Роберт Говард - Золото пустыни Страница 2

Назад! - прорычал он. - Я же не сказал, что я непременно расскажу обо всем Оркану. Не могу понять, зачем ты захоронил сокровища, разве что ты был фанатично предан Шайбар-хану.

Он все так же пристально глядел на О'Доннелла:

- Лицо, как у ястреба, тело словно из закаленной стали, - пробормотал он. - Я понял все, курдский щеголь.

- Ты понял, как использовать меня? - осторожно переспросил О'Доннелл.

- Ты можешь помочь мне в той игре, которую я затеял с Орканом Богатуром. Сокровища пропали, но я все же сумею его использовать, мне помогут феринги, пославшие меня сюда. Я сделаю его эмиром Афганистана, а потом и султаном Индии.

- И куклой в руках ферингов, - добавил О'Доннелл.

- Что тебе за дело до этого? - рассмеялся Сулейман. - Думать не твоя забота. Думать буду я, ты будешь выполнять то, что я прикажу.

- Я не сказал, что буду служить тебе, - свирепо буркнул О'Доннелл.

- У тебя нет выбора, - спокойно ответил Сулейман. - Если ты откажешься, то я расскажу Оркану все, что узнал сегодня ночью, и он не выпустит тебя живым.

О'Доннелл подавленно наклонил голову. Он стал жертвой случайных обстоятельств. Вовсе не преданность Шайбар-хану, как думал Сулейман, заставила его сбросить наследство правителя Шахразара - золото и драгоценные камни - в подземную реку. Он знал, что Сулейман плетет интриги с целью сбросить британское владычество в Индии и принести при этом в жертву миллионы невинных людей. Он знал, что Оркан Богатур, этот искатель приключений, приблизивший к себе мнимого курда, всего-навсего игрушка в руках посла. Слишком грозным оружием могли оказаться сокровища в их руках.

Возможно, что Сулейман был русским или восточным орудием русских. Возможно, что у него были какие-то свои тайные планы. Сокровища Хорезма должны были послужить этой его игре, но даже без сокровищ близость посла к трону Шахразара была серьезной угрозой для мира в Индии. Потому О'Доннелл и остался в городе, всячески пытаясь не допустить того, чтобы Сулейман навязал свою волю Оркану Богатуру. А теперь он сам оказался в ловушке.

Он поднял голову и мрачно взглянул на Сулеймана.

- Чего ты хочешь от меня? - спросил он.

- У меня есть для тебя дело, - ответил Сулейман. - Час назад один из моих секретных агентов донес мне, что воины Курука нашли среди холмов умирающего англичанина, при котором оказались важные бумаги. Я должен получить эти бумаги. Я послал человека к Оркану, а тем временем отправился за тобой, с целью тебя убить.

Однако я переменил свои намерения, когда нашел тебя; ты мне нужен живым, а не мертвым, теперь я не боюсь, что ты будешь действовать против меня. Оркан, конечно, захочет, чтобы эти бумаги попали к нему, так как англичанин был, без сомнения, тайным агентом. А я уговорю правителя послать тебя с отрядом воинов, чтобы добыть их. И запомни - приказы ты получаешь от меня, а то, что приказывает тебе Оркан, не имеет значения.

Он шагнул в сторону и пропустил О'Доннелла вперед.

Они прошли по короткому коридору, фонарик в левой руке Сулеймана светил в спину угрюмого американца. Затем они поднялись по лестнице в. широкий зал, пересекли его, вошли в другой коридор и уже оттуда попали в комнату, в которой возле окна с позолоченными рамами стоял Оркан Богатур. Открытое окно выходило во двор, обрамленный арками. За окном уже брезжил рассвет. Правитель Шахразара был разодет в атлас и расшитый жемчугами бархат, но под богатыми одеждами угадывалось сильное тело.

Тонкие черты его смуглого лица просветлели при виде почетного гостя, однако О'Доннелл никогда не забывал о том, что из-под маски радушного правителя всегда может показаться дикий степной волк, что Оркан на самом деле повелитель варваров.

- Добро пожаловать, друзья мои, - сказал туркмен, радушным жестом приглашая их в свои покои.- Только подумайте, что я услышал! В трех днях пути отсюда к юго-западу в долине Курука лежат деревни Ахмед-шаха. Четыре дня назад его люди нашли в горах умирающего человека. На нем была одежда афганца, но в предсмертный час он выдал себя. Он оказался англичанином. Когда он умер, его обыскали и нашли при нем бумаги, которые ни одна собака не могла прочитать.

Перед смертью он говорил, что побывал в Бухаре. Мне кажется, что этот феринги был английским шпионом и возвращался в Индию с бумагами, которые были бы ценными для индийского правительства. Я хочу заполучить эти бумаги. Может быть, британцы неплохо заплатят за них. Однако мне не хотелось бы самому отправляться в дорогу, и кроме того, я не хочу отправлять слишком большой отряд.

Если вдруг в мое отсутствие найдутся сокровища, тогда мои собственные люди могут не впустить меня обратно.

- В этом деле дипломатия уместнее, чем сила, - флегматично заметил Сулейман-паша. - Али эль-Гази столь же остер умом, сколь бесстрашен. Пусть он возьмет с собой отряд в пятьдесят человек и отправится в путь.

- Сможешь ли ты сделать это, брат? - взволнованно спросил Оркан.

Взгляд Сулеймана ожег О'Доннелла. Если он хотел избежать пытки огнем и мечом, то должен был произнести единственно возможный ответ.

- На все воля Аллаха, - пробормотал он. - Я могу лишь попытаться.

- Хвала Аллаху! - воскликнул Оркан. - Будь готов отправиться через час. У нас отдыхает один из уроженцев Курука, Дост-шах, сородич Ахмеда, он будет твоим проводником. Я дружен с людьми Курука. Приди к Ахмед-шаху с миром и пообещай ему золото за эти бумаги, только не слишком много, иначе он заподозрит неладное. Впрочем, действуй по своему усмотрению. С отрядом в пятьдесят человек тебе не страшны мелкие племена между Шахразаром и Куруком. А теперь я пойду отбирать для тебя людей.

Как только Оркан вышел из комнаты, Сулейман придвинулся к О'Доннеллу и зашептал:

- Ты должен заполучить эти бумаги, но ни в коем случае не отдавай их Оркану! Придумай что угодно, говори, что потерял их в горах, но доставь их мне.

- Оркана это разозлит и сделает подозрительным, - возразил О'Доннелл.

- Да, но вдвое больше его прогневит, если он узнает, какая судьба постигла сокровища Хорезма, - ответил Сулейман. - Единственный для тебя шанс остаться в живых - это повиноваться мне. И будь уверен, если твои люди вернутся без тебя и скажут, что ты исчез, по твоим следам немедленно отправится сотня всадников. У тебя нет никакой надежды в одиночку перебраться через эти дьявольские горы. И не вздумай вернуться без бумаг, если не хочешь, чтобы Оркану стало все известно. Твоя жизнь зависит от того, как ты будешь играть в мою игру, запомни это, курд!

* * *

Действительно, единственный выход для О'Доннелла заключался в необходимости играть в "игру" Сулеймана. Так он думал и три дня спустя, когда под видом странствующего курда Али эль-Гази ехал по горной тропе мимо высокого скалистого хребта.