Людвиг Хэвеси - Жюль Верн в аду Страница 2

Это действительно было похоже на представление в варьете. Проклятая публика: вернее, публика проклятая, - стояла и очень весело смотрела на все это. Я вообще заметил, что мучимые смеются над мучениями других. Это ведь так по-человечески, как же иначе они смогут выносить свои собственные мучения?

В это мгновение меня схватила рука - ведь не могло же быть ничего другого - рука какого-то огромного чудовища. Я почувствовал, как меня схватили, увидел три режущие яркие стальные вспышки, ощутил три дробящих удара в свою грудную клетку, искры брызнули у меня из глаз, ноздрей, ушей и пор и я потерял сознание. Когда я пришел в себя, я лежал в лодке, несомой широким потоком. ЭТО было со мной и рассказало мне, что один из старших дьяволов, Ммммм, левая рука которого была длиной три километра, принял меня за кремень и выбил из меня огонь, чтобы разжечь свою трубку. ОН, конечно, курит души, в основном - курильщиков табака, но теперь примешивает к ним души морфинистов. Таким образом, он получает двойное удовольствие: от табака и от опиума. Я действительно был подходящим кремнем, содержащим много силикатов, как, впрочем и других химических примесей, которые делали меня кислым или щелочным. Ну, должен признать, что я охотнее был бы чем-либо другим, но не силикатом. Это, если можно так выразиться, не существование для интеллигентного человека. Ребра мои весьма сильно болели. ЭТО сделало мне маленькую инъекцию, чем оказало мне настоящее благодеяние.

- Конечно, - ответило мне ЭТО на мой удивленный вопрос, доктор Праваз ведь тоже в аду, он тайком продал нам всем инъекции Праваза. Тут, внизу, много взяточничества и злоупотреблений. Но, боже мой, в иные мгновения иначе действительно невозможно выдержать. Вы спрашиваете, что мы даем в качестве взятки? Что является нашей платой? Вы должны знать...

Лучше бы я не слушал, потому что мне в конце концов стало жарко. Поток, по которому мы скользили, должно быть, был почти кипяток, потому что он испускал тяжелые, удушливо воняющие горелым пары. Насколько хватало глаз, над нами вниз по течению клубами плыл густой, желтоватый чад.

- Вы знаете, что это за поток? - спросило ЭТО и побалакало рукой в кипящей жидкости.

Услышав этот плеск, я ужаснулся. Рука ЕГО давно должна была уже свариться, если жидкость действительно кипела.

- Это похоже на нефть, - сказал я. - Парафин? - ЭТО рассмеялось громче. - Или на маргарин!.. Нефтяное масло!.. Растопленное масло!

- Ага! - ответило ЭТО настоящим женским голосом.

Конечно, это была баба. Мне в голову пришла ужасная мысль.

- А разве это не так?.. Конечно, это так! Жир?! - в ужасе воскликнул я.

- Сало, - ответила она спокойно.

- Человеческий жир?

- Скажем лучше - сало грешников. Которое вытапливается в чудовищных кипящих котлах с обжорами, пьяницами, прелюбодеями. В течение тысячелетий жир маленькими ручейками собирался здесь и превратился в Дунай, Волгу жира.

- Любезная госпожа, - сказал я, - я страдаю от жары, нет ли у вас с собой чего-нибудь освежающего? Совсем немного, может быть, чашечку мороженого. Только позаботьтесь, чтобы в нем не было ванили. Может быть, малиновое или земляничное, я произнес это с мрачным юмором умирающего весельчака.

- Вы должны немедленно охладиться, - не без лукавства сказало ЭТО.

ЭТО флиртовало со мной. А потом лодка ткнулась в берег. Посреди потока находился небольшой остров с возвышающимися башнями крепости, которая таковой не была. Была фабрика. Макробов. Великолепные чистые культуры макробов, которые микробизируются в микрокопировальной установке и посылаются на поверхность земли.

- Это Носонесос, остров болезней, - сказало ЭТО.

Очень интересное место. К сожалению, у меня нет пространства и времени, чтобы все описать подробно, только вкратце: мы вышли из лодки, и я заразился бациллами холодной лихорадки. Благословенный озноб охватил меня, я снова был человеком. Мы снова поднялись в лодку и поехали дальше. Я стучал зубами, словно их уже у меня во рту было 64. Из потока вынырнула голова, красная, как рак, вареная, уставилась на меня и сказала: "Хороший прикус", - потом снова погрузилась.

Поток постепенно сужался, несясь между скальными берегами. Появлялись утесы, все облепленные шлаком и усеянные красноватыми кристаллами.

- Кристаллы тепла, - равнодушно произнесло ЭТО, словно говорило: "Маргаритки". Позже я познакомился с ними поближе. Все наши земные тепловые теории не стоили и ломаного гроша. Тепло - это просто тепло. И свет тоже. И тяжесть. И сила... Мой разум отказался это воспринимать... отказывается он от этого и сегодня. Несмотря на все объяснения, я так и не разобрался в этом. Но что вы скажете, если вы увидите СИЛУ в виде металла, которую можно ковать молотом на наковальне? Подковы из силы на копытах плутониевого адского коня. Сила, протянутая в проволоку: Монеты из тяжести. Консервированный свет в жестяных банках. "Святая физика!" - снова и снова восклицал я. Как уже было сказано, все утесы были усеяны гирляндами кристаллов тепла. Лучше сказать, сталактитами тепла. Здесь было также жидкое тепло, текучее, замерзшее, окаменевшее (вспомните о каменном угле). Казалось, что все неосязаемые вещества воплотились здесь как души, в то время как на небесах, вероятно, физические тела становятся неосязаемыми. В особом смысле, оживленными...

Ну, у меня не было много времени для удивления и вопросов, потому что меня охватило предчувствие, от которого волосы встали дыбом. Мы все быстрее неслись дальше. Скорость потока чудовищно увеличилась.

- Не приближаемся ли мы к водопаду? - возбужденно воскликнул я.

- Нет! - ответило ЭТО со странной насмешкой в голосе.

- Но это ускорение... Я видел такое на Ниагаре... Сейчас должно быть... будет падение!

- О, падение - это нечто совершенно иное, - почти язвительно ответило ЭТО, - но вы до сих пор говорили о водопаде. Разве это вода?

- Са... салопад! - произнес я немного растерянно. - Водопад кипящего жира... Стой! Стой! Я хочу сойти!

Я был, очевидно, в высшей степени смешон, потому что ЭТО громко рассмеялось.

- Сойти невозможно. Поток слишком силен. Мы должны рискнуть упасть вниз... Что дальше? Водопад Замбези лишь немного выше Ниагары, а наш салопад лишь немного выше водопада Замбези. - Я умолк. Язык у меня во рту был словно вареный. Мы стремительно мчались дальше. Вокруг нас все кипело, бурлило, трещало и выбрасывало пузыри... а возле лодки тихое сверкающее журчание, когда ЭТО, играя, погружало руку в это ужасное вещество. Лучше бы это была кровь! Но жир! Сало! Тьфу! Тьфу! Я почувствовал во рту привкус фужолиновой кислоты. Двойного фужолинокислого фидонкоксида... А потом пришло неизбежное... Вниз!.. Нет, это нельзя описать. Я сначала должен найти словарь, чтобы вам это...