Юрий Брайдер - Визит инспектора Страница 2

- Это такие насекомые, - подчеркнуто равнодушным тоном пояснил я. Весьма противные. Вон, кстати, один ползет по стене.

Инспектор не поленился изловить рыжего наглеца, долго рассматривал его и даже поднес к своей единственной, криво продавленной ноздре. Затем он вернул таракана на прежнее место, снова уселся на драгоценный мешок и неторопливо вставил в печатающее устройство чистый бланк акта.

- Как я понял, по первому вопросу вы отчитаться не можете, - в голосе инспектора слышалось тщательно скрываемое ликование.

Ну как же! Я допустил нарушение! А он его выявил!

- Дело в том, что вся предварительная информация к моменту моего появления здесь безнадежно устарела. Двести пятьдесят лет свет шел отсюда туда, и еще столько же лет я со скоростью света летел оттуда сюда. Пятьсот лет прошло, понимаете? Пять веков!

- При чем здесь пять веков? Вы мне голову не морочьте. Где перец?

Безусловно, инспектор слышал и о скорости света, и о замедлении течения времени при межзвездных перелетах, и о независимом годе. Слышать-то слышал, но верил во всю эту метафизику слабо. Такие личности доверяют только тому, что можно пощупать, взвесить, взять на учет и заактировать. Тем более, что на нашу родную планету хоть через пятьсот лет вернись, хоть через тысячу, никаких перемен не заметишь.

- За эти пять веков все здесь изменилось! Полностью! Перцу вашему сейчас грош цена! Да и с перцем настоящим эта дрянь ничего общего не имеет!

- Подождите, - слова мои, похоже, ничуть не интересовали инспектора, вы получили вещество, отмеченное в транспортной накладной как особо ценное?

- Получил.

- Расписались за него?

- Расписался.

- Отчитаться в использовании можете?

- Не могу.

- Так и запишем. Допущена растрата материальных ценностей в особо крупных размерах.

- Пишите, - я только махнул рукой.

- Далее, - взгляд инспектора зашарил по моей скудно обставленной комнате. - Перед отлетом вы также получили снаряжение, в состав которого, кроме всего прочего, входили образцы наиболее распространенных на планете типов одежды. Что-то я их здесь не вижу.

- И не увидите. Что я - шут гороховый! Такую одежду сейчас только на маскарадах носят. И вам советую гардеробчик сменить.

- Следовательно, имеет место разбазаривание казенного имущества?

- Следовательно, имеет.

- Теперь о главном, - голос инспектора приобрел металлическое звучание. - Аборигены восприняли Великую Мечту? Готовы идти вслед за нами Верным Путем?

- Нет.

- Как вы сказали? - Человеческой мимикой инспектор еще не владел, но о выражении его настоящего лица можно было без труда догадаться.

- Я сказал - нет.

- И вы отдаете себе отчет, чем это грозит вам лично?

Конечно же, такой отчет я себе отдавал. Кроме того, я знал, что все инспектора наделены весьма широкими полномочиями, в том числе судебными и даже карательными. Но только сейчас, услышав зловещий шепот этого чудовища, я окончательно понял, что нынешний вечер может быть в моей жизни последним. Вот тут-то я испугался по-настоящему. А испугавшись, залепетал:

- Есть объективные обстоятельства. Прошу выслушать...

- Выслушаю непременно. Но сначала отмечу в акте: особо важное задание сорвано по причине преступной халатности агента.

- Отмечайте! - вдруг прорвало меня. - Отмечайте! Да что вы во всем этом понимаете? Я тут бьюсь, как рыба об лед! Из кожи вон лезу!

- Что?! - взревел инспектор, вскакивая. - Что?!

Вот тут я действительно дал маху! Необходимо пояснить, что обитатели нашей планеты, в отличие от землян, способны увеличивать свои размеры, а следовательно и вес, на протяжении всей жизни. Вопрос только в качестве и количестве пищи. Поэтому в целях экономии на каждого индивида, достигшего зрелости, одевается так называемая "кожа" - нечто среднее между рыцарскими доспехами и космическим скафандром. Указанное устройство не позволяет плоти разбухать сверх положенного размера, что весьма способствует ограничению аппетита и, кроме того, содействует поддержанию социальной справедливости. "Вылезти вон из кожи" - считается у нас тягчайшим преступлением.

- Я совсем не в том смысле... - однако мои жалкие объяснения уже ничего не значили для инспектора. Отныне в его глазах я был не только растратчиком и бездельником, но еще и злонамеренным элементом.

- Быстро же вы забыли все, что свято и дорого для нас! - от голоса инспектора задребезжали стекла в оконной раме. - Бдительность утратили! Зажрались! Что это? - он ухватил за хвост сомнительного вида селедку, которой я как раз собирался поужинать.

- Пища, - подавленно объяснил я. - Ням-ням.

- Я понимаю, что пища, а не дерьмо! - сарказм инспектора, казалось, был безграничен. - А сколько она стоит? У нас ничего такого даже ветераны Освоения центра Галактики не едят.

Тут мне в голову пришла одна интересная мысль.

- Вы, наверное, проголодались с дороги? - искательно спросил я. Перекусите...

- Перекусите, перекусите... - проворчал инспектор. Жадность боролась в нем с чванством, и некоторое время исход этой борьбы был для меня неясен. Перекусить-то можно, - сдался он наконец. - Только не надейтесь этим облегчить свою участь.

Селедку инспектор сжевал целиком, не оставив ни хвоста, ни жабер. Плавленый сырок умял вместе с оберткой. Полбуханки черного хлеба запил бутылкой подсолнечного масла. Соль из солонки просто вытряхнул в свою пасть. Совершив этот гастрономический подвиг, он расстегнул верхнюю пуговицу камзола и глубокомысленно констатировал:

- Неплохо живете. Богатая, видно, планета... Ну, ладно, рассказывайте все, как было. Только без лишних подробностей.

- Про полет говорить не буду. Горя натерпелся всякого. Главное, жив остался. Когда становилось совсем невмоготу, пел марш Верного Пути. Приземлился благополучно. Транспортное средство, согласно инструкции, отправил обратно. А вот дальше пошли сплошные неудачи. Даже вспоминать не хочется. Хорош же я был, когда в костюме испанского гранда вышел к ближайшей железнодорожной станции, на академической латыни заговорил с дежурным, а потом попытался подкупить его горстью перца. Очень скоро я понял, что все здесь изменилось. Причем изменилось кардинально. Не было радио - есть, не было электричества - имеется, не было атомной энергии - вот-вот появится. Языки, которые я изучал, безнадежно устарели. Нравы изменились. И даже не это самое страшное! На планете больше сотни государств, десятки религий, политическая ситуация меняется с молниеносной - по нашим понятиям быстротой. Что ни год, то войны, мятежи, заговоры, реформы, эпидемии, биржевые крахи. Голова кругом идет! Я честно старался выполнить свой долг, клянусь. Но ничего не получалось. Перепробовал все методы, которые мы обычно применяли на таких планетах - безрезультатно! По части интриг мы, по сравнению с землянами, дети. Самое большее, чего я смог добиться с помощью лести, была должность кладбищенского сторожа. Подкуп отпал сам собой, за это благодарите ваших экспертов, чтоб им этот перец всю жизнь нюхать! Я стал искать новые методы. Проповедовал Великую Мечту на площадях и базарах. Писал прокламации, манифесты и подметные письма. Создавал религиозные секты и подпольные организации. Обратился к миссионерству, масонству и мессианству. В какие только переплеты из-за этого ни попадал. Меня принимали то за психа, то за проходимца, то за шпиона сопредельной державы. Не было, наверное, на всей Земле такой тюрьмы, каторги и сумасшедшего дома, где я бы ни побывал. Много раз меня расстреливали, сажали на электрический стул, побивали камнями, вешали и гильотинировали. Все это, конечно, не смертельно, но крайне неприятно. Тут даже марш Верного Пути мало помогал...