Борис Руденко - Слабое звено Страница 2

В сущности, он почти прав. Земля сделала все возможное, чтобы во время полета свести к минимуму человеческий фактор. Вот только его последняя фраза меня насторожила.

Наш Обломок — крохотный островок в межзвездной пустоте, неправильной формы вытянутая глыба длиной около километра и немного более того в обхвате «по талии». Мы вгрызаемся в его недра, словно черви в яблочную мякоть, постепенно съедаем его изнутри, преобразуя материю в движение. Понемногу уменьшается его объем, смещается центр массы. Компьютер тщательно следит за этими изменениями, корректируя работу двухсот тридцати основных и резервных двигательных установок, сохраняя постоянными ускорение и ориентацию Обломка. Если компьютер выйдет из строя, автоматически включится дублирующий управляющий блок, а если скиснет и он, заработает третья резервная система. Но в кресле Центра двигательного контроля все равно должен сидеть человек, готовый к немедленному решению. Войцех к этому готов не был.

Я встал из-за стола и повернулся к кают-компании.

— Старший механик Сурдин, — громко сказал я, — проводите второго механика Сливу в его каюту. Обеспечьте замену на вахте. Все остальное мы обсудим позже.

Избегая смотреть на меня, Сурдин подошел и дернул Войцеха за плечо.

— Пошли!

Тот попытался сопротивляться, но внезапно передумал, поднялся и, втянув голову в плечи, покорно поплелся за Сурдиным. Тогда я вернулся к своей тарелке и вновь принялся за еду. В кают-компании стояла тишина, нарушаемая лишь позвякиванием столовых приборов. Минут через пять Сурдин вернулся.

— В чем дело, Якоб? — спросил я. — Что с ним?

— Проблемы с Еленой, — вяло ответил он. — Разве тебе Ольга не рассказала?

Честно говоря, мы с Ольгой не виделись уже дня три. То есть виделись, конечно, но мельком — у нас обоих было немало дел. Ольга давно уже сутками пропадала в оранжерее и лаборатории, зачем-то пытаясь оживить мертвую почву Обломка, а у меня как у командира забот хватало всегда.

— Найдите доктора, Якоб, и пошлите к Войцеху, — попросил я стармеха. — Кстати, никто не знает, почему сегодня с нами нет Лозовского?

— У него какие-то рабочие вопросы во втором туннеле, — ответил Сурдин. — Он задержится примерно на полчаса.

Странно, что Лозовский сообщил это Сурдину, а не мне. Лозовский отвечает за оборудование шахтного комплекса. В последнее время он избегал меня. С чего бы это? Кстати, и с его подругой Ириной я не разговаривал достаточно давно, даже по меркам нашего неспешного времени. С ними что-то происходило, и я хотел выяснить, что именно. Сегодня мы с ним договорились встретиться именно за обедом, и его отсутствие добавило мне беспокойства.

— Надеюсь, он не разбудил реликта? — неуклюже пошутил я.

Ответом мне был чей-то одинокий смешок, после чего в столовой воцарилось молчание, которое отчего-то показалось мне несколько напряженным. Надеюсь, потому что шутка про реликта была уже слишком затаскана, а не по какой-либо иной причине. Впрочем, сегодня я слишком подозрителен. Что же касается Войцеха, то маленькие трагедии личного характера в полетах случались — это неизбежно. Первоначальные пары расходились, образовывались новые. Я никогда не придавал этому большого значения: члены экипажа обладали немалым запасом психической устойчивости, чтобы пережить любовные разочарования достойно. Пройдет несколько недель, и Войцех полностью придет в норму. Нам нужно только немного ему помочь…

Я закончил обед раньше остальных. Загрузив посуду в мойку, напомнил Сурдину:

— Вахта Сливы начинается через полтора часа. Мне кажется, Якоб, вам придется выйти вместо него.

— Мне тоже так кажется, — он обреченно наклонил голову. — Все будет в порядке, командир… Кстати, что вы думаете о проблемах с Коммуникатором?

Я удивленно замер и тут же понял, что в кают-компании установилась звенящая тишина.

— Какие проблемы могут быть с Коммуникатором, Якоб? Это тебе Бартоло сказал?

— Нет, — немедленно ответил Сурдин, и я почувствовал, что он говорит неправду.

— Тогда кто?

— Я не помню… Теперь это обсуждают многие.

— И что же именно они говорят?

Якоб замялся, и вместо него ответил Григорьев:

— Отказ Коммуникатора означает, что мы никогда не вернемся, командир.

Григорьев — один из инженеров по шахтному оборудованию. Прекрасный специалист в своей области, но обслуживание Коммуникатора в его компетенцию не входит.

— Отказа не может быть в принципе! — раздраженно воскликнул я. — Неужели вы этого не знаете?

— Я не специалист по перебросу, но…

— Вот именно! — перебил я его. — Вы не специалист!

— Но вы тоже, командир, — тихо произнес он.

— Хорошо, — сказал я холодно. — Пусть на ваши вопросы ответят специалисты. Кстати, Бартоло не единственный из них. Сегодня вечером мы соберемся и поговорим.

У меня это третий рейс, я командир, самый старый и самый опытный член экипажа. Возможно, этот рейс будет для меня последним. Потом отставка, неплохо обеспеченное безделье или непыльная должность капитана-инструктора — это мне еще предстояло решить, однако сейчас я больше склонялся к первому варианту.

Вместе со мной на Обломке живут сорок семь человек. Нечетное число — редкость для команды Трейлера, поскольку экипажи в длительные полеты обычно формируются из пар, предпочтительно супружеских. Но один из нас в спутнице жизни не нуждался. Мой старший помощник Альбрехт состоял из живой плоти только на шестьдесят процентов. Нижнюю часть тела ему заменял протез — следствие локальной аварии во время нашего прошлого рейса. Впрочем, это не сделало его менее полезным. Альбрехт был для меня не просто помощником и коллегой. Я ощущал его как правую руку, как надежнейшую опору и именно поэтому стоял насмерть, добиваясь его включения в команду.

Кроме меня и Альбрехта в рейсы на обломках ходили только двое: корабельный врач Кольцов и его жена Нина, специалист по наносистемам. Остальные тоже были отнюдь не новичками. За плечами у каждого годы работы в ближнем Космосе и высочайшая профессиональная квалификация, хотя я знаю, что для полета на Обломке этого иногда оказывается недостаточно.

У меня тоже есть подруга. Ольга — хорошая женщина и верный товарищ. Мы познакомились с ней во время моего полугодового отпуска после предыдущего рейса. Она успешно прошла профессиональный и психологический отбор и уже два года ждала места в команде, одновременно подыскивая партнера. Я тоже искал. Мой прежний партнер, моя жена погибла в той же аварии, что искалечила Альбрехта.

Узнав Ольгу, я недолго колебался и сейчас убеждаюсь с каждым днем, что сделал правильный выбор. Если наш полет пройдет успешно, возможно, стоит подумать о настоящем супружестве…