Павел Шумилов - Одинокий дракон Страница 2

Пикирую, зависаю над лошадью, пытаюсь захватить её под брюхо хвостом. Грязь летит во все стороны, ни черта не видно. С чего я взял, что меня хорошо продумали? На автомобили — и то стеклоочистители ставят.

Плюх!

Падаю в болото рядом с лошадью. Не совсем в болото. Передние лапы — на твёрдой земле. Выпускаю когти и тащу себя на берег. Чувствую хвостом, как забилась, а потом обмякла лошадь. Потерпи, бедняжка, никто тебя кушать не будет. Сейчас хозяин тебе травки принесёт. Вылезаю, наконец, на полянку и осторожно опускаю лошадь на траву. Боже, я ей позвоночник сломал. Передние ноги сучат, задние парализованы. В глазах боль. Убрав когти, осторожно ощупываю спину. Ну что, сеятель разумного, доброго, вечного, спас животину? Теперь осталось объясниться с хозяином. Чёрт, сколько раз говорил себе: «Думать надо до, а не после». Жил себе тихо, мирно. Людей не трогал, они не трогали меня. Во всяком случае, последний год. Что было до этого, не помню. Теперь поползут слухи. Злой дракон задрал лошадь. Или — добрый дракон помогает крестьянам. Неизвестно, что хуже. Злого дракона надо убить, на это есть рыцари. Потому как рыцарям положено совершать подвиги и убивать драконов, дабы защитить от оных селян. А доброго дракона можно отловить и посадить в зверинец. На зависть и устрашение соседей.

Кстати, куда мой селянин делся? Побежал разносить слухи? Что же мне с лошадью делать? Вот селянин! Никуда не убежал, за деревом стоит. С топором. Это на меня-то — с топором? Даже не смешно. Чего же он ждёт? Не нападает и не убегает?… Ду-урак ты, Змей Горыныч, он же к своей кобыле гать клал, когда ты его спугнул. Пора вступать в контакт. Значит так, я веду себя как господин, он меня покорно слушает и дрожит от страха. Должен дрожать и слушать. Начинаю.

— Подойди.

Действует! Мужичонка робко подходит метров на пять и кланяется. С лица стекает грязь и дождь, он размазывает их грязным рукавом.

— Как звать?

— Тит Болтун, сэр Дракон.

Вступил в контакт, что дальше? Какой я лучше? Добрый или злой? Наверное, злой лучше.

— Скажешь людям: дракон вытащил клячу из болота, но падаль есть не стал. Повтори.

— Слушаюсь, сэр Дракон. Лючия, как увидела сэра Дракона, опрокинула воз, и понесла. И прямо в топь. Сэр Дракон её из топи достал, но она уже умерла, и сэр Дракон её есть не стал.

Значит, её Лючией зовут. А селянин мой и на самом деле болтун. И фантазёр. Не мог я Лючию испугать, я же с другой стороны болота летел. Что она, на свидание со мной торопилась? Хотя, так даже лучше. Дракон должен вызывать ужас одним своим видом.

— Можешь идти.

Почему он не уходит? Размазывает грязь по физиономии, топчется, руками какие-то знаки подаёт.

— Говори.

— Сэр Дракон, Лючия мучается. Убить надо бы. Ей же больно.

Лошадь уже не бьётся. Только часто и мелко дышит. Смог бы я на её месте выжить? Наверное, смог бы. Но она — не я. Сейчас он её топором по шее, кровь фонтаном. Да он моего разрешения ждёт. И грязь по физиономии размазывает. Плачет, что ли? Нет, я животине спину сломал, мне её и кончать.

Охватываю хвостом шею лошади и пережимаю сонную артерию. Через минуту отпускаю.

— Сэр Дракон, можно мне спросить, если вы её есть не будете, можно мне с Лючии шкуру снять?

Что-то не похож он на дрожащего от страха. Может, здесь беседа с драконом — обычное дело? Тогда должны быть другие драконы. Надо его расспросить. Но не подавать виду, что мне это интересно. Иначе… Что иначе? Дипломата бы сюда. Прежде всего — занять его делом, чтоб не ушёл.

Делаю хвостом брезгливо-разрешающий жест.

— Спасибо, сэр Дракон.

Мужик приступает к своей работе. Странное, однако, имя для лошади. Хороший вопрос, нейтральный.

— Лошадь… Лючия?

— Да, сэр Дракон, это потому, что она на любовницу сэра Блудвила похожа. Сэр Блудвил её из похода как пленницу привёз. Якобы, ради выкупа. А какой с неё выкуп, если она всю жизнь босиком ходила. Богатые господа — они в обуви ходят, ногу ставят — бум, бум. А она — как плывёт, сразу видно. А чтоб жена не выпендривалась, сэр Блудвил рано утром приехал, ещё до восхода солнца. И сразу в спальню. А леди Блудвил спала и не успела надеть пояс верности. А сэру Блудвилу это и надо. Все знают, что ни одна леди и двух дней не станет носить этот пояс, но к приезду сэра господина всегда надевает. Может ведь так случиться, что на поясе замочек сломался. Или у леди ключик от шкатулки совсем как ключик от пояса. Главное ведь, чтоб пояс на месте был. А леди Блудвил как раз без пояса оказалась. А сэр Блудвил как закричит на неё: «Раз ты, распутница, без меня спала с кем хотела, я в отместку тебе тоже буду спать, с кем хочу!» Это с Лючией, значит.

Да у него словесный понос. Не зря его Болтуном прозвали. Блудвил — это в переводе Кровавый Вил. Фамилие такое. Кровавый Вил — охотник на драконов! Звучит? А селянин мой — не дурак. Другой бы не заметил, кто как ногу ставит. Шерлок Холмс, хвостом тя по голове!

— Только свет ещё не видел такой шельмы, как леди Блудвил, прости меня Господи, — продолжает Тит Болтун. — Две недели она была ниже травы, тише воды, выжидала, куда ветер подует. А когда даже крестьяне начали сетовать, что сэр Блудвил при живой жене живёт с любовницей, приказала отрезать Лючии губы. Вот с тех пор у Лючии зубы как у лошади. А сама она с кухни не вылазит. И сэр Блудвил на неё больше не смотрит.

Нравы, однако, тут у них… Как же всё-таки Лючия в болото попала? Он что-то о возе говорил. Это та копна, что ли?

— Вы, сэр Дракон, не смотрите, воз отсюда не видно, он за тем поворотом будет. Моя Лючия грозы завсегда боялась, а тут молния как в дерево ударит, она и понесла.

Он что, мои мысли читает? Или я так отчётливо головой верчу, что дураку ясно? Ну почему меня на дипломата не учили!

— Мне бы, сэр Дракон, только зиму продержаться, а там жеребчик подрастёт. А пока я буду у Сэма Гавнюка лошадь брать. Он у меня на посев два мешка пшеницы весной занял. А Гавнюком его сэр Вульфред прозвал. Они в тот раз с сэром Блудвилом затеяли биться, кому с нашей деревни в этот год подать брать. Они каждый год бьются, это у них обычай такой. И сэр Блудвил выбил сэра Вульфреда из седла. А люди сэра Вульфреда отнесли его в дом к Сэму. А сэр Вульфред как очнулся, увидел Сэмову жену, и говорит: «Что же ты, говнюк, её ко мне на первую ночь не привёл?» Так Сэм и стал Гавнюком. А пока сэр Вульфред Сэму ребёнка делал, его конь мою Лючию покрыл. Теперь у меня жеребчик рыцарских кровей подрастает. А Сэм не знает, какому сыну хозяйство оставить. По закону полагается старшему, а вдруг сэру Вульфреду это не понравится. А я ему говорю: «Оставляй старшему, как полагается, и не бойся сэра Вульфреда, ты же к тому времени помрёшь». А он боится.