Андрей Шаганов - Звездный рыцарь Страница 2

Однако вышеназванные предметы пролежали почти весь день и в конце смены были обнаружены на прежнем месте — на столике возле двери. Это обстоятельство вынудило сотрудниц парикмахерской вернуться воспоминаниями к дневному разговору. Короткое совещание быстро выявило самую смелую. Впрочем, скорее, самую любопытную и безрассудную из них. Ей было девятнадцать лет, а в этом возрасте любознательность и отсутствие собственного жизненного опыта толкают на самые экстравагантные поступки.

Ее звали Лена. Она была маленького, даже для женщины, роста — едва дотягивала до метра шестидесяти. Но фигура ее при этом была весьма примечательна — если в плечах она была сорок второго размера, то в бедрах едва умещалась в пятидесятый. Выглядело это довольно комично, на что она, впрочем, привыкла не обращать внимания.

Работая в парикмахерской, Лена весь день проводила перед зеркалом. Часто, окинув себя украдкой взглядом, она, забывшись на мгновение, недоуменно пожимала плечами. И чего им еще надо? Каштановые, с золотистым отливом волосы, очень выразительные карие глаза. Она не мнила себя верхом совершенства, но вышеназванные достоинства считала главными в своей внешности. Не чуждая самокритике Лена была недовольна своим носом, поэтому, дабы не показывать рельефно его неопределенной формы, она старалась не поворачиваться к собеседнику в профиль, что уже можно считать своего рода искусством. Губы у нее были блеклые, но этот недостаток она считала исправимым. Такова была девушка, которая откликнулась на призыв молодого человека.

Может быть, конечно, не стоило столь подробно описывать эпизодическую фигуру нашего повествования, но я считаю, что и она имеет право на упоминание.

Итак, сверяясь с оставленной незнакомцем запиской, Лена вошла в подъезд блочной пятиэтажки и поднялась на второй этаж. Здесь она отыскала квартиру №8 и нажала на белую пуговку звонка. Звук, раздавшийся за дверью, был неожиданным. Казалось, что на мелодичное «бим-бом» к двери из глубины квартиры подбежала обутая в солдатские сапоги сороконожка. Щелкнул замок, и дверь медленно отворилась.

Лену никто не встретил. И вообще было непонятно, кто открыл дверь. Узкий коридор был пуст.

— Кто там пришел? — раздался из глубины квартиры знакомый голос.

Лена уже было открыла рот, чтобы ответить, но ее опередили.

— Девушка из парикмахерской, — сказали откуда-то сверху.

Лена подняла голову и увидела сидящий на потолке бело-зеленый пылесос «Чайка-3». На его корпусе была расположена добрая дюжина непонятных устройств, среди которых светились любопытством два невероятно голубых глаза. Шланг пылесоса оканчивался жилистой старческой пятерней. Эта, с позволения сказать, рука покачивалась на уровне дверного замка, а глаза внимательно изучали пришедшую.

— Пропусти, — ответили из комнаты, — это ко мне.

— Проходите, пожалуйста, — повел шлангом пылесос.

И Лена сделала шаг вперед, хотя впору было развернуться и убежать. Но шаг был сделан, дверь захлопнулась, и путь к отступлению был отрезан.

Это была стандартная двухкомнатная квартира, с маленькой, в пять метров кухней, с санузлом, в котором человек покрупнее чувствует себя как мышь в спичечном коробке. Узкий коридор соединял две комнаты — одну побольше, другую поменьше — и, переломившись направо, упирался в кухню. Когда в шестидесятых люди переезжали из коммуналок в такие дома, они казались им дворцами, но к концу последней четверти XX века жильцы осознали, что подобное жилище слишком тесно для цивилизованного человека.

Квартира была запущена и ухожена одновременно, как это бывает, когда мужчина живет один. Временами в хозяина вселяется некий бес, который переворачивает все вверх дном. Начинается ремонт. Запыленные потолки размываются и покрываются свежей побелкой. Потом настает очередь обоев. Некоторое время пол устилают старые газеты и клочья совершенно ни на что не похожей бумаги но вот и со стенами покончено. Тут выясняется, что и двери не мешало бы подлатать, да и оконные рамы давно просят подкраски, а что касается паркета, так он скоро вообще разлетится на отдельные элементы. Но ни сил, ни средств на все это уже не хватает, да и энтузиазм потихоньку испарился. Таким образом, квартира принимает почти что прежний вид, когда кое-что приведено в порядок, а остальное вполне может подождать до следующего «беса».

Однако, несмотря на некоторую запущенность, квартира имела опрятный вид. Все горизонтальные поверхности были тщательно протерты, словно хозяин ждал придирчивых гостей. Окна, которые большинство хозяек моют не чаще одного раза в год, тоже были совсем недавно вымыты. И уж ни в коем случае нельзя было обнаружить окурок, лежащий вне пепельницы, мятую газету или грязное белье. По всем признакам хозяин квартиры был чистоплотен и любил порядок.

Пахло канифолью, застарелым табачным дымом и еще чем-то средним между плохим кофе и подгоревшей молочной кашей.

— В каком положении вам будет удобнее работать? — донесся голос из комнаты. — Сидя, стоя, лежа?

— Что вы сказали? — не поняла Лена.

— Я спрашиваю, как вам удобнее: сидя, стоя или лежа?

— Кто? — начиная смутно подозревать неладное, спросила она.

— Ну не вы же! — раздраженно воскликнул молодой человек, появляясь в дверях. Руки его были скрыты резиновыми перчатками с крагами. — Снимайте плащ, я думаю, он вам будет мешать. Вэл, прими!

В прихожей что-то брякнуло, и девушка ощутила позади себя движение. Оглянувшись, она обнаружила непонятно откуда взявшееся сооружение, отдаленно напоминающее старинную дедовскую вешалку. Внизу конструкция имела четыре изогнутых ноги, от которых вверх поднималась полутораметровая никелированная труба, увенчанная, в свою очередь, короной из всевозможных крючков. На одном из этих крючков висела та самая куртка, в которой молодой человек приходил в парикмахерскую, еще на двух или на трех висели свободные «плечики». Все сооружение было около двух метров в высоту, и оттуда, из торца трубы, вниз спускались два тонких щупальца, с первого же взгляда вызывавшие гадливое чувство. У вешалки были такие же, как и у пылесоса, голубые глаза, висящие на манер лесных орехов на коротком красном проводе, уходящем в трубу. Немного пониже глаз был приклеен красивый рот, по всей видимости вырезанный из обложки «Огонька».

Галантно подхватив плащ, «вешалка» ловко накинула его на «плечики», повесила на свободный крючок и удалилась.

— Простите, я не поздоровался, — сказал молодой человек, снова появляясь в дверях, но уже без перчаток. — Проходите, садитесь. Чаю хотите?

— Я пришла работать, — холодно ответила Лена, мечтая поскорее покинуть это жуткое обиталище, где предметы внезапно оживают и принимают самый невероятный облик.