Рэй Брэдбери - Путешествие во времени Страница 2

Лифт из стекла плавно пошел вниз и выпустил их уже в подвале, где стены, пол и потолок были белоснежные, а посередине стояла… эта невероятная машина.

— Вот. — Стайлс прикоснулся к кнопке, и прозрачный пластиковый колпак, уже сто лет накрывавший машину времени, раскрылся. Старик повернул голову. — Садитесь.

Шамуэй, помедлив, шагнул к машине.

Стайлс прикоснулся к другой кнопке, и эта пещера со сводом из паутины осветилась. Машина вдыхала годы и шептала воспоминания. По хрустальным жилам ее бродили призраки. Великий паучий бог соткал гобелены для ее стен. В ней обитали привидения, но сама она была живая. Невидимые приливы и отливы прокатывались через нее. Солнца пылали в ней и луны меняли фазы. Вот ветром уносит клочья осени; а вот со снегом приходят зимы, но снег, становясь весенними цветами, мягко покрывает луга лета.

Молодой человек сидел посреди всего этого, крепко вцепившись в подлокотники кресла, и не мог произнести ни слова.

— Не бойтесь, — сказал старик, — я не отправлю вас в путешествие.

— А я был бы только рад, — сказал Шамуэй.

Старик посмотрел ему в лицо.

— Да уж я вижу. Вы сейчас страшно похожи на меня, каким я был ровно сто лет тому назад. Будь я проклят, если вы не мой почетный сын!

Молодой человек закрыл глаза, и они наполнились влагой, а вокруг вздыхали призраки, обещая ему много завтрашних дней.

— Ну, так что вы скажете о моем «тойнбиевском конвекторе»? — спросил старик веселым голосом.

Он выключил освещение. Молодой человек открыл глаза.

— «Тойнбиевском конвекторе»? Что за…

— Новые тайны, да? Я имею в виду великого Тойнби, замечательного историка, который сказал: любая группа, любой народ, любой мир, которые не бегут во всю прыть к будущему, обречены стать прахом в могиле прошлого.

— Именно так и сказал?

— Если не точно так, то очень похоже. Я говорю правду. И разве можно было назвать лучше мою машину. Я не знаю, Тойнби, где ты сейчас, но твоя машина для овладения будущим — вот она, тут!

Поддерживая молодого человека под локоть, он помог ему выйти из машины.

— Ну, хватит об этом. Времени уже много. Вот-вот произойдет великое событие, правда? И землю сотрясет заявление старика Стайлса, который совершил путешествие во времени! Прыгайте в лифт!

Они снова поднялись на крышу, и оглядели сверху сады, где теперь толпились знаменитости и полузнаменитости со всех концов света. На прилегающих дорогах — пробки; в небесах полным-полно вертолетов и парящих бипланов. Дельтапланеристы уже не летали, они протянулись каемкой по краю скалы, похожие на ярких птеродактилей — крылья сложены, головы повернуты в одну сторону, к небу.

— И все это, — пробормотал старик, — только ради меня!

Молодой репортер глянул на часы.

— Последние десять минут. Вот-вот произойдет великое событие. Именно так я написал о вас на прошлой неделе для «Новостей». Мгновенное прибытие и такое же отбытие, миг, когда, шагнув через время, вы изменили все будущее планеты, превратили ночь в день, тьму в свет. Я частенько задавался вопросом…

— Каким?

Шамуэй не отрывал глаз от неба.

— Когда вы отправились вперед во времени, неужели никто не видел вас? Хотя бы случайно не посмотрел в небо и не увидел, как ваша машина висит в воздухе здесь, чуть позднее над Чикаго, а потом над Нью-Йорком и Парижем? Неужели никто?

— Но ведь меня никто не ждал! — сказал изобретатель «тойнбиевского конвектора». — А если кто и увидел случайно, то наверняка не придал этому значения. Я же со своей стороны, следил за тем, чтобы нигде не задерживаться. Я только должен был успеть сфотографировать реконструированные города, государства, спасенных от вымирания и всеми любимых китов. Я быстро двигался, проворно фотографировал, а потом сбежал по ступенькам лет вниз, домой. Сегодня, парадоксальным образом, все иначе… Миллионы полных надежды глаз будут смотреть вверх и ждать. Будут, наверно, переводить взгляд с молодого дурака, который радуется до сих пор своему триумфу.

— Конечно, будут, — сказал Шамуэй. — ОБЯЗАТЕЛЬНО БУДУТ! Хлопнула пробка. Шамуэй оторвал взгляд от людских толп на полях и от предметов, которые кружились в небе; он увидел, что Стайлс открыл бутылку шампанского.

— Наш тост и наш праздник.

Они подняли бокалы и стали ждать мгновения, когда будет уместно выпить.

— Остается меньше пяти минут. Почему, — спросил молодой человек, никто больше не совершал путешествий во времени?

— Я сам позаботился, чтобы этого не произошло, — сказал Стайлс, перегибаясь через барьер на крыше и разглядывая толпы внизу. — Я понял, какие опасности эти путешествия в себе таят. Я, разумеется, человек надежный, тут никакой опасности ни для кого не было. Но вы только представьте себе: кто-то, как шар по кегельбану, катится по коридорам времени, валит кегли, пугает жителей; катясь назад, позволяет себе вольности с линией жизни Наполеона или — опять вперед — возвращает в мир родственников Гитлера! Нет, только не это! И, конечно, правительство согласилось, даже потребовало, чтобы «тойнбиевский конвектор» был заперт и опечатан. Вы стали первым и последним человеком, оставившим отпечатки своих пальцев на этой машине. Десятки тысяч дней эту машину неусыпно охраняли! Сколько времени на ваших часах?

Шамуэй посмотрел, и у него перехватило дыхание.

— Идет последняя минута…

Он начал отсчитывать секунды, вместе с ним отсчитывал их старик. Они подняли бокалы с шампанским.

— Девять, восемь, семь…

Безмолвствовали людские толпы внизу. Шептало полное ожидания небо. По нему рыскали глаза телекамер.

— Шесть, пять…

Они чокнулись.

— Четыре, три, два…

Они начали пить.

— Один!

Смеясь они допили бокалы. Посмотрели на небо. Золотой воздух над береговой линией Ла Холье ждал. Время великого события наступило.

— Ну же, скорее! — как отдающий приказы фокусник, выкрикнул молодой репортер.

— Ну, скорее, — сказал серьезно и спокойно Стайлс.

Ничего.

Прошло пять секунд.

Небо было прежним.

Прошло десять секунд.

Небеса ждали.

Прошло двадцать секунд.

Ничего.

Наконец, Шамуэй повернулся к старику и посмотрел на него пристально и удивленно.

Стайлс пожал плечами и сказал:

— Я солгал.

— Что?! — закричал Шамуэй.

— Я солгал. — повторил Стайлс.

— Не может быть!

— Еще как может, — сказал человек, совершивший путешествие во времени. — Никуда я не отправлялся. Я остался на месте и только притворился, что отправился. Машины времени не существует. То, что вы видели, я просто за нее выдал.