Джеймс Баллард - Гнезда гигантской птицы Страница 2

Пять лет назад Криспин ушел с военной службы, уехал в деревню и стал прилежным фермером. Теперь он вспоминал первые аэрозольные фосфорные удобрения, которые применяли для фруктовых деревьев. После них посадки превращались в чуждый, светящийся по ночам, необычный мир. Поля же были завалены трупами мертвых птиц, которые, отведав удобрений, тут же умирали. Криспин сам спас множество птиц, очищая их перья и клювы от липкой массы и выпуская живыми на побережье.

Три года спустя птицы стали возвращаться. Первые гигантские бакланы имели крылья, достигавшие двенадцати футов в размахе, сильные тела и мощные клювы, которые одним ударом пробивали череп собаки. Медленно паря над полями, они словно чего-то ждали.

Следующей осенью появилось еще более крупное поколение птиц: воробьи, достигающие размеров орла, чайки с крыльями кондоров. Эти странные создания появлялись во время штормов, убивали скот, пасущийся на лугах, и нападали на людей.

Непонятно почему, они упорно возвращались к полям, которые люди охраняли от них.

Борьба за защиту фермы отнимала много времени, и Криспин не знал, что катастрофа объяла весь мир. Его ферма, отделенная от побережья десятком миль, была на осадном положении. После того как птицы покончили со скотом, они принялись за постройки. Однажды ночью огромный пернатый фрегат, со всей силы врезавшийся в закрытое ставнями окно, едва не вломился в комнату. На следующее утро Криспину пришлось заколотить толстыми досками все оконные проемы. После разрушения фермы, гибели ее владельцев и трех наемных рабочих Криспин добровольно поступил в патруль.

Сначала окружной офицер, возглавлявший моторизированную полицейскую колонну, отказал Криспину. Тот еще помнил, как офицер — мужчина, похожий на хорька, с острым носом и лживыми глазами — расхаживал по развалинам фермы, поглядывая на горевшего жаждой мести Криспина. Однако, увидев кучу мертвых птиц, которых Криспин убил, пользуясь только одной косой, офицер, подумав, наконец зачислил его в охрану. После этого они больше часа бродили по полю, исследуя останки скота и добивая еще трепыхавшихся птиц.

В конце концов Криспин попал на корабль — полуржавую баржу, стоявшую не то посреди реки, не то посреди болота, в окружении мертвых птиц и с сумасшедшей женщиной на берегу.

Сидя в лодке, Криспин бросил взгляд на противоположный берег. Среди редких деревьев на зеленой траве белели крылья. Весь пейзаж напоминал поле битвы богов, а птицы — падших ангелов.

Криспин причалил лодку среди стаи мертвых голубей. Они лежали на чистом песке, словно уснувшие, и солнечный свет падал на их десятифутовые тела, отсвечивал в полузакрытых глазах.

Держа оружие в руках, он быстро выбрался на берег. Перед ним лежала маленькая клумба. Стараясь не наступать на птиц, Криспин решительно пошел к дому.

Старый деревянный мост перекинут над неглубокой канавой. Подойдя к нему, Криспин замер. Перед ним, как геральдический символ, возвышалось крыло белого орла. Оно напомнило Криспину надгробный памятник, а сам сад предстал в виде гигантского кладбища.

Он обошел дом. Женщина стояла у большого стола, раскладывая перья для просушки. У ее левой руки лежало что-то, некий негасимый костер из белых перьев, заключенный в грубую раму, которую женщина, видимо, соорудила из остатков беседки.

Женщина обернулась и посмотрела на Криспина. Казалось, она не была удивлена его появлением здесь с оружием в руках.

В подзорную трубу она казалась старше своего возраста, на самом деле ей было не более тридцати, и белокурые волосы, напоминающие птичьи перья, только подчеркивали ее красоту. Правда, у нее были грубые красные руки. Да и промасленная роба, в которую была одета женщина, как-то не шла к этому лицу, отрешенному от мира сего…

Криспин остановился в нескольких метрах от незнакомки и вдруг сам удивился, зачем он пришел сюда. Прогулка по пляжу убедила его в том, что несколько подобранных перьев не повредят его собственности. Ему даже стало казаться, что что-то (может быть особое отношение к птицам) объединяло их с молодой женщиной. Чистое небо, мертвые в своей молчании поля, вся пустота, которая их окружала, казалось, должны были непостижимым образом сблизить их.

Уложив последние перья, женщина сказала:

— Они скоро высохнут. Сегодня очень теплое солнце. Вы поможете мне?

Криспин пробормотал:

— Конечно. Постараюсь.

Женщина указала на уцелевшую часть беседки.

— Вы можете отломить вон ту доску?

Криспин подошел к беседке, озабоченно вертя в руках винтовку. Затем он обернулся к старому забору, отделявшему сад от огорода.

— Вам нужны дрова? Эти доски будут гореть лучше.

— Нет, мне нужно именно это. Мне нужна хорошая, крепкая рама. Вы можете это сделать? Квимби не может сегодня прийти. Обычно он мне помогает.

Криспин прислонил винтовку к стене, нашел обломок пилы и быстро отпилил доску.

— Спасибо. — Женщина стояла рядом и с улыбкой смотрела вниз и прислушивалась: Криспин не снял патронташ, и тот ритмично позвякивал в такт его движениям. Заметив это, Криспин сбросил амуницию и мельком взглянул на корабль. Женщина, перехватив его взгляд, спросила:

— Вы капитан? Я видела вас на палубе.

— Да… — Криспин впервые услышал, как его называют капитаном, и ему это понравилось. — Криспин… — представился он, — капитан Криспин. Рад помочь вам.

— Мое имя — Катерина Йорк. — Поправив рукой белокурые волосы, она вновь улыбнулась и, указав на баржу, сказала: — У вас хороший корабль.

Криспин как раз закончил пилить, и, положив доску на стол, он взял винтовку и эффектно передернул затвор. Женщина невольно вздрогнула и посмотрела на небо. Криспин сделал шаг вперед.

— Птицы?! Не пугайтесь, я достану их. — Он попытался проследить за взглядом женщины и найти то, на что она так внимательно смотрела, но она резко отвернулась и стала машинально поглаживать перья. Криспин огляделся вокруг, его пульс стал учащаться, словно его уже охватило возбуждение битвы.

— Я перебил всех этих…

— Что? Извините, что вы сказали? — Она посмотрела вокруг. Казалось, что внезапно она потеряла интерес ко всему происходящему и только ждала, когда Криспин уйдет.

— Вам нужно что-нибудь еще? — спросил он. — Я могу еще достать дерева для рам.

— Нет, мне хватит и этого. — Она подобрала перья и, скрипнув дверью, исчезла в доме.

Криспин возвращался к лодке тем же путем, что и пришел, — сначала через луг, а затем по пляжу. Птицы по-прежнему лежали вокруг, но он, погруженный в воспоминания о чарующей улыбке, не замечал их. Когда Криспин сел в лодку и стал расталкивать тела птиц, он почувствовал резкий запах и его затошнило.