Джон Меткалф - Торжествующий мертвец Страница 2

На эту тему мы больше не говорили. А через неделю приехал Флебар, скромный и сдержанный малый, казавшийся самой добродетелью. Это развеяло все мои сомнения.

И все же, как только Дэни уехал, сомнения возникли опять. Я не мог не думать: что же там в замке, продолжает так звать к себе моего мальчика? Н подозревая чего-либо плохого конкретно, я чувствовал, что существует какая-то причина или явление, которое я просто не заметил, но которое требует более внимательного изучения.

Так родилась мысль, что во время очередной поездки Дэни, если она состоится, я буду его сопровождать или сам поеду за ним и перед возвращением домой обязательно проведу денек в Фоане.

Этот визит я помню очень хорошо. Когда он завершился, ничто не вызвало беспокойства, но затем меня захлестнула волна необъяснимой депрессии.

Вэньон упрашивал погостить у него подольше, проявлял исключительное внимание, почти не оставляя меня одного. Со своими детьми он вел себя построже, чем в Гемпшире. И я вынужден был признать, что Вэньон извлекал больше пользы из нашей системы взаимных визитов детей, так как трудно было сравнить моего привлекательного и хорошо воспитанного Дэни с его двумя скрытными и эксцентричными обезьянками.

Для визита в замок, где Дэни провел четыре недели, я предпочел выбрать не первые, а последние дни. Время проходило спокойно и до самой последней ночи совершенно непримечательно: беседы, еда, игра в карты, свободное времяпровождение и хорошо организованные походы по имению. Во время этих походов нас сопровождал Дэни. Он помогал Вэньону как экскурсовод, и его светлая головка все время мелькала на солнце впереди нас. И все же, мне казалось, он был слегка рассеян и подавлен.

Стояла знойная пора середины августа. Вокруг нас в горячей дымке простиралась обожженная солнцем земля. По дороге в Фоан взору открывался странный ландшафт: хаотическое нагромождение ребристых скал, будто здесь произошел мощный взрыв. На ум пришло более выразительное сравнение: казалось, что эти расколотые каменные глыбы, шпили и башни, почерневшие бруски магмы были людьми. Во время одной из своих забав расшалившиеся дьяволы швырнули их на игорный стол плоских равнин, да так в беспорядке и оставили. Было жутковато. И я подумал, как будет хорошо вновь вернуться домой.

Но больше всего за три дня пребывания в замке меня поразила перемена в поведении Вэньона. Однажды, когда я упомянул об очередном приезде Дэни, его взгляд выразил какое-то смущение и сомнение.

- Да, - неуверенным тоном сказал он, - мы все взрослеем и даже самое хорошее заканчивается...

Ночь накануне возвращения в Англию я провел без сна. В постели было жарко и я вспомнил, что рядом с моей комнатой, примыкавшей к комнате Дэни, находится винтовая лестница, ведущая в небольшой сад. Я решил подышать свежим воздухом и начал спускаться по вниз, но услышав голоса, остановился.

Мне показалось, что это Вэньон говорил с Флебаром.

- Нет, нет, - донесся до меня испуганный полушепот. - Мы не можем... Говорю вам, это пришло опять...

Я потихоньку удалился. Последние слова Вэньон произнес с каким-то страхом или отвращением, и на минуту я пожалел, что не дождался еще одной-двух фраз. Вернувшись к лестнице, я вдруг заметил полоску света из-под двери Дэни и вошел в комнату.

- Эй, да ты тоже не можешь уснуть, - сказал я.

- Да... Так душно...

Дэни сидел на кровати, рядом с висевшим на стене подсвечником горела свеча. Он выглядел явно встревоженным и возбужденным.

- Здесь не так тихо, как казалось бы, - заметил я не для того, чтобы отметить этот факт, а чтобы развеять свою неугасающую тревогу. - Только что я, кажется, слышал... Может быть это коровы или лошади...

- Или привидение из комнаты в башне, - добавил Дэни.

Я усмехнулся, думая, что он пошутил.

- А разве привидения могут шуметь? - спросил я, а мои мысли вертелись вокруг Вэньона.

- Да... - Дэни задумался, улыбнулся и четко добавил: - Они издают роликовые шумы. Я... я заставляю их издавать такие звуки.

- Роликовые шумы? - я был обескуражен таким определением и интонацией его голоса.

- Да, похожие звуки издают роликовые коньки. Хотя это так смешно. Мы... - он оборвал фразу, на губах промелькнула улыбка. Эта улыбка выражала то, что мне не дано было понять: улыбка постижения истины, глубокого проникновения - реального или мнимого. Я счел лучшим не углубляться в эту тему.

- Доброй ночи, - пожелал я Дэни и отправился в свою комнату.

После всего мне опять пришлось мужественно бороться с бессонницей. Наконец, я заснул, а утром проснулся бодрый духом и телом. Если это лишь глупый предрассудок, который мучает Вэньона, то, пожалуй, страхи мои беспочвенны. Просто я устал. Может, еще одна поездка и наша практика взаимных визитов детей начнет себя изживать.

Однако при отъезде опять вернулись мои прежние опасения. Вид у Вэньона был нездоровым; когда он прощался, его рука дрожала. Внезапно мой мозг пронзило слово, которое объясняло изменение в поведении Вэньона и которое я безуспешно искал три дня. ВИНОВНЫЙ. Но это же нелепо! В чем он может считать себя виновным? И все же... Казалось, сумрак сгущался вокруг меня и Дэни, когда мы сели в машину и на прощанье помахали рукой.

В поезде и на борту судна вновь удалось прогнать мучающие меня сомнения. Возможно, Вэньон решил, что уже достаточно пообщался с нами и пора постепенно избавиться от нас, но откровенно сказать об этом стеснялся. В свою очередь, я считал, что в последнее время семейство Вэньонов слишком настырно посещало нас и если инициатива прекращения визитов будет происходить с их стороны, тем лучше и легче будет для меня. В Эштофт мы вернулись в отличном настроении.

А через пару дней почтальон вручил мне заказное письмо со штемпелем Фоана. Вот письмо Вэньона:

"Дорогой полковник Хэпгуд, с большим сожалением вынужден информировать Вас, что столь приятные взаимные связи наших семей в дальнейшем желательно не продолжать. Боюсь, мне трудно дать убедительное объяснение этого вызывающего сожаления решения. Я оказался жертвой фантастического преследования или наваждения, невольно связывать Вас с которым было бы бесчестно. Это все, что я могу сообщить Вам в оправдание столь жестокого шага. Но я воздвигая санитарный вокруг себя санитарный кордон не для собственной защиты. Я делаю это ради других. Приношу самые глубокие сожаления и надеюсь, что вы, которого я так уважаю, отнесетесь к этому факту с пониманием. Позвольте с этого момента связь с Вами прекратить.

Ваш,

В. де ля Ф. Вэньон."

Я положил это удивительное послание в конверт. Оно вызвало у меня некоторые сомнения. Совсем недавно я думал о возможности подобного события, но не в такой же форме! Или этот человек сошел с ума? Как ни странно, у меня не возникло чувство обиды или злости. Скорее, полное недоумение и даже страх, ощущение того, что дело на этом не закончилось, и настоящая беда только начинается...