Юрий Бархатов - Комплекс Электры Страница 2

— Ты не сможешь до него достучаться, если по-прежнему будешь действовать так нерешительно! Его бред безупречен, эскапизм совершенен! Говорю тебе, он даже сам уже не осознает, что пребывает в виртуальности!

Еще одной не слишком приятной деталью характера Макса была его настойчивость.

— Я знаю это. Знаю и то, как Сатаров нужен тебе и компании, — сказала Электра. — Но послушай — если ты либо кто-либо другой будут на меня давить, мне будет еще трудней. И я могу плюнуть на все прямо сейчас, ты понял это?

— Да, конечно. Извини, Электра. Этого больше не повторится.

Ей показалось, или Макс действительно покраснел?

— Иногда мне кажется, — сказал Сатаров, допив вторую чашку кофе, — что Электра считает себя кем-то другим, не ИскИном. Она ни разу при мне себя так не называла. Впрочем, как и Макс. Не удивлюсь, если в своем выдуманном мире они считают себя людьми и ведут себя соответственно. Макс, скажем, воображает себя директором компании. А Электра — юной сиротой, узнавшей мертвого отца в существе по ту сторону мира живых. И воспылавшей к нему порочной страстью. Или старательно эту страсть имитирующая, желая вернуть отца из мира теней таким способом. Тогда она должна, просто обязана, мне звонить, у нее…

— …нет другого выхода. Если наша компания разорится, мы не сможем больше поддерживать виртуальность твоего отца — и он умрет во второй раз, — Макс поставил на стол допитый стакан. — Может быть, тебе стоит сменить стратегию? Если ты перестанешь его домогаться, а просто попросишь о личной встрече, как об одолжении?

— Ты забываешь, что с его точки зрения такая встреча означает смерть. Если отец покинет "мир Сатарова" или просто усомниться в нем как единственной реальности, то для того мира он умрет. Мы же для него — ИскИны, а выход в Сеть он для себя ассоциирует с переходом в машинный код и физической гибелью.

— Он создал персональный рай и защитил себя от попыток его покинуть. Мне нужно было обо всем догадаться уже тогда, когда Сатаров начал создавать компьютерную имитацию умершей жены из собственных воспоминаний. — Макс тяжело вздохнул. Похоже, он действительно винил себя за это. — В любом случае, надо торопиться. Сегодня утром я просматривал текущие отчеты — у нас почти…

— …не осталось времени. Бедная девочка. Если она не научиться различать фантазии и реальность, боюсь, придется стереть эту ее версию и вернуться к начальному этапу разработки.

— Ладно, — сказала Наталья. — Извини, что вообще завела этот разговор. Это так… грустно. Давай лучше обсудим, куда мы поедем в этом августе?

— На Гавайи?

— Может быть. А как насчет круиза по Европе? Мы уже семь лет там не были.

— Решай. Я доверяю твоим вкусам.

— Нет, я хочу, чтоб ты тоже решал. Выкини из головы свою работу! И еще знаешь что?

— Да?

— Сделай с этой Электрой то же, что и с Максом. Заблокируй ей возможность звонить тебе в любое время дня и ночи. Я уверена, что это пойдет ей только на пользу.

— Возможно, ты права, — ответил Сатаров. — Я так и сделаю.

Кем бы она ни была, решил он про себя, ей не стоит позволять лезть в нашу жизнь и мешать нашему счастью.

За него и так уже дорого заплачено.