий. Но Гуро не слышит, ему мешает шлем скафандра. Чудовище движется на него, оно уже вот-вот схватит его, разорвет на куски… и тогда Василий вмешивается. Он прикладывает винтовку к плечу. Раздается выстрел — меткий выстрел юного ворошиловского стрелка. Пуля из винтовки Василия Рыжко убивает чудище. Как и первое страшилище, оно падает, оно бьется в судорогах, из него хлещет кровь… Борис Гуро благодарит Василия… а он говорит: «Это пустяки, факт!» и спокойно идет дальше, его глаза ищут еще какое-нибудь чудище, которое нужно убить, быстро уничтожить!…

Увлеченный своими мечтами, забыв, что он еще не на Венере, а в ракетном корабле, Рыжко сильно стукнул кулаком по столу, у которого велась за обедом беседа.

И сразу же он подпрыгнул вверх, подброшенный своим собственным ударом. Чашка с водой, которую он держал, отлетела в одну сторону, чашка в другую. А сам Рыжко, хватаясь за кожаные петли на стене, изо всех сил брыкался ногами, чтобы восстановить утраченное нормальное положение тела. Он слышал громкий смех путешественников, но смотреть на них не мог: такой позор! До сих пор не может привыкнуть к условиям жизни в невесомом мире!