Иван Кузнецов - Человек Пятой эпохи Страница 2

— Я сам с Черного плато, — начал парень. — Грейхарт моя фамилия, может, слышали?

Я пожал плечами.

— Отец совладелец крупнейшей шахты. — Парень насупился и сделал крупный глоток. Я ободряюще улыбнулся.

— Две недели назад у нас кончилось сырье для синтеза биодобавок… Ну, которые радиацию выводить помогают, может, слышали? Отец велел купить контейнер спор для разведения культуры.

Я прошел через Контакт и вышел в Перекрестье. Там, конечно, споры продают, но такие цены шахтерам не поднять. Я решил смотаться к вам, здесь все дешевле. Мы так часто делаем, когда нет срочности. Взял напрокат вездеход.

Когда я сюда приехал, первым делом пошел в переговорный пункт. И не смог связаться с Черным плато, понимаете? Даже отзыва не было, станция совсем не отвечала.

Я подумал, мало ли — в последнее время у нас часто случались неполадки с оборудованием. А наследующий день пропала связь с Перекрестьем, понимаете? Нет сигнала. Совсем. Как с Черным плато. Но перед тем как связь пропала, оттуда пришло сообщение. Совсем короткое.

Оператор не в себе был. Говорил, что Контакт сработал и из него вышел свет. Кричал что-то о суде, конце времени, о том, что все, кто видел свет, ослепли. Что люди сгорают прямо на улицах. Постоянно повторял, что он уже здесь. Потом замолчал. И вскоре пропала связь. Я подумал… Я подумал, что у нас произошло то же самое. Что этот свет пришел сначала на Черное плато, а уже потом в Перекрестье, понимаете?!

Голос парня сорвался. Я снова пожал плечами.

— Но если то, что произошло в Перекрестье, произошло и на Черном плато, тогда их больше нет. Ни матери, ни отца, ни сестренок. Все сгорели, — неожиданно спокойно закончил юноша.

Я выжидающе смотрел на него.

— Я хочу, чтобы свет погас! — почти выкрикнул паренек. — Я, Рональд Грейхарт, прошу тебя, Ангел, погасить свет, который сжег моих родителей! Уничтожь его источник, кем бы он ни был!

Во мне проснулось слабое подобие интереса. Признаться, я ожидал, что юноша попросит защиты. Что он решил; будто штука, спалившая два города, следует за ним. Люди склонны преувеличивать собственную значимость.

— Хорошо, договорились. — Я никогда не устраиваю спектаклей. Не пытаюсь делать вид, что размышляю или взвешиваю малозначительные нюансы. Я просто протягиваю руку для пожатия, и большинство клиентов теряются. Вот и сейчас парень уставился на протянутую руку круглыми глазами. Не знаю, что он ожидал увидеть: лист пергамента и чернильницу с кровью или огненные буквы, висящие, в воздухе. У каждого нового клиента свое представление об ангелах.

Однако юноша на удивление быстро справился с оцепенением. Рукопожатие, правда, вышло вялым. Некоторое время молодой Грейхарт продолжал тупо разглядывать ладонь. Видимо, проверял, не проступил ли на ней стигмат. Недоверчиво посмотрел на меня. За его спиной Аня едва слышно хихикнула.

— Это все?

— Да. Если хочешь, можешь выбрать способ оплаты, но обычно выбираю я.

Паренек сглотнул. Адреналин схлынул, и страх накатил с удвоенной силой.

— Я… Я выберу сам. — В этот момент Рональд выглядел жалко.

— Как знаешь. В обмен на услугу я заберу десять лет твоей жизни. Или половину отпущенного тебе срока. Выбирай.

Застывший в глазах страх сменился отчаянием. Однако парню удалось сохранить остатки самообладания.

— Десять лет. Я отдаю тебе десять лет жизни в обмен на исполнение моего желания.

Рональд был молод: неделю назад ему исполнилось девятнадцать. Он был богат — после того, как исполню его просьбу, он вернется в родной город и приберет к рукам семейные шахты.

Молодость и богатство — отличное сочетание. Хороший шанс прожить еще сорок, пятьдесят, а то и шестьдесят лет. И отдавать половину такого срока, вместо жалкой декады, мало кому захочется.

Я пожал плечами в третий раз, поднялся и побрел в уборную. После влажного рукопожатия желание вымыть руки было нестерпимым. А Рональд… Рональд просидел еще несколько секунд, потом сполз со стула и завалился на бок.

Его линия судьбы была кристально ясной и продолжала трепетать перед глазами даже после того, как у парня остановилось сердце. Расплатись он половиной срока, у него остались бы четыре года безбедной и по-своему увлекательной жизни, которую прервал бы удар кастета незадачливого громилы, не рассчитавшего силы. Ну а если бы он не зашел в бар или отказался от сделки, то и вовсе разменял бы четвертак, прежде чем захлебнуться кровью во время эпидемии серной лихорадки. Ах, эти бесконечные если…

Я ополоснул и тщательно вытер руки. Прикоснулся расческой к волосам и вернулся назад за столик.

Аня протирала влажный стакан.

Трупа не было.

Си въехал через восточные ворота и сразу направился к шерифу. По пути он сделал короткую остановку Оплатил стоянку вездехода, проверил уровень заряда и долил воды в радиатор. К концу полуденной гонки машину снова повело. Барахлил навигатор. Вездеход явно нуждался в техосмотре. Но сначала надо было уладить главное.

У приземистого двухэтажного офиса дежурил молодой человек, представившийся заместителем шерифа. Тонкие ухоженные усы, небрежно смятая шляпа и полуавтоматическая винтовка.

Си продемонстрировал жетон, сообщил, что он третий из двадцати шести, и потребовал впустить его внутрь. Ни жетон, ни принадлежность к Ордену не произвели на молодого человека впечатления. Тогда Си отобрал у него винтовку и аккуратным апперкотом послал в нокаут, попутно сломав челюсть.

Шериф — грузный мужчина с рыжими усами на пол-лица кушал. Когда Си вышиб запертую на магнитный замок дверь, он отложил недоеденный гамбургер, вытащил из-под стола огромный двадцатизарядный «корд» и поинтересовался, почему он не должен выбить мозги визитеру прямо сейчас.

Си продемонстрировал жетон, сообщил, что он третий из двадцати шести, и спросил, где можно найти того, кого называют Ангелом. В ответ шериф заорал, что плевать он хотел на религиозных фанатиков, что он здесь высший закон и что у наглого ублюдка есть ровно три секунды, чтобы убраться из города. Тогда Си отобрал у него пистолет, попутно сломав кисть, и повторил вопрос.

Шериф оказался не робкого десятка и здоровой рукой провел четкий боковой в голову. Несмотря на металлизированный череп, голова оставалась слабым местом Си. На несколько мгновений он впал в задумчивость, что позволило шерифу выхватить из сапога вибронож.

Нахмурившись, Си отобрал вибронож и для верности сломал руку сразу в двух местах. Переждав череду проклятий, он встряхнул шерифа так, что клацнули зубы, и повторил вопрос.

Если бы единственным достоинством шерифа была храбрость, он не протянул бы на своем посту и года. Однако слуга закона был не только храбрым, но и умным человеком, и понимал, что дальнейшее упрямство не приведет ни к чему, кроме новых увечий. «Солнечный бар, в центре города», — процедил он, сплевывая кровь.