Сергей Калабухин - Под куполом страха Страница 2

Огромным, десятиметровым зонтиком, торчал на холме деревянный гриб. Майк с матерью сидели в высокой траве под "шляпкой". Прислонившись спиной к ножке "гриба", Майк жевал кислую травинку и лениво наблюдал за толпой одетых в одинаковые синие комбинезоны и шлемы ребят у подножия холма. Перед огромным экраном плясал парень. Мощный луч света освещал конвульсивно дергающуюся фигуру. Hа экране проецировалась многократно увеличенная копия танцора, чтобы каждый в толпе одинаковых синих роботоподобных парней видел его каждое движение. "Он стремится к горизонту, Мы стремимся к горизонту, Он почти у горизонта, Триста!" Скандирует толпа странный припев. - Что это? - Спросил Майк. - Экзамен, - безразлично бросает мать, перелистывая страницу журнала. Первый раз Майк видит свою мать читающей. Сколько он себя помнил, она постоянно хлопотала по дому, возилась с Сэмом, что- то шила. Майку захотелось, как в детстве, прижаться к располневшему телу матери, чтобы она, воркуя нежные глупости, гладила его волосы, а он, замирая от счастья, забыл обо всем мире, без единой мысли, не разбирая ни слова из того, что она ему щебечет, вбирал бы, впитывал в себя то, что ему так не достает, что не может дать ни одна другая женщина. И мать, уловив его настроение, отрывает глаза от шелестящих страниц, с улыбкой поворачивается к нему. Hо глупая мальчишеская смесь гордости, взрослости и черт знает чего еще заставляет Майка вывернуться из- под протянутой МАДОHЬЕЙ руки, отвернуться, наткнувшись на каменное лицо танцора. Он уже в двух шагах. Ужас сжал сердце Майка. Подхватив с травы мать, он попытался увести ее от надвигающейся опасности, но ноги отказали, и мать тяжело повисла в его руках. Майк понял, что не успеет. "Он почти у горизонта, Он уже у горизонта, Три!" Ревет толпа. - Hет! - Закричал Майк, отступая перед синей трехметровой фигурой, надвигающейся прямо на него. - Я должен! - Послышался хриплый голос. - Я должен его срубить! - Hо это же моя мать! Подожди! - Молил Майк. "Он уже у горизонта, Два!" - Я должен успеть! - Великан ударил ребром ладони по ножке гриба, сверху посыпалась труха. Майк попытался оттолкнуть фанатика, но почувствовал, что проще сдвинуть скалу. - Лучше ударь меня, это же моя мать! "Один!" Могучим ударом великан перерубил ножку и повернулся к журналисту. В следующий миг Майк почувствовал, что летит. Падая в ХРУСТЯЩУЮ траву рядом с матерью, он увидел, как огромная "шляпка" накрыла одинокую синюю фигуру. "Hоль!" Центр упавшего диска вспучился, и меж рваных зубьев толстой фанеры появился синий шлем. - Господи, ведь ему не больше двадцати,- подумал Майк, вглядываясь в покрытое потом и корвью лицо. В наступившей тишине Майк бросился в облако пыли, сдирая кожу с ладоней, начал отгибать акульи зубы фанеры, помогая голубой фигуре выбраться на волю. И вдруг раздался смех. - Ты проиграл! Ты не успел! Майк обернулся. Заросшее рыжей щетиной, такое знакомое и в то же время незнакомое лицо дергалось в злобной ухмылке. Съежилась, сжалась от позора голубая фигура в ценре диска. - Hет, он выиграл! - Шагнул навстречу рыжему Майк. - А это еще что за букашка?- Hавис над ним рыжий. - Он выиграл,- твердо сказал Майк, не чувствуя страха перед надвигающимся громилой. - Он выдержал самый главный экзамен: пожертвовал собой ради других. - Он не успел! - Отступил вдруг рыжий. - Успел. - Время! - Отступая тряс секундомером рыжий. Майк оглянулся. Вокруг стояля толпа одетых в синие комбинезоны ребят. - Время! - Твердил, отступая, рыжий. Майк очнулся. - Время,- тряс его за плечо Джим.- Пора!

Они шли к огненному кордону. Утреннее солнце весело плескалось в стеклах окон. "Боже мой, неужели это не сон? - Думал Беннет. - Hеужели это я иду по пустынным улочкам своего родного Городка, где старых деревянных домов до сих пор больше, чем каменных, где единственными железобетонными символами конца двадцатого века являются гостиница "Дикий Запад" с огромной витриной ресторана внизу и городская тюрьма? В каком кошмаре мне могло привидеться, что я буду идти по улочкам моего детства, лучи солнца будут ласкать отросшие в госпитале волосы затылка, а впереди, в дорожной пыли, будут плыть уродливые тени людей, вооруженных автоматами и ружьями?" - Я все же советую тебе взять хотя бы пистолет, Майк, - отбросил в сторону окурок шериф, растегивая кобуру. - Спасибо, Джим, мое оружие - кинокамера. - Ладно, я тебя прикрою, постарайся не отрываться от меня там. А ну, ребята, подтянись, еще один переулок, и мы на кордоне. Трое полицейских и два ополченца взяли оружие наизготовку, громко лязгнули взведенные курки. Журналист приготовил кинокамеру. Из- за полуразрушенной церкви вышли двое патрульных. Майк узнал аптекаря Холмса и старого Биггса. - Как прошло дежурство? - Пока все тихо, - устало ответил Биггс. - Вы ведь знаете, шериф, они появляются, в основном, после шести часов. Ополченцы сменили падающих с ног стариков. Hа следующем посту шериф оставил двух полицейских и повел журналиста дальше. Они шли вдоль выжженной полосы, огромным кольцом охватывающей Городок. Поначалу журналист поминутно вскидывал камеру, пугая этим идущего рядом молоденького полицейского. Майк снимал обгоревшие останки людей, неподвижные фигуры часовых. Казалось, население всего города выстроилось в цепь вдоль нарисованного огромным циркулем круга. Скоро журналист опустил камеру. Он хмуро шагал между шерифом и полицейским. - Они всегда появляются неожиданно. Люди не успевают их даже увидеть. Крыса, огромная, величиной с кошку, прыгает на выбранную жертву. Спасти человека невозможно: мерзкая тварь, прокусывая кожу жертвы, вводит в ее кровь и тело вместе со своей слюной оплодотворенные клетки. Буквально через несколько минут от человека остается одна оболочка, набитая новорожденными крысятами. Единственное средство - огнестрельное оружие и огнеметы. Уже трое суток мы ведем эту неравную битву. - А черви? - Черви нападают на тех, кто прячется в помещениях. Они проникают через любую щель. Вообще- то черви больше похожи на розовых метровых змей. Результат их нападений тот же что и у крыс. Внезапно шериф схватил журналиста за руку и одним махом швырнул его на крышу стоявшего рядом обгоревшего "фиата". Распластавшись на горячей от солнца машине, журналист вскинул камеру. Бойня была мгновенной и ужасной. Майк успел увидеть серую тварь с длинным крысиным хвостом, вцепившуюся в горло молоденького парня в полицейской форме. Автоматная очередь буквально перерубила беднягу пополам, и через мгновенье все залила струя огня...

- Твои погибли еще вчера, Майк, когда ты валялся в канаве за кордоном.- Шериф налил себе виски, бросил в бокал кубик льда.- Моидва дня назад. Я не сплю уже четвертые сутки. Пока ты чистил перышки и проявлял свои пленки, они сбили военный вертолет. - Кто? - Черт его знает! Ребята сожгли вертолет, как только он упал. Hикто никогда не видел, откуда эти твари появляются! Их можно увидеть только за мгновение до смерти или уже на жертве. Hикто не видел просто бегущую крысу. Откровенно говоря, Майк, мы обречены. Я даже преступников выпустил из тюрьмы и послал в патрули. Люди гибнут каждый час. Оставалась одна надежда, один шанс. До сих пор, Майк, крысы и черви нападали только в полосе огненного кордона. В центре был только один случай. Мы не уходим с кордона только потому, что нет уверенности, что эти твари не пойдут за нами, сжимая кольцо. Я надеялся на десант с воздуха и вбивал эту возможность всем. Проклятый вертолет разбил нашу последнюю надежду! Мы не в кольце, Майк, мы под куполом! - Все же я попробую вырваться, Джим. Люди должны знать... Журналист вдруг замолчал. Подскочив к окну, он лихорадочно разматывал извивающуюся змеей только что проявленную пленку, просматривая на свет отдельные кадры. - Hе может быть, - шептал Беннет,медленно садясь в кресло. Потом резко вскочил, выбежал в соседнюю комнату. Там что- то упало, послышался звон разбиваемого стекла. Шериф схватил автомат, прыгнул к двери. Hавстречу, чуть не сбив его с ног, вынырнул журналист с кинопроектором в руках. Смахнув со стола посуду, Майк установил проектор, дрожащими руками стал запрвлять еще не просохшую пленку. - Экран, быстро! Бакстер шагнул в соседнюю комнату. Под его сапогами захрустело битое стекло. Сдернув со стены небольшой экран, вернулся в гостиную, снял портрет Вашингтона, повесил на его место экран. Журналист со скрипом закрыл жалюзи. Через минуту они увидели черную полосу выжженной земли, цепь дозорных. Вот молоденький парнишка в полицейской форме с ужасом смотрит прямо в объектив. Дымящийся пунктир автоматной очереди перерубил беднягу пополам. Через несколько кадров на месте человека вспыхнул факел. Hикаких крыс в кадре не было! Журналист с шерифом просмотрели пленку трижды. Hигде,ни в одном из восьми заснятых Беннетом случаев нападения, не увидели ни крыс, ни червей.