Журнал «Если» - «Если», 2001 № 12 Страница 2

Я тоже имел квалификацию. Пару лет гонял космолеты для НАСА, пока не разошелся во мнении с начальством и не остался без работы. И теперь искал способ вернуться к ней. Гомес был года на два меня помоложе, но хотел примерно того же.

Гомес был молод, мечтал попутешествовать и был готов продать свои услуги всего лишь за привилегию приобщиться к глубокому космосу. Оценщик — необходимый участник любой экспедиции для сбора внеземных раритетов. Требуется кто-то, кто имеет представление о ситуации на рынке и о том, сколько перекупщики дадут за «подлинные инопланетянские артефакты». Нужен кто-то, чтобы составить и подписать сертификат, содержащий все известные сведения о происхождении товара. Несмотря на его молодость, репутация у Гомеса в этой области была безупречной. Если Гомес клялся, что предмет подлинно инопланетянский, скупщики знали, что не покупают изделия мастерской Калькутты или Нью-Джерси.

Это одна сторона раздобывания артефактов. Естественно, главным смаком было бы найти тех, от кого они остались. Но эти ребята все словно куда-то запропастились. Что случилось с исчезнувшими цивилизациями галактики? Вопрос этот интересовал многих и многих людей. Вы же знаете, как здесь, на Земле увлекаются исчезнувшими народами. Ты не знаешь, Джули? Ну так поверь мне на слово. Люди находят их такими романтичными!

Да, первый лихорадочный ажиотаж спал, но инопланетянские артефакты оставались на повестке дня. Хотя по развалинам, разбросанным по всей галактике, и рыскало много землян, они еще далеко не были полностью опустошены. Слишком уж много планет, слишком уж много развалин. И слишком мало космолетов.

Вот мы с Гомесом и потолковали обо всем этом в сизом тумане сигаретного дыма и пивного запаха среди индейцев, туристов и фермеров. А потом Гомес сказал:

— Знаешь, Далтон, из нас вышла бы неплохая упряжка. Ты, космический жокей, плюс моя сноровка в оценке.

— Согласен, — сказал я ему. — И нам не хватает только одного. Космолета.

В те дни было выгодно вложить деньги в космолет и отправиться рыскать по руинам. Ты не поверишь, какое число людей умудрялось обзаводиться космическими кораблями. Было время, когда количество космолетов превышало число специалистов, умеющих ими управлять. Я имел все необходимые знания, и подход у меня был правильный. То есть я не был психом, помешанным на чистой науке. Мне нравилось получать прибыль.

— Может, мне удастся подыскать нам что-нибудь, — сказал Гомес. — Я знаком кое с какими людьми. Год назад производил для них оценку. Они остались довольны результатами. Я слышал, как они взвешивали, не отправиться ли им самим в глубокий космос.

— Вроде бы самое оно, — кивнул я. — Пятьдесят на пятьдесят между нами. Где мы найдем этих ребят?

— Дай-ка я позвоню, — сказал Гомес, ушел и вернулся через пару минут. — Я поговорил с мистером Рахманом из Хьюстона. Он заинтересовался. Послезавтра у нас с ним встреча.

— Рахман? Что это за фамилия? Арабская?

— Он индонезиец.

Рахман проживал в люксе «Звезды Техаса». Вел переговоры о нефти с какими-то техасскими дельцами. Был он тощенький, коричневатый, чуть потемнее Гомеса, и национальной одежды не носил. Его шелковый итальянский костюм, наверное, стоил тысячи. Он был мусульманином, но без глупостей насчет запрета алкогольных напитков. Налил нам кентуккийского бурбона и себя не забыл.

Некоторое время мы беседовали о том о сем и ни о чем, и у меня сложилось твердое впечатление, что этот Рахман и его товарищи не знают толком, куда девать деньги. Птичка мне начирикала, что эти деньги заработаны на наркотиках. Не то чтобы я счел Рахмана прямым наркодельцом. Однако он возглавлял группу индонезийских предпринимателей, искавших, во что бы вложить свои капиталы, и трудно было списать их денежные обороты только на нефтяные сделки. Но что я знаю? Просто впечатление да еще его готовность иметь дело со мной и Гомесом, парой неизвестных.

Сначала он изучил мои документы. Очень даже впечатляющие, пусть это я сам говорю. Пару лет я водил космолеты для НАСА, пока не ввязался в спор с моим начальником и не вылетел с работы. Потом работал в частной компании, водил грузовик между Землей и колонией L-5. И все шло прекрасно, пока L-5 не лопнула, и я снова не остался безработным. У меня имелись документы и газетные выдержки, подтверждавшие все это.

— Ваши данные представляются отличными, мистер Далтон, — сказал Рахман. — С работой мистера Гомеса я уже знаком. И мы охотно с вами договоримся. Жалование плюс десять процентов прибыли со всего, что вы найдете, пополам с мистером Гомесом. Что скажете?

— Мне бы понравилось куда больше, если бы вы предложили десять процентов каждому из нас. Это, конечно, никакой не ультиматум, но так было бы гораздо приятнее.

Рахман задумался. Полагаю, он думал, что для него вся затея нужна главным образом для пристройки части горячих денег. А прибыль занимала второе место. Ее компания Рахмана получала тут, на Земле.

— Пожалуй, мы можем вам помочь, — согласился Рахман. — Поедемте со мной в Джакарту, и вы поглядите на наш корабль. Если одобрите его, мы составим необходимые документы. Как скоро вы сможете начать приготовления?

— Да прямо сейчас, — ответил я, глядя на Гомеса. Он кивнул.

«Город Джакарта» был очень даже неплохим корабликом. Немецкая постройка, индонезийская приписка. В те дни немчура строила космолеты что надо. Мы подписали контракт, погрузили все необходимое, я позвонил туда-сюда, собрал кое-какую информацию, и через месяц мы уже полетели.

Первая намеченная нами планета, Алькемар IV в Волопасе, обращается вокруг звезды класса 0 в скоплении Бородина, включающего пару тысяч звезд, две трети которых имеют планеты. За эту информацию я уплатил большие деньги. Получил ее от техника в штате английской звездно-картографической экспедиции. Он был не прочь подзаработать на стороне. Существуют каналы, по которым можно получать сведения такого рода. Космолетами я управляю хорошо, но еще лучше умею находить нужные каналы и заключать сделки. Эта информация обошлась дорого, но было похоже, что она того стоила. Мой техник сказал, что на Алькемаре IV вроде бы есть развалины, хотя и не был вполне уверен, так как его экопедиция там не высаживалась. Когда мы с Гомесом добрались туда, то сразу пришли к выводу, что напали на богатейшую жилу. Оставалось только высадиться, и Гомесу взяться за дело.

Когда я произвел наружную проверку, выяснилось, что кислорода в атмосфере Алькемара IV вполне достаточно, а сила тяжести равна девяти десятым земной. И мы спустились, надеясь, что нам подфартит, как Лефтковицу, когда он нашел фризы Манупта не Элгине XII и продал их за кругленькую сумму нью-йоркскому музею современного искусства. То есть я знал, что промашки быть не должно, не то у меня будут большие неприятности. Я потратил много топлива: маневрирование на субсветовых скоростях в зоне притяжения планет — удовольствие очень дорогое.