Майк Гелприн - Лохи и каталы Страница 2

Валя являл собой неприятное исключение из правил. Он проводил в парке три-четыре часа, за это время расставаясь со смехотворной суммой денег, упорно отказываясь принять на душу населения и сыграть после этого покрупнее.

Сгубил Валю вождь мирового пролетариата. Однажды, двадцать второго апреля, в день, когда лысого революционера угораздило родиться, Валя оттянул часов пять на субботнике и вымок под дождём до самых этих самых.

Явившись после субботника в парк, злой, как пёс, и не менее мокрый, Валя накатил-таки сто грамм. С этой минуты началось его превращение в Фугаса. Он ввязался в секу, проиграл там червонец, укрупнился и завалил еще полста. На этом деньги у Вали закончились, но ему мгновенно дали в долг еще две сотни. Засадив их за минуту, будущий Фугас остограммился по новой и предложил перенести сражение к нему на квартиру. Предложение было с радостью принято сразу пятью лучшими представителями игрового мира. Закупив по максимуму спиртного и по минимуму съестного, компания перекочевала в фугасовские апартаменты. Там битва продолжалась ещё двое суток. По их истечении проигравший всё, что было, Фугас упал под стол спать, а остальные приступили к вывозу имущества. С «Нивой» и основными предметами обстановки справились быстро, сберегательные книжки обнулили также без проблем, а вот со старинным славянским шкафом, доставшимся Фугасу по наследству, вышел затык.

В двери шкаф не пролезал. Бригада грузчиков, изрядно с ним промучившись, наконец, отказалась. Так что пришлось подгонять подъёмный кран, который и извлёк, наконец, злосчастный шкаф через окно.

Проспавшись, Фугас обнаружил, что в одночасье лишился всего, что упорно наживал за бесцельно прожитые. Сделав логичный вывод о бренности бытия, он уволился с завода и пустился во все тяжкие. Квартиру он пропил стремительно, а то, что не успел пропить, проиграл. Лишившись жилплощади, Фугас забомжевал. Зимой он бедовал по подвалам и чердакам, а летом так и жил в Кормилице, ночуя под навесом. По утрам Фугас вставал и семенил сдавать бутылки к удобно расположенному напротив парка приёмному пункту. На вырученные средства заливал в организм литра два пива и спешил обратно в Кормилицу. Там он занимался добровольно-принудительной уборкой территории вплоть до прибытия основной группы. На протяжении трудового дня Фугас отвечал за бесперебойное снабжение Кормилицы выпивкой и закуской, а также являлся хранителем общественных стаканов и штопора. К вечеру, участвуя малой долей во всех распитиях, Фугас приходил в ублаготворённое состояние и укладывался спать под лавку, заворачиваясь в притащенный им же дырявый кусок брезента. Раз в неделю его в принудительном порядке заставляли посещать баню, скидываясь почём не жалко на помыв. Таким образом Фугас провёл три счастливых года и однажды ночью тихо умер во сне, без мучений и со смиренной улыбкой на устах.

3. Женя Боцман

Поначалу Женя выдавал себя за капитана дальнего плавания, потом плавно спустился до второго помощника. Когда же выяснилось, что он действительно плавает, но только в качестве судового буфетчика, его, чтобы не ущемлять самолюбие, окрестили Боцманом.

Счастливый бездетный муж хорошенькой жёнушки и удачливый спекулянт джинсами и дешёвой аппаратурой, Женя обычно уходил в плаванье на полгода. Возвращаясь, он проводил несколько недель на берегу, наслаждаясь заботой и любовью преданной супруги, которая к тому же была младше его лет на десять.

Однако всему хорошему, как водится, приходит банальный конец. Вернувшись однажды на неделю раньше срока, Женя решил сделать жене сюрприз. По всем канонам жанра он застал дома приятную компанию их двух особей кавказской национальности, пользовавших законную супругу одновременно и особо извращёнными способами.

Этот маленький инцидент привёл к непоправимым последствиям. Нанеся Жене побои средней тяжести, кавказцы покинули квартиру, захватив хозяйку с собой.

Женя подумал и запил. Пути запоя, которые, как известно, неисповедимы, привели его в парк, на поляну с двусмысленным названием Кормилица. Там не играющий ни в какие игры Женя обнаружил компанию вникнувших в его непростое положение людей.

Дружеская попойка длилась весь день, а потом переместилась в опустевшую Женину хату, где и продолжилась. Под утро Женя уже умел играть в преферанс, деберц и буру, проявив недюжинную склонность ко всем трём. К моменту отплытия, когда из всей обстановки в Женином владении осталась только раскладушка, новые друзья проводили его в порт и сдали с рук на руки вахтенному матросу.

Каково же было удивление мысленно распрощавшихся с Женей игровых, когда через полгода он явился в парк, поставил всем водку и огласил список вещей, привезённых с заморских стран. Вещи эти немедленно стали предметами игры, и в тот же день Женя заслужил почётную кличку Боцман.

Следующие пять-шесть лет Боцман регулярно появлялся в парке с частотой раз в полгода и проводил в игре несколько дней, подчистую проигрывая привезённое с рейса. Под конец он даже начал слать телеграммы с точной датой прибытия, и к моменту появления за ним уже стояла очередь.

Прекратилось это внезапно. Я не знаю причину исчезновения Боцмана, но надеюсь, что он жив, здравствует, избавился от вредных привычек и желаю ему счастья.

4. Арон Моисеевич

В девичестве Арон Моисеевич звался Николаем Ивановичем Смирновым и к еврейству не имел ни малейшего отношения. Обстоятельства изменились, стоило ему жениться. Супруга Арона Моисеевича, миниатюрная Сонечка Кацман, на момент замужества занимала престижную должность директора продовольственного магазина. Подвизавшийся в том же магазине уборщиком двухметровый краснорожий здоровяк Коля Смирнов сделал прекрасную партию, разом решив и материальные, и жилищные проблемы.

Из полуподвальной комнаты в общежитии работников треста столовых, которую он делил с двумя приехавшими из Рязани земляками, Николай Иванович враз переселился в четырёхкомнатный кооператив. Жилплощадь принадлежала гражданину Семёну Кацману – отцу супруги и заведующему овощной базой одного из центральных районов.

Сей момент Коля с малоперспективной работой уборщика расстался и занял доходную должность лотошника, продавца мороженной рыбы, тощих курей и прочих съедобных радостей жизни.

Для человека с головой, коим Николай Иванович Смирнов, безусловно, являлся, новое место работы оказалось золотой жилой. Очень скоро он и появляться в своём ларьке перестал, перепоручив хлопотное дело обвеса и обсчёта покупателей молодому и подающему надежды родственнику со стороны жены. Сам же Смирнов занялся любимым делом – засаживанием честно нажитых средств в азартные игры.