Игорь Байкалов - Область трансцендентности Страница 19

– У меня есть подозрение… – сказал я и рассказал о происшествии. К сожалению, лица запомнить не удалось, но камеры должны отследить этот момент.

Фаррел попросил Ястреба заглянуть в аудит, и тот через минуту с недоумением сообщил:

– Я не помню этого момента!

– То есть? – спросил капитан.

– У меня единственное объяснение: кто-то стёр эти данные при атаке. На других записях я тоже не могу ничего найти.

Лунько выругался. Ольга, которая до этого момента стояла молча, возмущенно сказала ему:

– Анатолий!

– Последний раз, – начальник Службы Безопасности поднял руки.

По всей видимости, выходило так, что я единственный, кто мог вспомнить этого техника.

– Теперь вся надежда на вас, – подтвердил мои мысли капитан.

Я посмотрел на Ольгу. Её недовольство чувствовалось, хотя она пыталась его скрыть, понимая всю серьёзность ситуации.

– Единственное, что я помню, что чуть не сбил его.

– Рост, комплекция? – спросил Лунько.

– Нет… – я начал рыться в памяти и понял, что последствия перенапряжения дают о себе знать. Утомление пришло почти мгновенно.

– Ему нужно поспать ещё хотя бы шесть часов, – внесла своё слово Ольга.

Капитан понимающе кивнул. Несмотря на то, что я себя заставлял вспоминать, чувство безразличности подкрадывалось ко мне. Хотелось спать.

Дальнейшее я помнил смутно, хотя они что-то говорили. Единственное моё ощущение тогда – это безмерная усталость. Кажется, что-то вкололи. Я закрыл глаза и мгновенно уснул.

Разбудил меня яркий свет и тут же я услышал голос Ольги:

– Как спалось?

– Спасибо, хорошо, – ответил я, прислушиваясь к себе. Ощущение сна ещё не прошло окончательно, но я уже был готов приступить к работе.

– Капитан хочет вас видеть. Настаивал на скорейшем пробуждении.

– Отлично! – воскликнул я. Надоело прохлаждаться без дела. – Я могу идти?

– Да, только выпейте это, – сказала Ольга и дала какую-то белую таблетку. – Под язык и не глотать.

Я не стал возражать. Таблетка оказалась сладковатой.

Фаррел и Лунько в этот момент пребывали на нижнем уровне. Вместе с ними находился Евгений Александрович Вязов, главный инженер рейнджера. Оказалось, что пока я спал, дроида успели разобрать. Когда я зашёл в мастерскую, на столе лежали наносхемы и кристаллы памяти. За столом стоял техник и отвинчивал передатчик, связывающий робота с искусственным интеллектом корабля.

– Отлично, мы тебя ждали, – поприветствовал меня капитан. – Отдохнул?

– Да, – ответил я. – Что-нибудь удалось выяснить?

– Передатчик заменён, – сказал техник. – Вместо одностороннего интерфейса у него двусторонний. Это объясняет, как он смог подключиться к системе корабля.

– Руслан Манулов, бортинженер разведывательного бота, многоплановый специалист, – представил его Вязов, а затем назвал ему моё имя. Мы с Мануловым обменялись рукопожатиями. Хватка у него была железная. Эта черта проявлялась и во взгляде: от него веяло стальной уверенностью и хладнокровием – необычные качества, скорее присущие солдатам, нежели простым рабочим. И было у него что-то от манула, дикого кота. Что-то мощное, энергетическое и скрытное.

– Можно ли такую операцию провести в полевых условиях? – спросил Лунько.

– Да, на это требуется около полутора часов. Ну, для опытного человека – всего час, а может и меньше, – ответил Манулов.

– Это мог сделать любой человек, – добавил Вязов, рассматривая устройство. – Тут вообще не требуется никаких навыков: просто вынул старый и поставил новый. Физически интерфейсы совпадают. Логически, как мы убедились, – нет.

– Но Степанов видел техника у своего кабинета, – напомнил Лунько. – Предлагаю вызвать весь техперсонал, чтобы он смог узнать того человека.

– Не хотелось бы, – ответил Фаррел. – Это вызовет негативный резонанс на корабле. К тому же, не факт, что мы имеем дело с кем-то из технического персонала. Он мог просто позаимствовать у кого-нибудь форму.

– Думаю, люди всё-таки отнесутся с пониманием…

Лунько настоял, и капитан дал добро.

Чтобы вызвать весь техперсонал, не потребовалось много времени. Мужчины в одинаковых комбинезонах выстроились в шеренгу. Многие были перепачканы маслом – их оторвали от работы. Я присматривался к каждому, а по пятам шёл Лунько. Рука начальника СБ лежала на кобуре с парализатором. Капитан Фаррел смотрел издалека. На его лице читались смешенные чувства от вины до злости, вины за вынужденное недоверие, злости от того, что приходится так поступать. Впрочем, команда действительно отнеслась с пониманием, как и сказал Лунько. Признаюсь, тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Не привык я относиться к людям с подозрением. Мне это всегда казалось противоестественным. А ещё у меня не укладывалось в голове, какое извращённое видение мира могло толкнуть человека на такие поступки. Гибель искина корабля, случись она, ставила под угрозу весь экипаж. Расчёт полёта вручную потребует колоссального количества времени и сил, что в нашей ситуации недопустимо. Это практически неминуемая гибель.

Вдруг очередь закончилась, и я понял, что не вижу или не могу вспомнить среди всех этих людей похожего на того, кого я встретил. Лунько отсеял две трети техников, насчёт которых я был уверен. Теперь остались только похожие по комплекции, всего десять человек, но даже так я не мог определить, кого из них я видел. Мне хотелось уйти быстрее и забиться в свою комнату.

– Нет, я не могу вспомнить, – виновато сказал я.

– Посмотри ещё раз.

Я всматривался ещё минуту, но снова признал своё поражение.

– Здесь точно все? – спросил капитан у Лунько.

– Да, и бригадиры тоже.

– Скорее всего, он был только одет в форму техника или инженера, – предположил Фаррел. – Вполне возможно, что его действительно здесь нет, – а затем обратился к оставшимся. – Ни у кого не пропадала спецовка или другая одежда в последнее время?

Те наперебой стали отвечать, что нет. Среди голосов я узнал один, того, кто кричал мне вслед, когда я чуть его не сбил.

– Это он! – воскликнул я, указывая на второго слева.

Тот среагировал мгновенно, блеснул нож. Преступник схватил ближайшего техника – чиркнула голубая молния. Оба рухнули.

Я огляделся, пытаясь понять, что произошло. Один из бойцов охранения держал в руках парализатор. Оставалось только удивиться молниеносной реакции десантника. Жаль, что своего слегка зацепило…

Допрос состоялся только через час, когда террорист пришёл в себя. За это время я успел вернуться в лазарет, где Ольга просканировала меня и с удовлетворением кивнула головой:

– Энцефалограмма выравнивается.