Эдмунд Купер - Добро пожаловать домой Страница 2

– Хочешь «Галуаз»? – предложил профессор Фронтенак.

– Или «Стайвесант»? – полез в карман капитан Трейс.

Англичанин нахмурился, похлопал себя по карманам и взял предложенную французом сигарету.

– Так оно и есть, – заметил он через некоторое время. – Вкус совсем другой.

– Господа, – сказал полковник Кренин, – нам следовало бы передать на Землю торжественную речь по поводу сего знаменательного события. А так как мой ново-французский оставляет желать лучшего…

Из заплечного мешка он вынул миниатюрный магнитофон и с надеждой посмотрел на своих спутников.

– Пирамиды, – улыбнулся профессор Фронтенак, – скорее всего, памятники цивилизации, которая была древней, еще когда наши предки жили в пещерах и на деревьях. Из нас всех доктор Чи представляет самую древнюю земную цивилизацию… Мне кажется умест­ным.

Доктор Чи поклонился и произнес небольшую речь для маленького магнитофона, миллионов людей на Земле и, возможно, всех грядущих поколений. Он рассказывал о чуде межпланетного перелета, о еще большем чуде необыкновенного открытия, о торжественном моменте посадки. Но даже во взвешенных и нарочито спокойных словах доктора Чи чувствовалось мальчишеское нетерпение, охватившее весь экипаж корабля.

Он еще говорил, а капитан Трейс уже открыл грузовой люк и выдвинул легкую подъемную стрелу. Затем вместе с профессором Фронтенаком они принялись выгружать из трюма части шестиместного моноколеса. Их спутники тут же занялись его сборкой: всего каких-то полчаса, и вездеход в виде двадцатифутового колеса был готов отправиться в путь. Припасы погружены, гиростабилизатор урчит, как довольный котенок.

Профессор Томпсон прикрыл глаза ладонью и посмотрел на пирамиду.

– Может, поедим, – предложил он, – а потом уже отправимся на разведку?

Судя по голосу, мысль о еде не вызывала у него особого энтузиазма.

– Ты действительно хочешь кушать? – поинтересовался доктор Чи.

– Нет, но я подумал…

– Лучше я захвачу с собой пару пачек концентратов, – из открытого люка сказал полковник Кренин. – В крайнем случае пообедаем прямо у пирамиды.

Тем временем капитан Трейс, не отрываясь, следил за большим круглым камнем высотой около пятидесяти сантиметров, лежащим в нескольких метрах от корабля.

– Между прочим, – вмешался он. – вы видели раньше этот камень или нет?

Как оказалось, до этого момента никто камня не замечал.

– Посмотрите, – сказал Трейс. – Смотрите внимательно…

Медленно, очень медленно, камень полз по рыжей марсианской пустыне. Вне себя от изумления, земляне наблюдали, как он надвинулся на маленький островок мха. Потом камень пополз дальше: за ним на песке не осталось ни малейшего следа растения.

Фронтенак подошел к камню и дотронулся до него рукой. Затем постучал по нему. Похоже, он был совершенно ошеломлен.

– Давайте его перевернем, – предложил Трейс.

Так они и сделали. Снизу камень оказался мягким. Он выглядел как нечто среднее между губкой и улиткой. Полежав немного на «спине», псевдо-камень начал медленно прятаться в свой твердый панцирь.

– Великолепно, потрясающе, изумительно! – вскричал Фронтенак, от волнения переходя на свой родной французский, – Какое удивительное животное!

– Или растение, – сухо добавил Томпсон.

– Конечно, животное, – настаивал Фронтенак. – По всем законам…

– На Марсе, – прервал его Томпсон, – разработанные на Земле классификации могут оказаться неприменимыми.

Они осторожно положили «камень» в исходное положение.

– А теперь поехали к пирамиде, – решил полковник Кренин. – Земле наверняка не терпится услышать о результатах разведки. Я уже погрузил на моноколесо фото-, кино – и телекамеры. Надеюсь, никто не забыл взять с собой рацию и магнитофон?

– А как же мой экземпляр? – воскликнул Фрон­тенак. – Мне хотелось бы за ним понаблюдать.

– Ну, тогда тебе поручается одновременно наблюдать и за кораблем, – с улыбкой ответил Кренин. – Кто-то все равно должен остаться…

Французу явно хотелось разорваться пополам.

Последняя проверка – и земляне (за исключением профессора Фронтенака) забрались в моноколесо. Капитан Трейс взялся за штурвал. Уезжая, они видели, как француз, улегшись на песок, пытался разглядеть как же его «камешек» ухитряется передвигаться.

Пустыня почти повсеместно была ровной, как стол, и дорога до пирамиды заняла всего десять минут. По пути земляне заметили небольшие заросли каких-то растений и странную высокую траву, умудрившуюся, словно кнут, ударить по обшивке моноколеса. Еще они встретили несколько «камней», которые профессор Томпсон за неимением лучшего прозвал Друзьями Фронтенака.

По мере того, как они приближались к подножию пирамиды, возбуждение продолжало нарастать, пока не перешло в какое-то неестественное спокойствие. Они буквально захлебывались от изумления. Они чувствовали себя словно в волшебном сне…

Пирамида, словно небывалая игла, пронзала небесный свод. По сравнению с ней египетские пирамиды казались детскими игрушками.

Прежде всего земляне объехали пирамиду вокруг. Они смотрели на нее и не могли оторвать глаз. То, что представило их взорам, не поддавалось описанию. Оно было не только совершенно необъяснимым, но и просто-напросто невозможным. И тем не менее вот она, величайшая загадка, когда-либо встречавшаяся человеку.

Они смотрели на грани пирамиды: ряд за рядом черных, вроде бы базальтовых, плит. И каждая, несмотря на века, тысячелетия песчаных бурь и ураганов, безукоризненно ровная и гладкая. Четыре черных гигантских лестницы, уходящих в небо, встречающихся где-то невообразимо далеко, на полпути к звездам…

Но в центре каждой ступени была блестящая белая панель, изрезанная бесчисленными прожилками красного, зеленого, золотого цветов. Они сверкали, словно зеркала, прекраснее любого земного мрамора. А самая нижняя из этих панелей, как, впрочем, и черные базальтовые глыбы, среди которых она была установлена, наполовину уходила в красный марсианский песок.

Четверо землян вылезли из моноколеса и, горя желанием рассмотреть одну из таких панелей, подошли поближе к основанию пирамиды. И в тот же миг нижняя, не засыпанная песком белая панель бесшумно отодвинулась, открыв тускло освещенный проход. Все так же беззвучно из прохода выдвинулся легкий металлический трап. Выдвинулся и начал медленно опускаться, пока его конец не коснулся песка рядом с ногами полковника Кренина.

– Клянусь всеми святыми, – хрипло воскликнул профессор Томпсон. – Она знает, что мы здесь.