Айзек Азимов - Роботы утренней зари Страница 2

– Это совсем другое. Нам нужен контакт лицом к лицу – я много раз говорил тебе об этом.

– В любом случае, – сказал Бен, – мы еще не готовы.

– Мы не готовы, потому что Земля не даст нам кораблей. А космониты дадут, и необходимую техническую помощь тоже.

– Как бы не так! С чего бы космонитам делать это? Когда они чувствовали симпатию к нам, маложивущим землянам?

– Если бы я мог поговорить с ними…

Бен засмеялся.

– Брось, папа. Ты просто хочешь поехать на Аврору, чтобы снова увидеть ту женщину.

Бейли нахмурился.

– Женщину? О, дьявол! Бен, что ты болтаешь?

– Слушай, папа, строго между нами и маме ни слова – что в действительности произошло с той женщиной на Солярии? Я уже достаточно взрослый, ты можешь мне сказать.

– Какой женщиной на Солярии?

– Ну, как ты можешь смотреть мне в глаза и отрицать знакомство с женщиной, которую вся Земля видела по гиперволновой передаче? Глэдис Дельмар. Та женщина!

– Ничего не произошло. Тот гиперволновой боевик – сущий вздор, я тысячу раз тебе говорил. Она вовсе не такая, как в фильме. И я не такой. Все это придумано, и ты знаешь, как я протестовал, но правительство решило, что это выставит Землю в хорошем свете перед космонитами. Ты уж будь добр, не внушай матери ничего другого.

– Не подумаю. Кстати, Глэдис поехала на Аврору. Вот ты и хочешь тоже поехать туда.

– Не хочешь ли ты сказать, что всерьез думаешь о такой причине моего желания поехать на Аврору? О, дьявол!

Бен поднял брови.

– В чем дело?

– Робот. Р.Джеронимо.

– Кто?

– Робот-курьер из нашего департамента. У меня свободное время, и я намеренно оставил свой приемник дома, чтобы меня не вызывали. Это моя привилегия по С-7, однако, они послали за мной робота.

– Откуда ты знаешь, что он пришел за тобой?

– Метод дедукции. Первое: здесь нет никого, связанного с полицейским департаментом; второе: этот бедняга направляется прямо ко мне; из этого я делаю вывод, что ему нужен я.

А робот сказал:

– Хозяин Бейли, у меня сообщение для вас. Вас ждут в Управлении.

Робот подождал и повторил сказанное.

– Слышу и понимаю, – сказал Бейли. Он знал, что робот будет повторять и дальше. Это была новая модель, несколько более человекоподобная, чем прежние. Ее создали всего месяц назад. Выражение лица робота хоть и не изменялось, но не было таким идиотским, как у большинства роботов. Но вообще-то он был так же глуп, как и все остальные.

На минуту Бейли подумал о Дэниеле Оливо, космонитском роботе, который дважды прикомандировывался к нему – один раз на Земле, другой – на Солярии; в последний раз он встретился с Дэниелом, когда тот консультировал его в случае зеркального изображения. Робот Дэниел был настолько человеком, что Бейли относился к нему как к другу и даже теперь скучал по нему. Если бы все роботы были такими…

– У меня свободное время, парень. Мне нет надобности идти в управление.

Р.Джеронимо помолчал. В руках его появилась легкая вибрация. Бейли заметил это и понял: это означает некоторый конфликт в позитронных связях робота. Он должен был повиноваться человеку, но тут получалось, что два человека желали два различных типа повиновения.

Робот сделал выбор.

– Это ваше свободное время, хозяин. Вас ждут в Управлении.

– Если тебя ждут, папа… – недовольно начал Бен.

Бейли пожал плечами.

– Не глупи, Бен. Если бы я в самом деле был им чертовски нужен, за мной послали бы закрытый кар и, вероятно, с человеком-добровольцем, а не приказали бы роботу идти пешком и злить меня своими сообщениями.

Бен покачал головой.

– Не думаю, папа. Они не знают, где ты и долго ли придется тебя искать. Не думаю, что они послали бы человека в неопределенный поиск.

– Да? Ну, что ж, посмотрим, насколько силен приказ. Р.Джеронимо, иди обратно в Управление и скажи им там, что я работаю. – И резко добавил: – Уходи! Это приказ!

Робот заметно колебался, затем повернулся, пошел, снова повернулся, сделал попытку вернутся к Бейли и, наконец, застыл на месте, трясясь всем телом.

Бейли понял и шепнул Бену:

– Придется идти. О, дьявол!

Такое смущение робота роботехники называли эквипотенциальным противоречием на втором уровне. Повиновение было Вторым Законом, и Р.Джеронимо страдал теперь от приблизительно равных и противоречивых приказов. Это обычно называли робот-блоком, или для краткости, роблоком.

Робот медленно повернулся. Первоначальный приказ был сильнее, но не намного, поэтому голос робота смазывался.

– Хозяин, мне говорили. что вы можете сказать так. И тогда я должен сказать… – он помолчал и хрипло добавил: – Я должен сказать… если вы один.

Бейли коротко кивнул сыну. Бен поспешно отошел. Он знал, когда его отец – папа, а когда – полисмен.

Бейли подосадовал на себя, что усилил свой приказ и сделал чуть не полный роблок. Могло быть большое повреждение, требующее позитронной проверки и перепрограммирования, а расходы пошли бы за счет Бейли и обошлись бы в годовое жалование. Он сказал:

– Я отменяю свой приказ. Что тебе велели сказать?

Голос Р.Джеронимо прояснился.

– Мне велели сказать, что вас ждут в связи с Авророй.

Бейли повернулся и окликнул сына:

– Дай им еще полчаса, а затем скажи от моего имени, чтобы возвращались. А я сейчас ухожу.

Он пошел большими шагами, нетерпеливо сказав роботу:

– Почему они не велели сказать тебе это сразу? И почему не запрограммировали тебя вести кар, чтобы я не шел пешком?

Он прекрасно знал, почему: любая авария при водителе-роботе вызовет новый антироботский бунт.

Он не убавил шаг. Надо было идти пешком два километра до городской стены, а потом добираться до Управления по перегруженным улицам.

Аврора? Какой кризис там возник?

2

Через полчаса Бейли добрался до входа в город и напрягся перед тем, что его ожидало. Возможно, что на этот раз ему не повезет.

Он дошел до раздела между Снаружи и Городом – стены, отделявшей хаос от цивилизации. Он положил руку на сигнальную пластинку, и появилось отверстие. Как обычно, он не стал ждать, пока оно откроется полностью, а проскользнул в щель, когда она стала достаточно широкой. Р.Джеронимо шел следом.

Полицейский на посту выглядел испуганным, как и всегда, когда кто-нибудь приходил Снаружи. Каждый раз был тот самый недоверчивый взгляд, то же особое внимание, рука на бластере, неуверенность. Бейли хмуро предъявил свою карточку, и часовой отдал честь. Дверь за ним закрылась.