Жюль Верн - Клодиус Бомбарнак (перевод Е. Брандиса, Н. Брандис) Страница 2

Черт побери, на то я и репортер!

Хорошо владея русским, английским и немецким, не говоря уж о французском, смело можно разъезжать по обоим континентам.

Правда, из турецкого языка я запомнил всего несколько выражений, а по-китайски не могу сказать ни слова, но, думаю, как-нибудь выкручусь в Туркестане и Поднебесной империи. Постараюсь не упустить ни одной интересной подробности из путешествия по Великой Трансазиатской магистрали.

Скажу откровенно, я принадлежу к тому сорту людей, которые считают, что все на свете служит материалом для репортажа, и, значит, мое перо не будет бездействовать!

Но прежде, чем приступить к осмотру Тифлиса, нужно покончить со всеми формальностями. К счастью, теперь можно путешествовать по России без «подорожной», существовавшей во времена курьеров и почтовых лошадей. Этот всесильный документ устранял любые препятствия, обеспечивая быструю смену лошадей, вежливое обращение чиновников и такую скорость передвижения, что пассажир мог добраться от Тифлиса до Петербурга за восемь дней и пять часов, проделав две тысячи семьсот верст. Но без рекомендаций получить подорожную было непросто!

Сейчас же достаточно иметь обыкновенный пропуск, свидетельствующий, что вы не вор, не убийца, не политический преступник, а являетесь тем, кого в цивилизованных странах принято считать порядочным человеком. Получение такого документа во французском консульстве стоило мне двух часов и двух рублей.

Затем, навострив глаза и уши и взяв, как говорится, ноги в руки, отдаюсь осмотру грузинской столицы. Я всегда отлично обхожусь без услуг проводников и, по правде говоря, мог бы и сам провести любого иностранца по всем закоулкам Тифлиса, тщательно изученного заранее. Это уж даровано от природы: способность везде легко ориентироваться.

Иду куда глаза глядят и набредаю на «Думу», здание муниципалитета, где заправляет всеми делами городской «голова» или, понашему, мэр. Если бы вы любезно согласились сопровождать меня в прогулке по Тифлису, прежде всего я повел бы вас к Красной горе на левом берегу Куры. Это местные Елисейские поля, нечто вроде сада Тиволи[5] Здесь среди пестрых ярмарочных балаганов расхаживают нарядно одетые грузинки и армянки, с непокрытыми лицами, что является признаком христианского вероисповедания. Мужчины одеты куда сложнее и все выглядят как настоящие князья.

Но поспешим дальше, в большой караван-сарай. Там останавливаются купцы со всех концов Азиатского континента. Вижу, как подходит караван с армянскими товарами. А вот отправляется другой — в нем торговцы из Персии и русского Туркестана. Как бы мне хотелось пуститься с кем-нибудь из них в странствие! Но это, увы, невозможно.

После прокладки Трансазиатской железной дороги почти исчезли нескончаемые вереницы всадников, пешеходов, лошадей, верблюдов, ослов и повозок. Но от этого, надеюсь, путешествие по Центральной Азии не будет менее увлекательным. На то я и репортер «XX века»!

А вот базары с тысячами разнообразных товаров из Персии, Китая, Турции, Сибири, Монголии. Какое изобилие чудесных ковров, ярких тканей, привезенных из Тегерана, Шираза, Кандагара и Кабула! Но многим тканям, особенно шелку, далеко до лионских.

Соблазнюсь ли я?.. Ни за что! Путешествовать от Каспийского моря до Поднебесной империи увешанным пакетами, — нет уж, увольте! Легкий саквояж в руке и дорожный мешок за плечами — этого вполне достаточно. Белье же и всякие мелочи добуду в пути, как делают всегда англичане.

А теперь остановимся перед знаменитыми тифлисскими банями, где используют воду горячих источников, достигающую шестидесяти градусов по Цельсию. Там применяются различные способы массажа, гимнастические упражнения для выпрямления позвоночника и вправления костей. Мне вспомнилось, как красочно описывал тифлисские бани великий Дюма[6], чьи путешествия никогда не обходились без приключений. Он просто выдумывал их по мере надобности, этот гениальный предшественник современного репортажа репортажа «на всех чарах»

А вот и «Hotel de France»![7] Где только не встретишь гостиниц с подобным названием! Вхожу и заказываю завтрак по-грузински с кахетинским вином, от которого будто бы не хмелеют, если не нюхать. Но это довольно затруднительно, так как подают его в сосуде с широким горлом, куда нос попадает раньше губ. Говорят, это любимый сорт вина уроженцев Закавказья. Что касается русских, то они люди воздержанные и довольствуются крепким чаем, впрочем, не без некоторого прибавления «водки», московской «воды жизни»[8].

Как француз, и тем более гасконец, я выпиваю бутылку кахетинского, как мы, бывало, пивали наш шато-лафит, изготовленный на склонах Польяка. И в самом деле, с терпким кавказским вином «пилав», блюдо из курицы с рисом, приобретает особый вкус.

С завтраком покончено. Смешавшись с шестьюдесятью тысячами разноплеменных жителей грузинской столицы, углубляюсь в лабиринт ее узких извилистых улиц.

Тут много евреев, которые, в отличие от европейцев, застегивают свое платье справа налево, так, как и пишут. Возможно, сыны Израэля не чувствуют себя хозяевами в этой стране, впрочем, как и повсюду? Как говорится в местной пословице, и пяти евреям не обмануть одного армянина. Армян же в Закавказских провинциях множество.

Выхожу на посыпанную песком площадь, где лежат сотни верблюдов, вытянув шеи и подогнув передние ноги. Раньше их было видимо-невидимо. Но с тех пор, как построили Закаспийскую железную дорогу, число этих горбатых носильщиков заметно поубавилось. Разве могут простые вьючные животные выдержать конкуренцию с багажными и товарными вагонами!

Спускаюсь по улицам и выхожу к набережной Куры, русло которой делит город на две неравные части. С обеих сторон громоздятся дома, лепятся друг на друга, возвышаются один над другим. Вдоль берегов расположены торговые кварталы. Везде царит оживление, продают вино в мехах, надутых, как воздушные шары, и воду в бурдюках из буйволовой кожи.

Бреду дальше. Errare humanum est[9] как обычно говорят ученики колледжей из Бордо, слоняясь по набережным Жиронды.

— Сударь, — обращается ко мне невзрачный, но с виду очень добродушный еврей, — вы иностранец?

— Несомненно.

— Тогда остановитесь на минутку и полюбуйтесь этим домом, — указывает он на соседнюю, на мой взгляд, самую заурядную постройку.

— А чем тут любоваться?

— Как же, здесь жил знаменитый тенор Сатар, тот самый, что брал грудное контра-фа… А сколько ему платили за это!

Пожелав достойному патриарху взять контра-соль и получить за это больше, поднимаюсь на гору над правым берегом Куры, чтобы полюбоваться открывающейся оттуда панорамой.