Валерий Капранов - Глупец (Читайте знаки - 1) Страница 19

Сделав глубокий вдох и набравшись смелости, я подошёл к машине. Как ни в чём ни бывало, открыл переднюю дверь и спросил:

- Командир, свободен?

Смерив меня подозрительным взглядом, молодой, коренастый, с бычьей шеей водитель, задал встречный вопрос:

- Откуда это ты такой красивый? Не из этих случайно, что сегодня на Покровке на бабки развели?

Отступать было поздно. И я быстро сориентировался, уловив суть разговора:

- Ага. Из тех. Ну, так едем или как?

- А платить-то чем будешь? Вас же всех облапошили. Начисто. Я ведь тоже не Мать Тереза. Мне семью кормить надо.

- Всё нормально командир. Есть у меня деньги. Я у знакомых переодолжил. Не звери ведь... Люди друг другу помогать должны.

- А куда ехать-то нужно?

- В Сормово. На Юбилейный бульвар. Знаешь?

- Чего ж не знать. Знаю. Две сотни будет, - не скрывая, своего ко мне недоверия, ответил коренастый, с деланным беспристрастием в голосе.

- Годиться, - ответил я. Достал купюры. Отсчитал и протянул водителю.

- Ну, тогда садись.

Я прыгнул в салон. Хлопнул дверью и с успокоением в душе воспринял, звук заводящегося двигателя. Машина тронулась, и мы поехали к Канавинскому мосту.

С моста открывалась живописная картина на вечерний город. Вот это, воспетое поэтом место:

На Волге широкой,

На Стрелке далёкой....

Гудками кого-то

Зовёт пароход.

Под городом Горьким,

Где ясные зорьки,

В рабочем посёлке

Подруга живёт.

Здесь, именно в этом месте, на Стрелке соединяются две великие реки Ока и Волга. И эта характерная особенность этого города, делает его ещё более интересным и значимым для своих горожан и приезжающих гостей и туристов. Уже зажгли освещение. Ярмарочный комплекс нарядился в играющую переливами огней, иллюминацию, радуя глаз и навевая воспоминания о рождественских праздниках.

Мы переехали на противоположный берег и помчались к площади Ленина. На остановке у гостиницы "Центральная" нам махала рукой, с просьбой остановиться, молодая мамочка с летней коляской.

- Может, подберём? Если по пути конечно... А то жалко. С ребёнком всё-таки? - спросил меня водитель.

- Да я, собственно говоря, не против...

Мы остановились. В коляске сидел карапуз. Он, надув щёки пускал пузыри и крутил маленькими кулачками, изображая, крутящего баранку водителя.

- До центра Сормово не подкинете? - с надеждой в голосе спросила мамаша, состроив умоляющую гримасу, в надежде на наше сострадание.

Водитель, взглянув на меня, утвердительно кивнул и вышел из машины, в направлении багажника, чтобы уложить коляску.

- Вот спасибо. Дай Бог вам здоровья, - сказала мамаша, плюхаясь на заднее сиденье, с ребёнком на руках. - А то, его уже спать, пора укладывать. Загуляли совсем, сегодня. А не успей, так всю ночь концерты слушай.

Дальше ехали молча, под негромкую музыку автомагнитолы. Водитель уже не гнал, не смотря на то, что машин на дороге почти не было. Мы подъезжали к центру Сормова. Издалека было видно, как небо пронзают бегающие лучи прожекторов гостиничного двора "Сормовские зори". Молодёжь со всех сторон, как мыши в сказке Ганса Христиана Андерсона, на звуки флейты Нильса, стекалась к ночному клубу.

- Вам где... здесь? - спросил женщину водитель.

- Да вот, прямо на остановке, - ответила она и, положив мне руку на плечо, обратилась:

- Молодой человек, вы нам не поможете?

- Да, да, - ответил я, тоже выходя из машины.

- Подержите, пожалуйста, ребёнка, пока я разложу коляску и достану, кое какие вещи.

Меня одолевало чувство, что я эту женщину, уже где-то видел. Или знаю?... Хотя... мало ли что. Может, они живут где-нибудь рядом, и я, оправляясь по своим делам, мог их встречать на своём пути. Вот и запало в память.

Я взял малыша на руки. А женщина, разложив коляску, стала копаться в сумке с детскими принадлежностями. Она достала из неё, до боли знакомый конверт и протянула мне.

- Это вам. Здесь не открывайте. Посмотрите дома.

Я с подозрением посмотрел на конверт, испытывая нехорошие предчувствия. Конверт был мне до боли знаком. Он был словно братом близнецом, того, что мне преподнесли сегодня в кафе.

- Вы уверены, что это мне? Простите... тут, наверное какая-то ошибка, - попытался отмахнуться я от конверта.

- Ты сам какая-то ошибка, - услышал я громовой бас прямо в ухо. Бери. Быстро... Тебе говорят.

Меня передёрнуло от этого рыка, и я повернул голову, чтобы увидеть, кто являлся его источником. На меня уставилась, мерзкая рогатая, зелёная рожа, со свиным, склизким рылом. Она была вся покрытая прыщами и бородавками. На макушке и заострённых ушах, топорщилась, жёсткая с проседью щетина. Подбородок заканчивался козлиной бородой. Ярко жёлтые, злые глаза, буравили меня, своими маленькими зрачками. Самым противным было то, что эту тварь, вместо ребенка я держал на своих руках. Она впилась своими когтистыми лапами в мою грудь, и хлестала лысым хвостом, заканчивающимся, кисточкой жёсткой щетины, меня по лицу.

Подгибая ослабевшие в миг, ноги в коленях, я разжал свои объятья. Бесёнок, в мгновение ока юркнул в приготовленную для него коляску. Скорчив мне гнусную гримасу, он запустил свою лапу, в мамашину сумку с вещами. Достал из неё огромный батон варёной колбасы и с чавканьем и утробным урчанием, стал рвать его в клочья, своими острыми, кривыми, с пожелтевшим налётом зубами.

Мне стало дурно. Неотвратимая тошнота подкатилась к самому горлу, а по телу пробежал леденящий озноб. Я был в полной прострации и не знал, как поступить дальше.

- Советую не принимать опрометчивых решений, - томным, грудным голосом предупредила "мамочка-ведьма" - И не заставляйте нас применять силу. Уж коли, вляпались - то будьте добры, ведите себя достойно.

Она, встряхнула своими смоляными кудрями и подмигнула мне, сверкнувшим изумрудным глазом. Со страстным чувством поцеловала конверт. Наклонилась вперёд. Прогнула по кошачьи спину. Задрала подбородок вверх и лёгким дуновением, сложенных в трубочку губ, плавным жестом воздушного поцелуя, ведьма отправила в полёт, покоившийся у неё на ладони конверт. Белый прямоугольник с лёгкостью поплыл по воздуху. Описал в полёте мёртвую петлю и так же плавно, как нож в ножны, вошёл в мою ладонь. Я рефлексивно ощутил плотную, шероховатую поверхность конверта и обречённо положил его в нагрудный карман, своей рубашки.

Порыв тёплого хулиганистого ветра, взметнул подол ведьминого платья, играя его оборками и открывая её стройные ноги. Если бы не её чёрные волосы и не подчёркнутая упругость тела, в этот момент её можно было бы сравнить с изображением, на знаменитом снимке Мерлин Монро. Но размышлять над этим сейчас, у меня не было ни сил, ни настроения.