Александр Карапанчев - Братья с Левса Страница 2

Мы снизились над близким перелеском. Деревья здесь не были стройными и гордыми, как в заповеднике. С умело скрываемой неохотой наши сопровождающие согласились рассмотреть с нами эту местность, и аппарат пошел на посадку в плавном круге.

Чувствовалось, что у некоторых деревьев не было глазных яблок под веками, обтянутыми смертельно-бледной и тонкой кожей со струпьями.

Мы увидели особи, изгнившие до плеч, до пояса или с однойединственной кривой ногой. А другие, как нам нехотя сообщили, родились уродами. Каких только уродов там не было: абрахиусы, акардиакусы, акормусы, акраниусы, амелусы - исчадия без рук, сердца, тела, черепа и ног! Мы будто попали в ;кунцкамеру человеческих уродств.

Кошмар длился без конца. Под великолепными глазами какогонибудь дуба мы замечали отсутствие челюсти. В шуме неоромантического плеска океана лесная пуща скрывала аморфусов - уродов с бесформенными телами.

Они напоминали куски теста: из коленей торчали носы, на спинах темнели растянутые до безобразия пасти. Иногда слышался глухой стук - это падало дерево, само собой, без вмешательства цивилизованной силы.

Птица и пион старались воспрепятствовать нашему дальнейшему пребыванию в этом природном концлагере. Мы прошли мимо стайки девушек с серебряными кудрявыми волосами. Эти очаровательные создания могли быть счастливым исключением в лесу, если бы от шеи до талии их тело не напоминало нечто среднее между шаром и смятой подушкой: у них не было ребер.

Последнее, что мы успели рассмотреть - это две руки соседних деревьев, протянутые к нам. Приветствовали ли они нас. или же молили о прощении и помощи?

Позднее, увидев их во сне, мы просыпались в ледяном поту.

Одна рука имела фантастические длинные тоненькие пальцы, как паучьи лапки. Другая же была ненормально крупной даже для местных пропорций: с отекшей кистью, гигантскими костяшками, рука акромегала размером чуть ли не вполовину тела.

Пока мы летели к порту Воркона, то нам в голову приходили тысячи примеров упадка, виденных во время предыдущих посещений.

Растения, звери и птицы не только рождались уродами, но и приобретали различные болезни. Язвы, более жестокие, чем гарпии, больные суставы размером с голову, смертоносная гемофилия, припадки, после которых уже не встать, абсцессы, тиф, подагра, опухоли. Это были организмы, разъеденные беспощадным гребком, нефриты, болезненные как порез ржавым скальпелем, отщепление ретины, отсутствие органов чувств, координации движений, половых признаков и влечений, анизотропность, то есть все, против чего земная медицина боролась с самого своего возникновения.

Все вырождалось: атмосфера, подпочвенные и надпочвенные воды, земля. Левсианцы, связанные со своей природой, начинали страдать теми же муками.

Фармацевтические фабрики отравляли водоемы, машиностроительные комбинаты загрязняли воздух, сельское хозяйство истощало своими выдумками целые континенты, писались труды по экологии, весь мир бурлил, как в ведьмином котле, извергая гибельные испарения. Можно подумать, что мы видели флору и фауну не одной, а десятка планет, такой потрясающей была эта разноликость. Под куполами оранжерей росли кочаны человеческих сердец, спаржа ушей, десертные сорта человеческих губ, но большинство было испорчено так, что трудно угадывалось их предназначение. В скотобойни привозили троглодитов, сквозь раны у них виднелись разноцветные внутренности, сочилась сукровица, испуская вонь. Из кранов лилась чудесная жидкость, в чей состав входил и свинец, и арсеник, и ртуть. Кислородные пилюли и питьевую воду доставляли с другого конца Левса, но и там уже не в силах выполнять лихорадочные заказы.

А вот и пристань.

За ней дымили ворконские заводы, построенные поближе к транспортным путям. Мы обнаружили, что девственно-алый цвет океана - это иллюзия: он был блестящим, пепельно-синим, покрытый нефтяной пленкой, которая и давала эти сочные цветовые эффекты. Ведь в основном на кораблях привозилась нефть, как же не пролить немножко? Голая каменистая земля не имела никакой растительности, за исключением двух карликовых деревьев, плачущих под скафандрами.

В воздухе разносился скрип кранов, .свистели гудки, ревели сирены, совсем заглушая шум прибоя. Кроме нефти, пахло стиральными препаратами, сточными трубами, гнилыми водорослями, самоубийством.

Мы рассмотрели ландшафт и не найдя, чего бы похвалить, подняли головы: "Ах, какое здесь синее небо!". "Прошу вас, - прошептал пион. - Не говорите больше о синем цвете - птица и змея страдают слепотой на синий цвет!". Впрочем, небо было серым, как зимой на Земле, низким, удушливым, тоже страдающим слепотой на синий цвет. Мы полетели к Воркону. Шум и испарения пристани догнали нас, плавно вписавшись и в городскую среду. Мы летели над левсианским мегаполисом.

Под нами высились дальнобойные трубы, неустанно извергающие дым и сажу, грандиозные агломераты внушительных жилых зданий, чьи миллиарды окон были похожи на пчелиные соты, магистрали, пересекающиеся на различных уровнях и под сюрреалистическими углами, магистрали, залитые автомобильным цунами. Воркон дышал с присвистом, кашлял, плевался, содрогался от желудочной боли, ежеминутные инфаркты сотрясали его уврежденное сердце, члены сковывались, непоправимо росли диоптрии и слуховая неполноценность, страдали все органы чувств. Индустрия, транспорт, коммуникационная сеть давили на левсианца, вытесняя его с собственной планеты... Амфибия пошла на посадку. Слышалось, как в каналах клокочат мутные токсичные потоки, как легкие города трепещут рыбой, выброшенной на землю, а почва исчезает под громадным весом железобетонных и пластмассовых голиафов. Мы печально вглядывались в эту картину, потому что она почти напоминала Землю, оставшуюся за гипербарьером.

Ловко маневрируя, машина влилась в русло лихорадочной магистрали. Левсианские автомобили отличались большим разнообразием, чем наши. Да и могут ли черепаха и подсолнух, слон и одуванчик ездить в одинаковых автомобилях? Над асфальтовыми лентами фланировал целый калейдоскоп аэропланов. На перекрестке стояли регулировщики - осьминоги в антигравитационных гидрокабинах. Головоногие ловко орудовали щупальцами, иногда выпуская чернильное облако, чтобы передохнуть. Техническая помощь увозила поврежденные аппараты вместе с их водителями. Шум был невообразимым. Нам уже было известно из предыдущих посещений, что большинство граждан страдают сенсорными недугами: летучие мыши глохли, собаки теряли утонченный нюх, орлы слепли. И хотя все левсианцы общались между собой с помощью телепатии, все равно они должны были телепатировать не нормальным голосом, а криком и воплями, даже классический любовный шепот исчезал.